Познавать, учить, просвещать. Харьковскому университету — 200 лет

Утвердительную грамоту на создание в Харькове первого в Украине университета император Александр I подписал 17 (5) ноября 1804 года. И уже 29 (17) января 1805 года здесь начали читаться первые лекции. Впрочем, император лишь поставил монаршую подпись на документе, а действительными создателями университета были сами харьковчане — дворяне, помещики, купцы, разночинцы. Именно они, прозорливые патриоты Слобожанщины, на много лет вперед определили вектор развития города как крупнейшего научного, вузовского и промышленного центра.

Имени Каразина

Уже сам факт создания университета в Харькове таил некую интригу.

С одной стороны, к началу XIX века это был небольшой губернский город, где проживало всего лишь 5363 «душ мужского пола», то есть значительно меньше, чем на то время в Киеве, Одессе или Екатеринославе, и даже меньше, чем в соседних Валках или Ахтырке. Харьков был известен в основном своими четырьмя ярмарками и… городским неблагоустройством. Однако к этому времени здесь уже почти 70 лет существовало знаменитое среднее «всесословное» учебное заведение — Харьковский коллегиум. Здесь жил и «мандрував» гениальный философ Григорий Сковорода, имевший среди местного дворянства и помещиков многочисленных просвещенных почитателей. И вообще Слобожанщина располагала сравнительно большим числом начальных школ.

Другими словами, город был готов воспринять дерзкую идею об открытии университета, которую первым высказал известный общественный деятель, патриот, подлинно пассионарная личность Василий Назарович Каразин (1773—1842). По его призыву по подписке было собрано в итоге 658 тысяч рублей — весьма значительная по тем временам сумму. Даже Александр I отметил «поревнование Слободского-Украинского дворянства и гражданства», которые «от собственных своих стяжаний принесли государству достойное пожертвование».

В канун 100-летнего юбилея университета академик Дмитрий Багалей писал: «Основание Харьковского университета самым тесным образом связано с личностью Василия Назаровича Каразина. Он является истинным виновником его существования: ему принадлежит первая мысль об этом; он подвинул харьковское дворянство на пожертвования; он должен был преодолеть множество затруднений, чтобы добиться высочайшего соизволения на учреждение университета в Харькове; он же, наконец, вместе с другими лицами немало поработал и в трудном деле первоначального устроения университета».

Указом Президента Украины имя Василия Каразина присвоено Харьковскому университету в 1999 году.

Первый ректор Иван Рижский с первыми сотрудниками с энтузиазмом взялся за дело. В соответствии со стандартами классического европейского университета они начали организовывать работу 25 кафедр на четырех факультетах: словесных наук, нравственных и политических наук, физических и математических наук, врачебных и медицинских наук. К занятиям приступили первых 57 студентов разных сословий.

К тем далеким годам относятся Правила для студентов, некоторые из них достаточно злободневны и сейчас:

«Каждый принятый в наш университет… пусть не забывает ни на минуту, что он находится здесь ради учебы.

От старательности и прилежания студентов и посещения лекций будет в основном зависеть воздаваемая им похвала и одобрение.

В интересах каждого студента, чтобы науки, которые он изучает, развивались... Поэтому в конспектах …должно отсутствовать все то, что не может быть объяснено и доказано, и то, что уже издано в книгах, а должны быть сведения о свежих научных открытиях».

Симптоматично, что давняя проблема благоустройства города была решена как раз по инициативе университета. В первые годы его существования приходилось устраивать так называемые «грязные каникулы», так что из-за сезонной распутицы студенты не могли посещать занятия. После настойчивых обращений к властям улицы Харькова начали вымащивать камнем. При активном участии преподавателей здесь была основана первая газета «Еженедельник», создана общественная библиотека, городской художественный музей. В университетской типографии сосредоточилось печатание научных и литературных произведений. Университетские клиники оказывали населению медицинскую помощь. Профессора принимали активное участие в изучении природных богатств края — запасов донецкого угля, минеральных источников, целебных растений, археологических ценностей.

