ЕЭП атакуют опасные агенты

В фильме «Пандемия» корпорация Би-Би-Си представила свой взгляд на реальность в случае, если сбудутся пессимистические прогнозы ученых. Опустошенные, без каких-либо признаков жизни территории и города — это впечатляюще! У вирусологов и специалистов по эпидемической безопасности достаточно оснований для беспокойства — мир микроорганизмов становится все более агрессивным. К угрозам естественного происхождения добавилась новая, еще более страшная — биотерроризм. Инфекционные агенты могут попасть в воду, продукты питания — и тогда не в кино, а в реальности могут разыграться самые драматические события. О том, что опасность ожидает нас в любое время и нельзя терять бдительности, свидетельствуют вспышки смертельных инфекций, в последнее время взбудоражившие весь мир, — атипичная пневмония (SARS), птичий грипп. Все чаще слышно об «экзотических» инфекциях, которые в эпоху глобализации приобрели «странствующий» характер. Недавно — уже не в далекой Азии, а совсем рядом, в Европе — вновь активизировался птичий грипп. Массовая вспышка этого заболевания произошла на птицеферме в Чехии. Потом появилась «нюрнбергская находка» — опасный для человека вирус обнаружили в Германии (Нюрнберг) у мертвой дикой птицы. Украину в последнее время Бог миловал от такой напасти. Но у нас и без того хватает оснований для беспокойства. С наступлением лета, как правило, возрастает угроза кишечных инфекций. Несколько дней назад массовое пищевое отравление произошло в детском оздоровительном лагере «Чайка» в Одесской области. Тем более обидно, что детей привезли погреться под южным солнышком из соседней Беларуси. С нашими акваториями тоже неладно — массовая гибель рыбы в Азовском море отпугнула многих желающих отдыхать на морских побережьях. Раз за разом вспышки инфекций укладывают людей на больничные койки. А то вдруг «по неустановленным причинам» массово заболели дети после туберкулинодиагностики. Чего еще можно ожидать?

О ситуации с инфекционной заболеваемостью, о том, чего нам нужно остерегаться, какая существует государственная политика в сфере обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия в стране, идет речь в беседе за редакционным круглым столом с первым заместителем министра здравоохранения, Главным санитарным врачом Украины Сергеем Бережновым.

Куда смотрит санэпидслужба?

— Сергей Петрович, куда, если не секрет, собираетесь в отпуск? Подскажите хотя бы, куда ехать не стоит, чтобы не подхватить инфекцию? Какая ныне ситуация на южных пляжах?

— Скажу кратко: санэпидситуация в зонах отдыха под контролем и сейчас не вызывает беспокойства. На сегодняшний день из 327 крымских пляжей работают 309. Остальные пока еще не имеют разрешения на открытие, но как только будут выполнены все требования санэпидслужбы, начнут принимать отдыхающих. Лично я на краткий отдых выезжаю на речки в Киевской области. В общем-то давно был в настоящем отпуске. Ни на южные, ни тем более на зарубежные курорты не езжу.

— Недавно редакция получила электронное письмо от пресс-службы Минздрава, где акцентировалось внимание на том, какая важная роль в профилактике инфекционных заболеваний принадлежит СМИ. Может, еще и ведро с дезраствором или хотя бы традиционной хлоркой хватать и бежать гасить очередную вспышку инфекции? Такой, по крайней мере, была первая реакция на это письмо. А потому хотелось бы спросить: а где профилактическая работа санэпидслужбы, почему так мало необходимой сегодня информации доходит до населения?

— Департамент санэпиднадзора не является отдельной структурой, входит в Минздрав, поэтому и не имеет своей пресс-службы. Согласен, что информации недостаточно, но вскоре этот вопрос мы сможем решить. Будет создан сайт Государственной сан­эпидслужбы. Сайты областных санэпидстанций у нас есть.

— А насколько откровенную они дают информацию?

— На сегодняшний день никто не ставит ни перед кем задачу что-то скрывать. Более того, они заинтересованы показать все, что обнаружили.

— В самом деле?..

— При Советском Союзе, чего гре­ха таить, существовала практика сокрытия, я это хорошо знаю, ведь многие годы проработал санитарным врачом в Запо­рожской области. Были методы давления, меня не раз грозились из партии исключить за то, что не хотел идти против собственной совести. Например, была вспышка инфекции, сто человек пострадали, а в отчетности требовали показать: пять больных, два носителя, а всех остальных госпитализировали якобы с профилактической целью. Мы положили конец позорной практике, когда санитарный врач области или района «головой» отвечает за то, что кто-то плохо помыл посуду, во время свадьбы в селе произошло массовое отравление или из-за бесхозяйственности коммунальных служб и бездеятельности местных властей произошла авария трубопровода. Конечно, если в чрезвычайной ситуации имеется вина санитарного врача, то мы применяем соответствующие санкции вплоть до отстранения его от должности.

