ЭМБРИОН В... ПЕЧЕНИ РЕБЕНКА

19-летняя киевлянка Ольга родила девочку хоть и совсем крохотную, но, по словам врачей, вполне крепкую и здоровую. По внешним признакам она ничем не отличалась от других детишек: быстро развивалась, хорошо спала, с каждым месяцем набирала вес. Ничто не предвещало беду.

Первые тревожные мысли о здоровье дочери зародились у матери спустя полтора года — девочка отказывалась кушать, плакала сутками. Но педиатр, к которому Ольга обратилась за консультацией, заверил, что с малышкой все в порядке: «Не берите, мамочка, дурного в голову! У ребенка просто режутся зубки, вот и капризничает». Когда же та стала настаивать, что ее дочь беспокоит что-то другое, прописал для аппетита гомеопатические препараты. После этого и впрямь, состояние маленькой Тани вроде бы улучшилось.

Блуждающая опухоль

— Так прошло несколько недель. И вдруг ни с того ни с сего у ребенка температура под сорок, — рассказывает Ольга Вербицкая. — Неделю ее ничем не могли сбить. Детский врач, которого мы вызвали на дом, прописала антибиотики со словами: «Если до завтра жар не спадет, будем класть в больницу». Но к утру температура нормализовалась, и я отказалась от госпитализации.

Полгода Ольга не замечала никаких признаков для беспокойства, разве что дочь начала сильно худеть. Мать «списывала» это на рост ребенка. Но перед самым Новым годом Тане вдруг стало очень плохо: разболелся животик, началась рвота, сильный жар. Вызвали врача. Та, осмотрев девочку, предположила: «Похоже, печеночка увеличена. Сходите к заведующей».

На следующий день завотделением записала в медкарточке: «Подозрение на опухоль печени» и посоветовала немедленно вызывать «скорую». Вернувшись из поликлиники домой, Ольга сразу же набрала «03». Но дежурная, узнав, что у девочки лишь подозрение на болезнь, высылать бригаду отказалась. Мол, определитесь с диагнозом, тогда и заберем. Приезда «скорой» Ольге с трудом удалось добиться лишь на следующий день. В больнице диагноз подтвердили, но отправили на дополнительное обследование в институт онкологии.

Там первым делом сделали УЗИ. Его результаты Ольгу ошеломили: опухоль оказалась не на печени, а… на почке. Причем, скорее всего, злокачественная. Поэтому зараженный орган нужно было немедленно оперировать. Ольга попросила не спешить с кардинальными мерами и дать ей направление к другим специалистам. Но врач заверила, что тянуть с операцией нельзя — при раке дорога каждая минута.

— В операционной Таня пролежала четыре часа, — говорит Ольга. — Я все это время обливалась холодным потом под дверью. Наконец ко мне вышел хирург с поникшей головой: «Опухоль у вашей девочки таки на печени. Удалять ее мы не стали, нужно дообследовать». Затем дал направление в институт педиатрии, акушерства и гинекологии (ПАГ) и через несколько дней выписал нас домой.

В ПАГе Ольга попросила сделать дочери компьютерную томограмму, которая позволяет послойно увидеть орган на снимках. Но там заявили, что в ней нет необходимости. Потребуется тромбирование сосудов, чтобы не было подпитки опухоли. На раздумия матери дали три дня.

Ольга все же обратилась за советом к другим специалистам. Те ее убедили, что тромбирование малышке противопоказано — на Западе от него давно отказались, поскольку это несет огромный риск для жизни. В итоге их с дочкой в очередной раз выписали домой ни с чем.

Медкомиссия перед школой — пустая формальность?

— С тех пор мы больше нигде не стояли на учете, — продолжает молодая мама. — Тем не менее врачи районной поликлиники шарахались от моего ребенка, как черт от ладана. Стоило им увидеть в медкарточке диагноз, сразу же отказывались выписывать лекарства даже от простуды: «У вас очень тяжелый ребенок, вызывайте «скорую»!»

О том, в какую сущую формальность порой превращаются обследования, говорит и такой случай. В 1998 году Таня заканчивала подготовительную группу детсада. Как и все дети, которых готовят к школе, она прошла медкомиссию. Каково же было удивление ее матери, когда, заглянув в результаты осмотра, она увидела, что внутренние органы ее дочери — «без отклонений» и она совершенно здорова!

Осенью Таня пошла в первый класс. Учительница ею нарадоваться не могла — любознательная, старательная, всегда приветливая. Всевозможные специалисты, к которым несколько последующих лет Ольга водила дочку, в один голос твердили: «Опухоль с возрастом перерождается ». Красноречивым подтверждением тому были результаты УЗИ. Со временем женщина и сама поверила, что болезнь «рассосется».

Жизнь спасла справка об инвалидности

24-летний Василий Вербицкий, четыре года назад ставший папой маленькой Тане, как-то предложил жене оформить дочери инвалидность. Для подтверждения того, что диагноз малышки — не «липовый», нужно было снова пройти обследование. То ли по халатности, то ли из-за нежелания давать I группу «кому попало», медкомиссия вынесла вердикт: «Опухоль уменьшилась и ее запросто можно удалить даже без хирургического вмешательства». Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы один знакомый кардиолог не посоветовал Вербицким обратиться за помощью в Институт хирургии и трансплантологии.

— Осмотрев девочку, я пришел в ужас — гигантская опухоль занимала половину ее живота! — рассказывает старший научный сотрудник отделения трансплантации и хирургии печени Олег Котенко. — Предложил родителям оперировать ребенка немедленно.