«Университет, — пишет Измаил Срезневский, — привлек в город просвещенное общество. Это было довольно, чтобы привлечь и промышленность, и богатство, и все то, что возвышает город». Воздействие университета распространялось далеко за пределы Харькова и всего Слобожанского края. Согласно уставу 1804 года, он стоял во главе учебного округа, в который вошли несколько губерний и областей.

Мы наш, мы новый мир построим

К началу революции в Харькове уже проживало почти 400 тысяч человек, а университет стал крупнейшим научно-учебным заведением. На его четырех факультетах — историко-филологическом, физико-математическом, юридическом и медицинском — обучалось уже свыше 4 тысяч студентов. За это время были основаны научные школы в разных областях естественных и гуманитарных наук. Работали научно-исследовательские лаборатории, кабинеты, клиники, фундаментальная библиотека, астрономическая обсерватория, Ботанический сад, несколько музеев, архив и другие подразделения.

В 1917 году в Харькове состоялся Первый всеукраинский съезд Советов, который провозгласил Советскую власть. Наркомпрос Украины упразднил традиционные органы управления университета и ввел вместо них должность комиссара, которым стал студент ветеринарного института некий Малич-Двояронок. Комиссар общался с коллективом преимущественно посредством объявлений о принятых им решениях и любое промедление с их исполнением рассматривал как противодействие Советской власти. Естественно, это вызвало возмущение многих сотрудников университета и стало одной из причин того, что в июне 1919 года они встречали генерала Деникина как освободителя.

Группа профессоров из различных вузов Харькова написала даже «Воззвание русских ученых к Европе». Руководители большевистского движения были охарактеризованы здесь как утописты и фанатики, которые обманывают доверчивый народ фальшивыми обещаниями. Ученые негодовали, что большевики отменили принцип всеобщего избирательного права и гражданские свободы, передав неограниченную власть ЧК — органам классовой расправы. Будучи убеждены в том, что большевизм влечет за собой гибель государства, они обращались к коллегам с просьбой разъяснить это европейскому обществу.

Однако в конце 1919 года в Харьков окончательно вернулась Советская власть. Началась перестройка университета, которая закончилась в 1920 году его... закрытием. Здесь были созданы Высшие педагогические курсы, затем Академия теоретических знаний, потом Институт народного образования. После еще целого ряда преобразований, только в 1933 году был восстановлен университет. Несмотря на урон, который он понес в результате катаклизмов революции, Гражданской войны и сталинских репрессий, началось новое восхождение к вершинам знаний. К началу Великой Отечественной войны здесь на семи основных факультетах обучалось 4288 студентов — столько же, сколько перед революцией.

Идет война священная

24 октября 1941 года Харьков был покинут отступающими советскими войсками — на долгие три года.

В преддверии зимы город остался без электричества, водопровода, отопления, продовольствия. Не работали ни предприятия, ни медицинские учреждения, ни учебные заведения. Историки утверждают: то, что переживал во время оккупации Харьков, можно сравнить с тем, что переживал Ленинград в период полной блокады. Смерть от голода, холода или фашистской пули была обычным делом. Преподаватели университета, как и другие харьковчане, ходили в села обменивать на продукты вещи и собирать на полях остатки урожая. Население влачило буквально нищенское существование и каждый выживал, как мог. Многие сотрудники и студенты университета стали жертвами нацистского геноцида, осуществленного в отношении еврейского населения Харькова.

Захватчики агрессивно грабили университет — все ценное, начиная с материалов и приборов и кончая географическими атласами, отправлялось в Германию. Остальное забирали немецкие солдаты и офицеры, угрожая расстрелом сотрудникам университета, которые пытались этому воспрепятствовать. Так, например, погиб профессор Семилетов. В 1942 году с разрешения оккупационных властей попытку возобновить деятельность университета предприняли украинские националистические круги города, объединившиеся в так называемый Общественный комитет. И хотя фашисты в конце концов согласились на это на условиях самофинансирования, из идеи ничего не вышло — в университет не пришли студенты.