— Сейчас, слава богу, нет таких масштабных вспышек, как несколько лет
назад в Суходольске, однако ситуация с инфекциями взрывоопасна.

— И взорваться может в любой момент. К сожалению, мы имеем очень устаревшую инфраструктуру, в частности, обеспечивающую водоснабжение, канализацию. 70—80 процентов всех заболеваний возникают на бытовом уровне.

— Почему ни одну из эпидемий до сих пор не удалось укротить?.. Более десяти лет не удается одолеть туберкулез, а еще ведь ВИЧ/СПИД, вирусные гепатиты...

— Чтобы остановить какой-либо эпидемический процесс, нужно влиять на три фактора. Есть больной, пути (механизмы) передачи инфекции — внешняя среда, продукты, вода, насекомые и т.д., и здоровый, которому может передаться инфекция. Больного нужно обнаружить, изолировать, вылечить и только после этого возвратить в общество. Сегодня много говорят о правах человека, правах пациента. Но если он несет реальную угрозу для других? Недавно был принят закон о принудительном лечении, но еще не до конца отработан механизм его действия. Говорил и буду говорить: больного с активной формой туберкулеза, выделяющего возбудитель этой опасной инфекции, нужно изолировать и вылечить, если он не желает это делать добровольно, его нужно принудительно поместить в больницу закрытого типа. Дабы он не представлял опасности для общества. Сейчас темпы прироста заболеваемости уменьшились. Например, по данным официальной статистики, в апреле прошлого года было зарегистрировано 2904 случая, в этом году — 2736. Однако в некоторых регионах рост особенно ощутим. Это, в частности, Херсонская область, где расположены учреждения пенитенциарной системы. Отбывшие наказание выходят на свободу и чаще там неподалеку и оседают. При том, что противотуберкулезная служба в области работает довольно неплохо, но справиться с ситуацией никак не удается, ведь инфекция разносится среди населения. Ситуацию в этом регионе можно сравнить с послевоенной, когда заболеваемость туберкулезом была очень высока. Сейчас готовятся соответствующие решения на правительственном уровне с привлечением департамента исполнения наказаний, чтобы отработать механизмы по принудительному лечению. Кстати, даже в очень демократических странах больного с открытой формой туберкулеза никто не выпустит в открытое общество, пока не вылечат.

— Продовольственный рынок — настоящий рассадник инфекций. Кажется, о санитарных правилах некоторые продавцы не имеют никакого понятия. На улицах столицы, особенно в людных местах — множество мини-точек, где продают хот-доги, чебуреки, куры-гриль, шаурму и тому подобное. Где продавцу хотя бы руки помыть? Неужели этого не замечает санэпидслужба?

— Разрешение на открытие таких точек предоставляется лишь в том случае, если есть, где помыть руки продавцу, или же ограничивают ассортимент, то есть разрешается реализация упакованной продукции. Если объект уличной торговли не имеет холодильного оборудования, негде даже руки помыть, то как только такой объект обнаруживаем... я готов снять с работы санитарного врача, на подведомственной территории которого он находится. В районе проживает триста тысяч жителей, а в санэпидстанции работает 25 человек. Возле каждого ларька санитарного врача не поставишь.

Кстати, на днях я вернулся из Вены, где находился в командировке. На улицах австрийской столицы полным ходом идет торговля сосисками по-венски, чебуреками и тому подобным. А нас здесь все время упрекают, что санслужба выдвигает строгие требования.

— Хотите убедить, что в Вене с санитарией хуже, чем у нас?

— Я говорю о том, что видел.

— Но ведь вы не ели в тех уличных точках...

— Почему же? Возле одной из таких точек остановились перекусить. Я не брезгливый. И не боюсь заразиться. Уже 35 лет езжу во все очаги инфекций, поэтому знаю, чего следует бояться. В Вене можно увидеть также автозаправку просто возле жилого дома, в то время как у нас это недопустимо — обязательно должна быть 50-метровая санитарно-защитная зона. Но сегодня и у нас все сложнее найти в городе территорию под автозаправку, соответствующую установленным требованиям. И если, например, такая зона составляет менее 50 метров, приблизительно 46, то прокуратура направляет мне протест: почему дали разрешение?

— А если санэпидслужба обнаружила, что точка не соответствует санитарным требованиям?

— То она должна быть закрыта.

— И много таких случаев, когда закрываете?

