Андрей Пидаев: «Не надо бояться перемен»

1. Прежде всего, хочу подчеркнуть, что Министерство здравоохранения ничего ни у кого не хочет забрать, тем более у Академии медицинских наук, которая родилась в недрах Минздрава и которой в свое время было передано 32 самых мощных, самых оснащенных, самых высокоспециализированных и квалифицированных медицинских учреждения. Но и по сегодняшний день 60% академиков и членов-корреспондентов продолжают работать именно в системе Минздрава. Так что по существу забирать-то нечего. Это одна целостная система, которая должна была бы максимально эффективно и качественно работать. Не на себя, а на больного, как это изначально планировалось.

Действительно передача министерством академии 32 НИИ двумя «пакетами», как это звучит в вашем вопросе, несколько лет назад рассматривалась как один из реформаторских шагов как Минздрава, так и АМН. Однако очень скоро стало ясно, что все клинические, т. е. лечебные медицинские учреждения, основное предназначение которых — оказывать высокоспециализированную помощь населению Украины, практически вышли из единой системы организации оказания медицинской помощи, и возникла параллельная системе Минздрава система АМН Украины.

И это очень остро почувствовало на себе население всей Украины. Невозможно читать письма и беседовать с людьми, у которых тяжело заболели дети, родители, родственники и которым в учреждениях АМН за оказание высокоспециализированной помощи начали выставлять многотысячные счета. Это неподъемные суммы для наших граждан. И куда пошли такие больные со своими счетами, слезами и мольбами? В Кабинет министров, Верховную Раду, к своим депутатам, в Комитет Верховной Рады по вопросам здравоохранения, материнства и детства, аппарат Президента и, конечно же, Министерство здравоохранения.

Минздрав был вынужден создавать центры эндокринной хирургии, трансплантации эндокринных органов и тканей, кардиохирургии, гастроэнтерологии и т.п.

Разве это по-государственному? Какой бюджет даже богатой страны выдержит две системы здравоохранения? Одна академическая, «самоуправляемая», т. е. сама себе заказывает, сама планирует, сама выполняет и сама себя контролирует, и другая — минздравовская, которая должна обеспечить надлежащий уровень высокоспециализированной помощи всем нуждающимся гражданам в Украине.

23 мая этого года вышло поручение Президента, согласно которому Кабинет министров обязан был рассмотреть предложения относительно повышения эффективности деятельности медицинских НИИ, научных центров АМН и целесообразности передачи их в подчинение Минздрава.

«Кто будет в выигрыше от очередного передела?» — спрашиваете вы. А кто оказался в выигрыше при первой передаче? Правомочно ли вообще ставить вопрос о «выигрыше», когда речь идет о высокоспециализированной помощи народу Украины? О пересадках органов и тканей, суставов и сосудов, клапанов сердца, водителей ритма и многого, многого другого. В выигрыше должны быть только больные.

Эти вопросы руководство МЗ всегда готово обсудить с президиумом АМН, комитетом Верховной Рады по вопросам здравоохранения, охраны детства и материнства и другими компетентными и заинтересованными органами. Но обсуждения не получается, а распространяются слухи.

2. Я могу отвечать только за НИИ и научные центры системы МЗ Украины. Их 24, однако ни один из них не имеет специализированных коек — ни кардиологических, ни хирургических, ни урологических, ни травматологических, а там, где они остались, НИИ выполняют специфические функции (готовят к протезированию, определяют группу инвалидности). Некоторые занимаются фундаментальной наукой, как, например, Центр квантовой медицины (он-то должен бы быть в системе АМН Украины). На содержание научных сотрудников, персонала, зданий и оборудования МЗ из своего бюджета тратит 15 млн. грн. ежегодно.

Хотя по официальным данным КПД нашей науки 0,2 %, я глубоко уверен, что этот коэффициент гораздо выше. У нас есть новаторские идеи и перспективные разработки, на развитие которых не хватает средств. В то же время, на мой взгляд, сегодня невозможно говорить о серьезных фундаментальных исследованиях, не имея вивария на уровне международных стандартов, или об эпидемиологических исследованиях, соответствующих принципам доказательной медицины. Статьи, монографии, диссертации — это хорошо. Но что за ними? Открытия, изобретения, проданные патенты, новые лекарства, диагностикумы, а в итоге — снижение заболеваемости, инвалидности, смертности, увеличение продолжительности жизни населения Украины?

К сожалению, ничего этого не наблюдается, даже наоборот, мы прочно удерживаем последние места и по сердечно-сосудистым, и йодзависимым заболеваниям, и туберкулезу и т. п.

Особенно подчеркну, что НИИ АМН Украины, как ни удивительно, не должным образом интересуются доказательной медициной, не используют современную методологию медицинской науки, как это делается в цивилизованном мире. А это крайне негативно отражается на реализации не только собственно научной, но и инновационной политики в здравоохранении. По нашим данным, академическая медицинская наука далеко не вся фундаментальна, достаточно много тем исследований прикладного характера, а инновационное обеспечение последних, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Таким образом, к сожалению, приходится констатировать, что уровень как минздравовской, так и академической науки примерно одинаков, и это очень тревожит. Так что вы правы — КПД медицинской науки очень низок. И, понимая это, мы не просто стараемся его поднять старыми экстенсивными методами, а переходим на программы и заказную тематику, которые мог бы выполнить кто угодно, независимо от формы собственности и ведомственной принадлежности, лишь бы уровень таких исследований соответствовал международным принципам и нормам.