В это время тысячи харьковских студентов университета воевали на фронте, а многие из оставшихся состояли в партизанских отрядах и подпольных организациях. Среди них — посмертно удостоенная звания Героя Советского Союза студентка физико-математического факультета Ляля Убийвовк. Впрочем, были среди университетских преподавателей и люди, которые приняли «новый порядок» и впоследствии бежали из Харькова вместе с фашистами.

Харьков, превратившийся за годы оккупации в руины, был освобожден от фашистских захватчиков 23 августа 1943 года. К тому времени численность населения сократилась с почти миллиона человек до 190 тысяч. Но уже 1 сентября 1943 года в университете собрались оставшиеся в живых сотрудники — всего около 100 человек — и приступили к разбору завалов и приведению в порядок уцелевших зданий. Работы было непочатый край: в руинах лежали корпуса института геологии и физического отделения физико-математического факультета, был поврежден новый корпус химического факультета, уничтожены пять студенческих общежитий, сгорел и студенческий клуб, и университетский архив.

От фашистского нашествия очень пострадал весь город — практически полностью были уничтожены 500 промышленных предприятий, железнодорожный узел, электростанции, жилые дома, лучшие здания города, разрушены и расхищены вузы, НИИ, больницы, библиотеки и музеи. Зарубежные делегации, которые посетили Харьков после освобождения, предсказывали, что для его восстановления понадобится не менее полувека. Тем не менее 1 октября 1943 года в университете начались занятия — на первый курс без вступительных экзаменов зачислялись абитуриенты со средним образованием, на старшие курсы — студенты довоенных лет. Жизнь продолжалась.

Познавать, учить, просвещать

Почетное право быть ректором Харьковского национального университета им. В.Каразина в год его 200-летнего юбилея выпало доктору социологических наук Вилю Бакирову. Научные интересы ученого лежат в области социокультурного развития в современном мире, трансформации политических институтов и политического сознания, университетского образования и воспитания.

— Виль Савбанович, как видно даже из короткого экскурса в драматичную историю Харьковского университета, классический университет является на удивление жизнестойким изобретением европейской цивилизации. Пережив несколько войн, революций и «перестроек», не раз побывав на грани закрытия, он выжил и продолжает развиваться. Сейчас в Харьковском национальном университете учится почти 13 тысяч студентов по 60 специальностям. Что же это такое — «классический университет»?

— Вспомним истоки — первый на территории Европы университет «Аудиториум» открыл в 425 году византийский император Феодосий II. Основанные в XI—XII веках университеты Болоньи, Парижа, Оксфорда и Кембриджа продолжили традицию обучения студентов всем известным на то время наукам — в их состав входили юридический, медицинский, богословский факультеты и факультет искусств. Формирование университета классического типа завершилось в конце Средневековья, когда к образовательной функции добавилась задача получения нового знания. Уже в это время церковь и государство наделили университеты такими важными привилегиями, как выборность властей, право самостоятельно определять состав преподавателей, присваивать академические степени, иметь свои судебные органы и даже собственные тюрьмы.

Классические университеты ценят и хранят выработанные на протяжении веков традиции свободомыслия, автономии и академических свобод. Им присущ интенсивный междисциплинарный диалог естествознания и социогуманитарных наук, единство учености и духовности, историческая память и инновации, атмосфера раскрепощенности и творческого поиска, в которой успешно развивается фундаментальная наука. Свободно, без оглядки на существующие предрассудки и стереотипы мышления, обсуждаются сценарии будущего. Здесь формируется дух толерантности и самоценности человека, генерируется интеллектуальная энергия нации, смягчаются социальные, имущественные, конфессиональные различия. Это и есть секрет жизнестойкости классического университета.

— Каждый из классических университетов Украины имеет свое неповторимое лицо. Какие черты характерны именно для Харьковского национального университета имени Каразина?

— Сегодня это единственный в стране университет, который осуществляет подготовку специалистов по всем направлениям, характерным для классического университета. После обретения Украиной независимости нам удалось вернуться к классической схеме образования и в дополнение к уже существующим факультетам открыть факультет фундаментальной медицины и восстановить философский и юридический факультеты.