— Ежегодно за выявленные нарушения приостанавливается деятельность 80—85 тысяч объектов. Три-четыре тысячи закрываются навсегда. Должностных лиц, допустивших нарушения, наказываем штрафами. В прошлом году за нарушение санитарного законодательства полторы тысячи дел были переданы в следственные органы.

— За последнюю четверть столетия появилось не менее 30 новых особо опасных инфекций, таких как ВИЧ, вирус Эбола, атипичная пневмония (SARS), геморрагическая лихорадка и прочие экзотические инфекции. Ежегодно немало людей из многих стран въезжает в Украину. Львовские медики говорят, что сегодня обнаруживают антитела на такие инфекции, о которых у нас и не слышали. Это говорит о том, что опасные возбудители на территории Украины уже циркулируют, и они, очевидно, представляют для нас особую опасность. Какие ведутся наблюдения, чтобы не допустить проникновения на нашу территорию инфекционных агентов? Ведь если ввозят собачку или кошечку, то существуют карантинные меры, а почему иностранцы из эпидемически опасных регионов едут к нам свободно?

— Почему вы так считаете? Есть карантинная служба. Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения предусматривает систему мер по охране территории от ввоза и распространения опасных и особо опасных инфекций. Наши карантинные посты расположены в точках, где можно ожидать проникновения этих инфекций. Во всех портах находятся санэпидстанции — не просто посты, а санэпидстанции. Их около сорока. Они отслеживают все рейсы, прибывающие из-за границы. Более того, действуют международные правила по охране территорий. Мы пользуемся информацией ВОЗ относительно ситуации во всех регионах и странах мира. Как правило, первыми на теплоход, прибывающий в порт, поднимаются работники карантинной службы.

Когда возникают представляющие опасность ситуации — как это было, например, во время вспышек в Юго-Восточной Азии смертельно опасной инфекции SARS, — приходится прибегать к кардинальным мерам. Тогда мы закрыли границу с Китаем. Украина была единственной страной, сделавшей это, я настоял на закрытии границы, и считаю, что сделал правильно. Ведь вспомните: вирусом, у которого была китайская прописка, заразились канадцы, финны, немцы...

Наибольшее беспокойство вызывают у нас воздушные рейсы. Ведь пока теплоход доплывет, нередко пройдет несколько дней, за это время инфекция может проявиться. Представьте, что из Индии прилетает самолет. Эта страна — постоянный природный очаг холеры, следовательно, все время существует угроза ее ввоза в другие страны и регионы.

Вот недавний случай. В аэропорт «Борисполь» из Индии прибыл самолет, на борту которого была девушка из Сумской области. Буквально на следующий день она обратилась в больницу с симптомами, очень похожими на холеру. После анализов и обследования подозрения врачей подтвердились. Всех пассажиров этого рейса и экипаж обследовали, провели санитарную обработку самолета. К счастью, больше никто не заболел.

Человек живет сегодня в агрессивном мире. Растет количество инфекционных заболеваний, вызывающих высокую летальность, и, к сожалению, прогнозы ученых в этом плане неутешительны. В школе многому учат, а как выжить — никто не учит. Как правильно себя вести в различных экстремальных ситуациях, как оказать первую помощь при чрезвычайных обстоятельствах?..

Мы существуем в так называемом ЕЭП — едином эпидемическом пространстве. И весь мир идет к тому, чтобы проводить противоэпидемические мероприятия, надежно защищать свои границы, население от особо опасных инфекций. Чтобы следить за циркуляцией возбудителей болезней, проводить мониторинг на территории страны. Для этого постоянно отбираем пробы воды, воздуха, почвы, пищевых продуктов. С 15 июля вводятся в действие новые международные медико-санитарные правила по охране территорий. Мы два года активно работали с ВОЗ, участвуя в разработке этих правил, в результате они стали более жесткими. Кстати, многие европейские страны не готовы к внедрению этой системы, а у нас она фактически есть, и мы хоть завтра готовы работать в рамках новых международных требований.

СЭС — карающий меч?

— Дифтерия не уничтожена, ежегодно фиксируется 50—60 случаев этого заболевания. Если от дифтерии умерли дети — чья это вина? Мы разбираем каждый случай смерти — когда заболел пациент, когда обратился за медицинской помощью? Часто это дети из социально неблагополучных семей — родители обращаются за помощью тогда, когда ребенок уже в стадии агонии. Чем тогда можно помочь?.. Если же пациент своевременно обратился в больницу, нужно разбираться с врачом — как он его лечил, почему такой результат? Эпидемиолог к этому никакого отношения не имеет.

