Работа во время войны: как защитить учителя от срывов и страхов

Перед первым сентября все говорят об укрытиях и выборе родителей — офлайн или онлайн. Но почти ничего не говорят об учителях. Нет, не о том, как они будут вести уроки, здесь официальных рекомендаций и тренингов хватает. А о самом учителе, о том, с каким настроением он идет сейчас в школу, где ему изыскать в себе ресурс для работы, мало кто вспоминает. Учительство всегда было стресс-профессией, а теперь это умножилось на войну. Школьные психологи есть, но они занимаются больше детьми и родителями, а не учителями.

Как быть? Можно терпеть, а можно попробовать что-то сделать. Мы же знаем, что как только в стране возникает проблема, до которой у государства руки не доходят, эту амбразуру закрывают волонтеры.

Учительница Екатерина Молодик из Черкасс организовала в своем родном городе группы поддержки для учителей. Пригласила туда волонтеров-психологов, а лучшей рекламой стало сарафанное радио.

Фото предоставлено автором

Екатерина очень хорошо знает, что такое выгорание, — несколько лет назад ощутила это на себе.

— Тогда я начала сотрудничать с психотерапевтом и увидела, что такая помощь дает результаты. Обычному человеку без психологического образования, каковым является учитель, важно, чтобы специалисты объяснили ему, как справиться с эмоциями. Он не может идти к детям и общаться с родителями, не осознав себя, без каких-то инструментов, помогающих ему восстанавливаться. Вот отсюда у нас столько кейсов о том, что учителя срываются на детях. Вспомните сообщения в новостях, появляющиеся время от времени: учительница толкнула ученика, накричала — это скандал, негативная сенсация. А, скорее всего, это произошло поэтому, что человек уже на грани. У учителя напряжения идет больше, чем у представителей многих других профессий. Именно поэтому и отпуск у учителей 56 дней.

— То есть учительские срывы — это иногда замаскированный крик о помощи?

— Конечно. К психологу не очень охотно идут, потому что существует стереотипное представление, как все работает. К тому же есть такой страх: я сейчас пойду к психологу, а что он обо мне подумает? А если потом кому-то расскажет? А как на меня будут реагировать люди? Лучше никуда не пойду, само пройдет. А оно не проходит.

— Вы начали свой проект во время войны. Почему?

— Общаясь с коллегами, я увидела, что многие просто теряются в своих чувствах. У многих мужья, сыновья, друзья на передовой, они не знают, как их поддержать и как справиться со своими тревогами и страхом.

Между тем работа учителей сейчас (онлайн или офлайн) — это образовательный фронт. На них теперь лежит большая ответственность не только за знания, но еще и за жизнь учеников, за спокойствие родителей. А для этого нужен ресурс. Март—май педагоги протянули на адреналине, теперь это не сработает.

Представьте себе, что учитель находится в укрытии с детьми, их там десятки, они требуют внимания, а его накрывает паническая атака. Потому что он живой человек. Нужно научить его помогать себе.

Вот для этого я и начала открывать группы поддержки. Я сказала психологам-волонтерам: «Нам нужны большие группы, на 20–25 человек. Больше и больше людей». А они ответили: «Знаешь, в этих группах поддержки максимум, что ты можешь себе позволить, это 12 человек, чтобы каждому уделить внимание, чтобы человек ушел с чем-то, чтобы воплотился его запрос конкретно в этот момент». И я говорю: «Двенадцать? Как же это? Мы же, учителя, привыкли работать с большим классом». На первом тренинге было десять учителей, я пригласила коллег, знакомых. И это было идеально, потому что мы каждому смогли уделить внимание, проработали все запросы.

Фото предоставлено автором

— Как отреагировали учителя на вашу идею? Много нашлось желающих?

— Они спрашивали: для кого это, для детей? Потому что привыкли помогать в первую очередь ученикам. Сначала люди на тренингах были скованны. Но когда чувствовали, что здесь безопасно и комфортно, что им ничего не угрожает и что все это организовано для них, открывались, потом обменивались с психологами номерами телефонов, приходили на следующие группы поддержки и тренинги, благодарили, делились об этом в социальных сетях, в своих коллективах.

Это был постоянный обмен впечатлениями и благодарностью. Набор в следующие группы пошел активнее, сработало сарафанное радио.

— Я видела отзывы учителей на вашей странице в Фейсбуке. Одна учительница написала, что это важно, когда в твои крылья кто-то добавляет перья. Крылья учителям нужны. Какие настроения у них перед первым сентября?

— Я бы сказала, что учителей можно поделить на группы. Одна группа учителей (к ней принадлежу я) старается жить здесь и сейчас, делать все, что от них зависит, на своем месте. Влиять на то, на что можно повлиять, максимально качественно выполнять свою работу.

Но есть группа учителей, которые зацикливаются на тревоге, страхе, мыслях об укрытиях и обстрелах, и это съедает их изнутри. Представьте, в каком состоянии они придут первого сентября к детям. Смогут ли они взаимодействовать с ними? Нет, не смогут. Для этого и нужны психологические группы поддержки.

Фото предоставлено автором

— Я думаю, что война внесет много изменений в отношение к учителям, что общество переосмыслит и поймет роль учителя. Раньше было много недоверия, взаимных обвинений и обид. Сейчас все меняется. Учителя, которые вели уроки под обстрелами и едва ли не в лесу без Интернета, но не оставляли своих учеников, — это герои. Учителя, которые пошли добровольцами в ряды ВСУ, которые не поддались на шантаж оккупантов и не согласились преподавать по российским программам, — это герои. Поэтому перед первым сентября хочу пожелать всем учителям сильных крыльев.

А работают ли ваши группы поддержки сейчас?

— Сейчас мы взяли паузу, и я занимаюсь организацией полноценного проекта, ищу людей, которые готовы поддерживать его постоянно.

Наши встречи были благотворительными. То есть участники тренингов донатили небольшие суммы, но это было необязательно. Средствами, которые собрали на тренингах, мы поддержали инициативу «Учитель идет в ВСУ», которая помогает учителям, защищающим нашу Родину на фронте. Также мы поддерживали все локальные черкасские сборы для наших бригад и воинов-черкасчан. Я после каждого мероприятия отчитывалась перед благотворителями, куда пошли их средства. Мы подключились к сбору средств на машины, приобрели амуницию, другие нужные вещи. Надеемся продолжить наш проект в пользу украинских учителей.

Больше статей Оксаны Онищенко читайте по ссылке.