24 апреля этого года Таня Вербицкая пролежала на операционном столе восемь часов. То, что извлекли из ее печени, сложно даже представить — эмбрион, выросший за девять лет до размеров головы взрослого человека. Когда опухоль разрезали, глазам медиков предстала страшная картина: изнутри торчали кости, длинные волосы, зубы, хрящи, жировые ткани, куски кожи. На медицинском языке, эта редчайшая патология называется тератомой. Образуется она из-за неправильной закладки органов.

То, что Таню оперировал Олег Котенко, оказалось для нее счастливой случайностью. Этот врач длительное время стажировался в «мекке» трансплантации печени — Питсбурге (США). Для повышения квалификации туда съезжаются специалисты со всего мира. Там нашему талантливому хирургу доводилось делать подобные «чудеса».

— Опухоль успела «съесть» три четверти печени, вросла в 12-перстную кишку и желудок, — рассказывает Олег Геннадиевич, показывая мне слайды, сделанные во время операции. — То, что были поражены жизненно важные органы, очень усложняло ситуацию. Помнили, что спасаем ребенка, поэтому все следовало сделать с минимальной потерей крови. Трудности у бригады хирургов были и в том, что приходилось использовать очень старую аппаратуру. Например, ультразвуковому скальпелю, который стоит 130 тыс. долл., исполнилось уже 15 лет.

Таких операций в Украине еще не делали

…Таня очень быстро пошла на поправку. Удивительно, но через несколько дней она уже каталась на новеньком велосипеде по территории института! Увы, так длилось недолго. Вскоре стала жаловаться, что сильно болят ноги, а в животе что-то постоянно клокочет. Ночью с 3 на 4 мая она вскочила с кровати с криком: «У меня внутри что-то лопнуло и потекло!» Пока доставили в реанимацию, у нее уже посинели губы.

Причину случившегося установили довольно быстро: возникло воспаление толстой кишки, из-за чего в ней образовалась дырка. Началось сильное загноение всей брюшной полости.

«Нужно перемывать все органы», — сказал врач убитым горем родителям. На вопрос, выдержит ли эту процедуру ребенок, хирург лишь покачал головой: «Другого выхода нет». Девятилетняя Таня перенесла одну за другой пять операций.

— У нас накоплен опыт около 400 случаев хирургического вмешательства при разных патологиях печени, — рассказывает директор Института хирургии и трансплантологии Валерий Саенко. — Но спасение Тани Вербицкой — это одна из наших наибольших побед. Операций с такими тяжелейшими осложнениями в Украине еще не делали.

Сейчас девочка чувствует себя хорошо. Ее многострадальная печень уже «выросла» до нормальных размеров. К счастью, этот орган имеет свойство восстанавливаться. На стене в ее палате висит большой красочный рисунок с надписью: «Мы все тебя очень любим! 3-А класс». А под кроватью пылится велосипед. Ради него Таня готова стойко терпеть и надоевший больничный запах, и ежедневные процедуры.

К сожалению, ее лечение в Институте хирургии и трансплантологии не обошлось без неприятных эксцессов. Когда родители одноклассников узнали о ее диагнозе, обратились к одному влиятельному чиновнику с просьбой материально помочь этой семье — на лечение-то уходят бешеные суммы! И тот, не потрудившись разобраться в ситуации, позвонил Валерию Саенко и поставил его в известность, что хирург Котенко берет с Вербицких огромные деньги на личные нужды.

После этого звонка врачу пришлось отчитываться перед целой комиссией. К счастью, недоразумение удалось устранить. По иронии судьбы, Олег Котенко оказался единственным, кто за лечение не взял с Вербицких ни копейки.

«Нам ведь сам Бог пообещал…»

Увы, жизнь преподнесла Вербицким не одно тяжкое испытание. В трехкомнатной квартире, где они жили, обитало еще шесть Ольгиных родственников. Год назад ее сестра, после нескольких бытовых конфликтов, предложила разъехаться. В общем, квартиру продали. Но купить новую Вербицкие не успели — срочно понадобились огромные деньги на лечение. Так в одночасье эта семья лишилась не только крыши над головой, но и прописки. Сейчас они жилье снимают. Ольга работать не может — дни и ночи проводит у постели дочери. Муж выбивается из последних сил, чтобы покрыть все расходы и лелеет мечту открыть собственную фирму по изготовлению мягкой мебели. А тем временем хозяйка квартиры, которую арендуют эти люди, попросила их выехать — решила поселить туда свою бабушку…

Но есть в жизни Вербицких то, что придает им силы сносить все удары судьбы с поднятой головой. Событие, положившее этому начало, произошло девять лет назад, во время рождения Тани. Рассказывает Ольга:

— В какой-то момент я почувствовала, как моя душа покидает тело. Ощущала себя сгустком энергии оранжевого цвета, с огромной скоростью мчащимся ввысь. Когда же остановилась, всю мою сущность наполнили какой-то неземной покой и счастье. Затем я услышала голос: «У тебя родилась дочь. Мужайся, у нее в жизни будет очень много проблем. Но она с ними справится». Очнулась я от сильной боли все еще на родильном столе. «У вас девочка родилась!» — улыбалась акушерка. Я ответила, что уже знаю об этом.

Спустя много лет, в минуты отчаяния и безысходности Василий найдет для жены самые важные слова веры в то, что с их дочерью все будет в порядке: «Нам ведь сам Бог пообещал…»