Инфекционная служба у нас — это система инфекционных больниц, занимающаяся лечением больных. Эпидемиологи занимаются тем, чтобы таких больных было меньше. Ни один врач, работающий в больнице, не будет заниматься предупреждением заболеваний за ее пределами. Он не будет заниматься обследованием водопровода, контролировать состояние объектов питания, проверять санитарный режим в школе или детском саду. А это именно те мероприятия, которые не допускают больших вспышек, они позволяют локализовать единичные случаи, чтобы болезнь не распространялась. Именно на таких объектах эпидемиолог и проводит большую часть своего рабочего времени.

— Подходы действительно разные. Инфекционисты считают, что рано расслабляться, поскольку дифтерия до сих пор забирает детские жизни, а эпидемиологи — что опасность уже миновала.

— Это вопросы должно решаться совместно. У нас почти 200 инфекционных болезней. И не мы ставим диагнозы, а лечащие врачи. Я вам гарантирую — в 90 процентов случаев инфекционисты скажут, что без эпидемиологов они не могут работать, сотрудничество им необходимо, чтобы определить тактику лечения и установить диагноз. В сельской местности они вообще вместе устанавливают диагноз.

В свое время я окончил медицинский институт — санитарно-гигиенический факультет. Два года изучал инфекционные болезни и сдавал экзамены — по инфекциям детским и по взрослым. Кроме того, еще два года учил эпидемиологию. А лечащие врачи всего год учат инфекции и элементы эпидемиологии. У каждого своя задача — фтизиатры никогда не победят туберкулез, поскольку их задача — лечить больных, а не находить.

— Но, к сожалению, очень часто задача санэпидемстанций сводится к функциям карающего меча. Это ярко видно на примере киевской противотуберкулезной больницы №1. Нашлись бизнесмены, которым приглянулись ее территория и здания, потому накануне лицензирования больница получила предписание от районной СЭС о закрытии. Трудовой коллектив и общественные организации забили тревогу, собрали пресс-конференцию. Ровно через неделю СЭС выдала разрешение на продолжение работы — никаких претензий к неудовлетворительному санитарному состоянию уже не было. Хотя за это время там ничего не изменилось.

— Если это в самом деле так, то можно сказать, что это недобросовестное отношение к своим служебным обязанностям.

— Этот случай действительно имел место. Как вы относитесь к подобным фактам?

— Негативно. Если есть недобросовестное отношение к обязанностям — нужно увольнять с должностей.

— Уже не первый год достоянием общественности становится информация о самых коррумпированных областях. И не первый год этот список возглавляет образование и здравоохранение. Малый и средний бизнес сетует на то, что сотрудники СЭС постоянно требуют деньги — за справку, за разрешение, за правильные цифры экспертизы. Считаете ли вы это проблемой?

— Я хочу ответить крылатой фразой: вор должен сидеть в тюрьме! Не скажу, что наша система идеальна. Она такая же, как и все остальные. Но у нас таких случаев не много — привлекают к ответственности и отправляют в тюрьму 7—10 человек в год. А всего у нас работает почти 60 тысяч.

— За что сажают?

— За взятки. Мы обо всех этих фактах знаем. Но то, что в здравоохранении больше всего коррупции, похоже на то, что слухи о смерти были очень преувеличены. Берут? Пометьте деньги, возьмите с поличным — и посадите! А если говорят, что я беру, сделайте так же. А потом еще и отчитаетесь: чиновник первой категории попался на взятке и загремел в тюрьму.

Часто еще сетуют на то, как отбираются пробы. Говорят: пришел, колбасы и сала полные сумки набил и понес. И никто не знает, какие нормы отбора пробы. Например, для радиологического исследования я не могу принести в лабораторию меньше восьми килограммов мякоти — у меня просто это не возьмут, потому что будет недостаточно. А для определения афлотоксинов нужно взять 30 кг продукции — той же кураги, например. Нужно учитывать, что специалисты руководствуются правилами и методиками отбора проб, тогда и не будет лишних подозрений и разговоров. Я сам начинал рядовым врачом и тоже пробы носил в обычных сумках, потому что не было и нет специальных контейнеров — на это не хватает денег.

— Главный санитарный врач района имеет право заниматься предпринимательской деятельностью?

— Парадокс в том, что он носит звание главного государственного санитарного врача района, но он не госслужащий и не подпадает под закон о государственной службе. Потому во внерабочее время он может заниматься чем угодно, например, делать столы и стулья. Средняя заработная плата санитарного врача — около 700 гривен. Главного врача СЭС — 900 грн., а главного санитарного врача области — 1200—1300 грн.