3. Это наша концепция развития здравоохранения на ближайшие десять — пятнадцать лет. И мы уверены: если сумеем понятно и доступно довести ее до населения и медицинской общественности, то уже первые результаты и пациенты, и медицинские работники почувствуют в ближайшие три-четыре года.

Обратите внимание, как озаглавлен этот документ — «Возможный путь реорганизации системы здравоохранения в Украине». Именно эволюционной реорганизации, а не революционной реформы. И при этом мы не говорим, что это единственно возможный путь. Кто-то предлагает другой? Пожалуйста, мы готовы его обсудить. Но пока ни от кого и ниоткуда, в том числе и из АМН, не поступило не только альтернативного варианта, но и ни единого замечания.

Создание новой рабочей группы при первом вице-премьере Н.Азарове под руководством академика А.Возианова действительно имеет место быть, но о развитии каких-то концепций, коренной реорганизации финансирования здравоохранения, скажем, с койки, койко-дня на человека, мне не известно.

Однако зная Н.Азарова как очень продуктивного творческого руководителя, уверен, что в итоге созданные три группы, отсеяв ненужное, временное, сольются с минздравовской группой, куда войдут и представители Минфина, Минэкономики, Верховной Рады, ВОЗ, и мы совместно доработаем уже имеющуюся концепцию.

Что нужно для улучшения здравоохранения? Прежде всего уйти от финансирования койки, койко-дня, посещений в поликлиниках и перейти на подушное финансирование. Перейти от «суррогатных» показателей оценки работы системы здравоохранения, основанных на показателях работы койки, ее обороте, на прямые — снижение заболеваемости, смертности, инвалидности, осложнений, как это принято во всех богатых странах мира. Изменить форму собственности лечебных учреждений с бюджетной на государственную, оптимизировать работу первичного звена медицинской помощи, которое у нас сегодня практически отсутствует повсеместно, а также реорганизовать работу стационаров на совершенно новых принципах.

Налогоплательщики должны финансировать не систему здравоохранения (содержание зданий, коек, зарплату и коммунальные платежи), а именно медицинские услуги: их современность, качество и эффективность.

Так что ни о каком перетягивании «финансового одеяла» нет и речи. Говорится о принципиальном: государство готово увеличить финансирование здравоохранения, но оно хочет, чтобы деньги были использованы как можно более разумно и эффективно.

За последние три года финансирование системы здравоохранения увеличилось вдвое. А кто из пациентов это почувствовал? Средства не должны уходить как вода в песок, а работать на конечные, прямые показатели здоровья населения Украины.

4. Альтернативы реорганизации просто не существует. Можно изворачиваться, продолжать говорить о наших «достижениях в здравоохранении», закрывая глаза на огромное и все увеличивающееся количество проблем. Но так будет продолжаться недолго. А можно всем и каждому наконец понять, что здравоохранение — это особая отрасль, что от болезни никто не застрахован, и надо научиться вкладывать деньги в здоровье.

К чему я это говорю? К тому, что государство уже, на мой взгляд, достаточно осознало, что оно должно вкладывать на одного жителя в год минимум 40 долларов консолидированного бюджета. Теперь очередь за парламентариями, гражданами и медицинскими работниками нашей страны. Они должны понять, что если мы не добавим к этим сорока долларам еще столько же в виде обязательного, добровольного страхования и/или больничных касс и не сделаем следующего обязательного шага — не переведем всю первичную медицинскую помощь на принципы семейной медицины, не реструктуризируем работу стационаров, то будем и дальше продолжать запрягать лошадей и никуда не двигаться. Только на законе «Об обязательном медицинском страховании» сколько «убито» человеко-дней?! Сколько затрачено денег на командировки и собрания? И где он, этот закон? Синдром запаздывания неоправданно затянулся в этом достаточно простом вопросе: имеется уже почти 150-летний мировой опыт работы таких законов и десять лет (правда, горького опыта) у нашей соседки — России.

Почему горького? Потому, что если не будет реализовано хотя бы одно из трех обязательных условий — необходимый минимум бюджетных денег; обязательное страховое финансирование в таком же объеме; реструктуризация первичной, стационарной и высокоспециализированной медицинской помощи, ничего не получится. В России до сих пор не выполнен третий пункт. Поэтому обязательное медицинское страхование не оправдало себя.

Не надо бояться перемен. Мы не собираемся идти «своим путем». То, что предлагает руководство МЗ в концепции «Возможный путь реорганизации…», — это мировой опыт, который большинство стран давным-давно имеют. Нам не надо никого догонять, нам нужно, видя цель и правильно определив исходную точку, шаг за шагом двигаться к этой цели. Тем более что каждая область, каждый район, каждый город имеют возможность в рамках закона «О местном самоуправлении», исходя из имеющихся ресурсов, начать осуществлять перемены к лучшему немедленно. Есть указ Президента, есть постановление КМ Украины, есть закон и есть, наконец, примеры — не в дальнем зарубежье, а у нас, в городе Комсомольск Полтавской области. Поедьте туда, посмотрите, поговорите с людьми, врачами, руководством города. Много у них трудностей? Очень. Но больше рукотворных. И вот здесь задача МЗ — как можно быстрее и качественнее помочь их устранить, и не только в Комсомольске, а по всей стране.

Если бы я не видел перспективы реорганизации, не верил в ее успех и, самое главное, в то, что она приведет к улучшению состояния здравоохранения, к качественным переменам в состоянии здоровья людей, я бы эту концепцию не обнародовал. Жили же мы как-то все эти годы, и кому-то даже кажется, что все было не так уж и плохо.