— Стоит ли после этого обсуждать тему: берут — не берут? Лучше перейти к тому, что они видят, а на что закрывают глаза. Весной столицу лихорадило — не вывозили мусор. Целые горы были везде, бродячие коты и собаки блаженствовали. Но не было ни одной ноты протеста — ни от киевской СЭС, ни от государственной.

— Не согласен! Были. Я этим вопросом занимался — мы работали с властями.

Проблему мусора в столице не решить в один миг. Полигон, куда его вывозят, находится в области, его периодически то закрывают, то открывают. Мне снова один из депутатов областного совета говорил о том, чтобы я выгнал с работы главного санитарного врача Киевской области, выносившую постановление по полигону, — она не соглашается на его закрытие. Это сделать не даю ей я, поскольку действую на основании выводов комиссии, которую мы туда направляли. Говорят, из двух зол нужно выбирать меньшее, мы так и делаем. Там есть проблемы, но ситуация отслеживается, что-то делается для живущих рядом селян. Но нужно учитывать, что их там 200—300 человек, а в столице 3 млн. жителей. И если полигон там закрыть — мусор вывозить некуда. Мы поставим под угрозу весь Киев. Вместе с замом мэра столицы решили, что полигон будет действовать, ведь мусор некуда девать. А на перспективу нужно думать, как утилизировать отходы — планируется строительство нескольких заводов. Нового полигона пока не будет, потому что не выделяется земельный участок, ведь это не столичная территория.

С властями мы постоянно работаем. Недавно подготовили два постановления подряд — на сайте Минздрава они есть. В связи с жарой требуем ужесточения мер, дабы уберечься от малярии, лептоспироза и клещевого энцефалита. Не СЭС должна бороться с грызунами — это проблема властей, она имеет для этого соответствующие структуры. Нужно своевременно косить траву, осушать болота и подвалы домов, где стоит вода, чтобы уничтожить места расплода комаров. А второе постановление касается организации и проведения оздоровительного сезона детей. Уже сегодня мы получаем ответы о выполнении этого постановления от глав областных администраций.

Мы стараемся удерживать эпидситуацию в норме. В общем уровень заболеваемости по основным нозологическим формам у нас не превышает европейский. К сожалению, хуже картина с гепатитом А. Мы начали массовую вакцинацию против гепатита В — прививки делаются детям и некоторым контингентам взрослых. Это дорогостоящая процедура, но государство смогло изыскать на это средства. Случаев заболеваний становится меньше.

Куда исчез миллион больных?

— Ваша пресс-служба разослала довольно интересную информацию о том, что за последние годы количество заболеваний гепатитом В уменьшилась в восемь раз. Ныне в Украине почти 1 млн. человек являются носителями вируса гепатита В. Если верить инфекционистам, эта патология неизлечима, так куда же девались эти больные?

— Не могло быть такой информации!

— Некоторые издания даже напечатали это сообщение как официальную информацию Минздрава.

— Вот официальная статистика: в 2005 году было выявлено 4,5 тыс. случаев заболеваний гепатитом В. В 2006 году было зарегистрировано 3600. Каждый год происходит снижение на 15—20%. Считаю, что это результат вакцинации. Не знаю, где инфекционисты взяли миллион. Хотя я их очень уважаю.

— Этот отчет о победе над вирусными гепатитами был подготовлен и разослан сотрудниками пресс-службы Минздрава. Сейчас уже бывшими.

— Всего в Украине официально регистрируется 500—600 тысяч инфекционных заболеваний. Это без гриппа и ОРЗ. Самому уже интересно — откуда взялся этот миллион, если у нас всего полмиллиона больных на все инфекционные болезни?

— Мы тоже усомнились, поэтому и не опубликовали эту статистику.

— Правильно вы сомневались!

— В Киеве снова говорят о том, что СЭС подготовила предписание о закрытии детской инфекционной больницы. Уже многие годы инфекционная больница как детская, так и взрослая — проблема номер один для столицы. По некоторым данным, количество населения Киева уже достигает пяти миллионов — если сосчитать всех здесь живущих и работающих, хотя и не имеющих регистрации. Город перенаселен, везде заметна большая скученность людей. В таких условиях любая инфекция может распространяться чрезвычайно быстро. А у нас нет современной больницы ни для взрослых, ни для детей. Не позор ли это для столицы?

— Позор для властей. Ибо это ее обязанность профинансировать и построить современную больницу. Унизительно для человека, если он лежит в бывшем сарае или конюшне какого-то попа. (Хотя, слава богу, что у попа была конюшня, есть где инфекционных больных лечить.)

— Город был шокирован тем, в каких условиях в прошлом году лечили юных пациентов от кори. Думается, дети этот барак на всю жизнь запомнили. Почему государственная санитарная служба не влияет на власти — не может? Или не хочет?

— Она влияет на власти. В детскую инфекционную больницу время от времени направляются предписания с предупреждением о закрытии. Мы понимаем, что закрыть проще всего. Но тогда в Киеве не будет вообще никакой больницы. И куда тогда девать пациентов? Снова из двух зол стремимся выбрать меньшее — соглашаемся на какие-то временные меры. Так случилось, что системного строительства инфекционных больниц не велось. Тут Жанна Возианова говорит правду.

— Значит, государственная санитарная служба только и может, что какой-то ларек закрыть. Она действительно не может настоять на том, чтобы местные власти выделили средства и за два-три года построили в райцентре инфекционное отделение, а в столице — больницу?

— Я таких предписаний могу показать горы, но сессия горсовета решает по-своему. Везде первая забота — заработная плата бюджетникам. А копейки, которые после того останутся, идут на латание дыр, их ни на что серьезное не хватает.

— Хорошие копейки! В столице уже несколько лет подряд только на новогоднюю елку и гирлянды на Крещатике расходуется более 1 млн. 200 тыс. грн. Это противоречит разговорам о том, что казна столицы пуста.

— Тут я с вами согласен. Находятся деньги и на то, чтобы информировать население о том, какое пиво или водка самые лучшие. От этих сумм направить хотя бы 10% на социальную рекламу — была бы польза. Мы пытались сделать телепрограмму, которая бы выходила на каком-то из телеканалов, но нам поставили такие условия, что идея отпала сразу.

— Но все равно необходимо больше информировать о работе СЭС, ведь это очень важно для людей.

— Понимаю. Я же бываю в эпицентре чрезвычайных ситуаций и знаю, как люди на все реагируют. Возьмите хотя бы прошлогоднюю ситуацию с птичьим гриппом в Крыму. Существовала реальная угроза пандемии. Нашу систему оценивали международные эксперты — координаторы ООН по борьбе с птичьим гриппом. Они встречались с президентом Украины, побывали на местах. Их оценка была положительной — в Украине создана система, позволяющая своевременно реагировать на чрезвычайные ситуации. Если бы случившееся в Крыму произошло в другой стране — неизвестно, чем бы это закончилось. Мы убеждали президента, что необходимо ввести чрезвычайное положение, но не ограничивая права граждан, то есть без автоматчиков на улицах и т.д. Ввести военизированные части для того, чтобы они помогли локализовать процесс, было действительно необходимо. Президент подписал указ. На этой территории проживает около 400 тысяч населения и почти все держат домашнюю птицу — сплошной птичник. Мы убеждали людей, что нужно всю ее держать в помещениях, опасно выпускать во двор. Ветеринары и сотрудники МинЧС отлавливают птицу, медики проводят осмотр населения, а некоторые хозяева словно этого и не видят — в одном селе уничтожают кур, а в соседнем они гуляют. Тогда приняли решение полностью уничтожить всю птицу, чтобы вирус не распространялся. Люди узнали, начали ее резать, делать консервы. Мы всех уведомили, что будем покупать птицу по рыночной цене — 30 гривен за любую курицу — за маленькую и за большую. Все равно прятали кур, потом выпускали, две недели понадобилось, чтобы все поняли, что опасность действительно существует.

Нам только бешенства еще не хватало...

— До сих пор в памяти прошлогодние события, когда после туберкулинодиагностики (проба Манту) сотни детей заболели. Однако Минздрав так и не дал исчерпывающего ответа на вопрос, почему это произошло, вскоре возобновив пробу Манту. Специалисты не раз предлагали: давайте отменим реакцию Манту, поскольку ее эффективность не более 50%. Ведь наука не стоит на месте — в Украине в клинической практике доказал свою эффективность метод диагностики, предложенный учеными Института фтизиатрии и пульмонологии АМНУ. (См. «ЗН», №11, 2007 г.) Чтобы выяснить — инфицирован ребенок или нет, не нужно ничего вводить в организм, берется капелька крови из пальчика и дальше исследование проводится в лаборатории. Точность диагностики, утверждают ученые, приближается к 100%. Но Минздрав упорно не желает признавать новую методику. В чем дело?

— Я ставил вопрос о том, чтобы отменить туберкулинодиагностику, но специалисты говорят, что это невозможно. Ежегодно делается около девяти миллионов таких проб. Вот и сравните эту цифру с количеством случаев осложнений — она сравнительно небольшая. Более того, как называется эта проба? Аллергическая реакция. То есть по своей природе она является аллергической, и направлена на то, чтобы вызвать эту реакцию и посмотреть — инфицирован человек или нет. Никакие другие методы не позволяют сегодня обнаружить это на ранних стадиях, когда еще нет проявлений заболевания. Фтизиатры уверяют, что реакция Манту дает возможность предупредить 100—200 тысяч заболеваний туберкулезом. Проводятся соответствующее лечение и врачебный контроль, чтобы предотвратить развитие болезни. Я проводил не одно совещание по этому поводу... Любой препарат, вводимый в организм, может вызывать какую-то реакцию, в том числе довольно интенсивную, которую мы классифицируем как осложнения. Прежде чем ввести препарат человеку, антибиотик и т.п., обязательно нужно сделать пробу, как на него отреагирует организм.

— Это все понятно. Но логика подсказывает: если есть метод, позволяющий обнаружить возбудитель, не вводя ничего лишнего в детский организм, то почему им не воспользоваться?

— Я почитаю публикацию, но еще раз говорю: не так просто внедрить какой-то новый диагностический метод в стране, для этого нужно подготовить персонал, в общем поменять существующую практику. Если этот метод действительно эффективен, то, наверное, понадобится два-три года, чтобы его внедрить, в любом случае делать это нужно постепенно.

Индивидуальная реакция может быть разная — кто-то съел яйцо или клубнику и от этого на коже появилось высыпание, у кого-то может наступить удушье от запаха скошенного сена. И задача врача, ведущего пациента, — знать, так сказать, аллергический статус подопечного, то есть, как он реагирует на лекарства, какие ему можно вводить, а какие — нет. Эти проблемы с туберкулином... Даже когда кровь из пальца берут, у трех из десяти детей может возникнуть головокружение. Есть еще и так называемый эффект цепной реакции.

— Но до этого делали столько лет и не было «цепной реакции»...

— Дело в том, что массово в школах туберкулинодиагностика нечасто проводится. Там, где есть для этого отдельный кабинет и процедура проводится в индивидуальном порядке, подобные ситуации не возникают.

— Были предположения относительно качества препарата. Но министерские чиновники, и вы в том числе, поспешили заверить, что туберкулин харьковского производства самого высшего качества...

— Мы отслеживали всю серию вводимого детям препарата. Было выпущено порядка 50 тысяч доз — и она фактически вся разошлась, — а реакция была у ста человек. Могу сказать с полной ответственностью — я ездил на предприятие и убедился: система контроля качества препаратов работает нормально. Более того, туберкулин протестировали в двух лабораториях — он соответствует всем требованиям. Мне было бы даже выгодно, если бы оказалось, что проблема в туберкулине — запретить выпуск, закрыть, и все.

— Сомневаемся, что вам бы это удалось...

— Дело в том, что у меня не было оснований для запрета.

— В прошлом году был введен новый календарь вакцинопрофилактики, дополнивший перечень прививок, — как обязательных, так и рекомендованных. В начале июня Верховная Рада приняла в первом чтении соответствующий законопроект. В частности, теперь обязательными являются прививки против гепатита В, гемофильных инфекций и бешенства. Неужели у нас всем поголовно угрожает бешенство? Достаточно ли эпидемиологических оснований для того, чтобы вводить обязательные прививки против гемофильных инфекций? Россия, Беларусь, насколько известно, не считают необходимым это делать.

— Это не совсем так. В России сейчас просто не хватает средств на прививки против гемофильных инфекций (Hіb-инфекций), но года через два они их введут. Законопроект, о котором вы говорите, инициирован депутатами, а перед этим я представлял в Верховной Раде закон о том, чтобы закупать за бюджетные средства вакцину против бешенства, и он прошел. Дело в том, что вакцины для обязательных прививок закупаются в централизованном порядке за государственные средства, а для прививок по эпидемическим показателям — из местных бюджетов. Такой порядок предусмотрен законом. Препараты против бешенства — антирабический гамма-глобулин и антирабическая вакцина закупались за счет местных бюджетов. Но у нас часто возникают ситуации, когда в экстремальных случаях необходимой вакцины в больнице нет, потому что местные власти то вовремя средств не выделили, то потратили их на другие насущные потребности. Мы прикинули, что не такие уж это и большие суммы для государства — около пяти миллионов гривен, чтобы закупить данные препараты сразу для всей страны. Ежегодно примерно 100 тысяч человек обращаются в медицинские учреждения по поводу укусов животными. Примерно 20 тысяч проходят полный курс лечения, предусмотренного в таких случаях.

— По информации Минздрава, в этом году уже зафиксировано четыре смертельных случая от бешенства. Что это — новая эпидемия?

— Если не сделать прививку или сделать ее несвоевременно, болезнь, возникшая после укуса инфицированного животного, смертельна. Не менее пяти — шести тысяч (из 20 тыс.) больных могли бы умереть, если бы не прошли лечение.

Вакцинация против бешенства обязательна при наличии эпидпоказателей. А все остальные прививки будут проводиться согласно календарю. Кстати, в 1994 году было только шесть обязательных прививок, в то время государство финансово больше не могло обеспечить, а сегодня уже вакцинируем население от десяти опасных инфекций. И в дальнейшем календарь прививок будет расширяться. Будем ставить вопрос, чтобы вакцинация от гепатита А стала обязательной для людей определенных профессий — в сфере общественного питания, водопроводного хозяйства и т.д. К счастью, есть понимание этой проблемы на государственном уровне — ежегодно на закупку вакцин выделяется 200—220 миллионов гривен.

— А какие вакцины закупаем? По тендерному принципу — те, что дешевле?

— Стараемся закупать качественные, более современные вакцины. Я не бухгалтер, а врач, и уверен, что необходимо закупать те, которые эффективнее. Но если один препарат, условно говоря, стоит гривну, а другой — десять, и оба зарегистрированы в Украине, то у меня нет оснований заставить тендерный комитет купить тот, который дороже. А теперь я вас спрошу: у нас много частных кабинетов прививок?

— Действительно, в сфере вакцинации существует государственный монополизм. Наверное, это кому-то выгодно. В то время как бурно развивается негосударственный сектор медицины, открываются новые центры и кабинеты частной практики, в Украине, кажется, нет ни одного частного кабинета прививок. Тогда как в России их много.

— А кто запрещает открывать такие кабинеты у нас? Приходите, получайте лицензию! Но никто не хочет. Почему? Ответ прост. Россия за бюджетные средства закупает вакцину только собственного производства, а частные кабинеты работают на импортных. Мы же 80 процентов вакцин закупаем у мирового производителя (и только несколько вакцин российского производства), поэтому открывать частный кабинет прививок нет смысла, ведь ребенок получит ту же вакцину бесплатно.

Биотеррористы, берегитесь!

— За рубежом, особенно после «почтового» биотерроризма в США, не скрывают беспокойства по поводу применения инфекционных агентов «нечистыми на руку» людьми. Зарубежные ученые высказывают разные предположения относительно возможного «кандидата» на роль биологического оружия. Существует мнение, что большинство стран не готовы отразить атаку биотерроризма. В Украине, создается впечатление, эту проблему игнорируют. В какой степени ваша служба несет ответственность за эпидемическую безопасность страны?

— Что касается «игнорируют», вы не правы. В Украине этой проблеме уделяется серьезное внимание, действует антитеррористический центр, в состав которого входят известные ученые и специалисты. Разработана соответствующая государственная программа. Разумеется, деятельность этого центра не афишируется. У нас есть соответствующая научная база и хорошо оборудованные лаборатории, где можно на самом высоком уровне провести вирусологические и микробиологические исследования. Вскоре в столице будет введен в действие суперсовременный лабораторный корпус санэпидслужбы. Завершается переоборудование областных санэпидстанций — в скором времени все они будут обеспечены диагностическими комплектами для быстрого выявления возбудителей инфекций. Опасный возбудитель имеет коварный характер, то есть заболевание проявляется не сразу, а через определенный инкубационный период. Существует система контроля биологической обстановки в стране. В общем проблема биобезопасности неотделима от обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия. Мы постоянно контролируем состояние объектов жизнеобеспечения людей — водопроводные сети, водоемы, объекты общественного питания и т.д. Переносчиками опасных инфекций могут быть грызуны. Возбудители циркулируют в окружающей среде, мы ежедневно боремся с ними. Поэтому для меня и работников санэпидслужбы биотерроризм существует каждый день. И вопрос: откуда пришла инфекция — естественным или «рукотворным» путем создана — для нас второстепенен, это компетенция соответствующих служб.

— А если (не дай бог!) завтра нагрянет какой-нибудь SARS или птичий грипп?..

— У меня есть все основания утверждать: мы имеем возможности для того, чтобы адекватно отреагировать на серьезную инфекционную угрозу. Система не раз доказывала свою эффективность. К сожалению, у нас недостаточно больниц, куда можно было бы поместить больных с особо опасными инфекциями, передающимися воздушно-капельным путем. Правда, аналогичная проблема существует и в других, более богатых, чем мы, странах. В случае вспышки эпидемии опасного заболевания больше всего пострадают те регионы, где она впервые возникнет. В то же время другие страны успеют мобилизовать усилия, выставить защитные барьеры. Вот почему так важно своевременно обнаружить опасного агента. И обезвредить.