Сам список имен лауреатов Нобелевских премий, чьи имена связаны с университетом, говорит о гармоничном сочетании у нас естественнонаучных и социогуманитарных дисциплин. Илья Мечников, выпускник и почетный доктор Харьковского университета, — лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине. Лев Ландау, подготовивший во время работы в Харьковском университете первый вариант знаменитого «Курса теоретической физики», — лауреат Нобелевской премии по физике. Бывший студент Харьковского университета Саймон Кузнец, автор знаменитого «Закона Кузнеца», — лауреат Нобелевской премии по экономике.

Своеобразие Харьковского университета еще и в том, что он возник в регионе, где встречаются две культуры — украинская и российская. Исторические факты опровергают измышления некоторых «деятелей» о второсортности Слобожанщины как украинского региона. На самом же деле именно взаимодействие и взаимное обогащение стало фактором бурного развития здесь различных славянских культур, в том числе украинской.

Судите сами — первый ректор университета Иван Рижский успешно работал в области русской словесности, по его книгам «Введение в круг словесности» и «Опыт риторики» учились студенты всех университетов России. Ректором нашего университета в 1841—1848 годах был известный украинский поэт Петр Гулак-Артемовский, воспитавший целую плеяду украинских литераторов. Профессор Измаил Срезневский впервые опубликовал в «Украинском сборнике» «Наталку Полтавку» и другие произведения. Он доказывал, что украинцы — это отдельный славянский народ, а украинский язык не является диалектом ни русского, ни польского языков. Профессор Марин Дринов составил первую болгарскую орфографию и стал впоследствии первым болгарским министром образования и духовных дел. Стоит напомнить читателям, что и первая в Российской империи лекция на украинском языке была прочитана именно в Харьковском университете.

— В наши дни классические университеты столкнулись с серьезными вызовами времени. Сохранят ли они в новых условиях свои традиции? Сумеют ли найти адекватный ответ переменам в мире?

— Я думаю, что со столь серьезными проблемами, как сегодня, университеты не сталкивались за всю историю своего существования.

Смогут ли университеты по-новому осмыслить свою роль в новом мире без границ? Станет ли традиционное посредничество университетов в сохранении, передаче и распространении знаний необязательным ввиду свободного доступа миллионов людей к практически неограниченным информационным ресурсам? Останутся ли неизменными формы университетского образования — лекции, семинары, коллоквиумы? Классическим университетам нужно решать сложную задачу: при широком внедрении в образование компьютерных коммуникационных технологий, различных форм самообучения и мобильности студентов сохранить высокое качество их подготовки и личностный контакт с преподавателями.

Кардинальные изменения претерпевает и рынок труда — если сегодня экономика испытывает нужду в специалистах одного профиля, то уже завтра ее сменяет потребность в совсем иных профессионалах. Причем специализация становится все более узкой. Трудно, почти невозможно спрогнозировать, какие именно профессиональные знания и умения окажутся востребованными уже через три-пять лет, а ведь именно столько длится обучение в университетах.

Обновление и расширение направлений подготовки специалистов, развитие системы непрерывного образования лишь смягчают напряженную ситуацию взаимоотношения университетов и рынка труда, но не разрешают ее полностью. Функции обучения и переподготовки перехватывают сейчас разного рода краткосрочные курсы, тренинги, мастер-классы. Как результат, вместе с «fast-food» повсеместно распространяется «fast-education». Удастся ли классическим университетам избежать преобразования в бизнес-структуры, конкурирующие на «рынке образовательных услуг»?

— Наверное, не менее драматические перемены испытывает и университетская наука…

— Уже в прошлом веке главным заказчиком научных исследований стали государства, которые вкладывали гигантские ресурсы в военно-космическую сферу, в ядерную физику. Сейчас они вкладывают их в биотехнологии и генную инженерию. Классические университеты, которые привыкли вести фундаментальные исследования широким фронтом, а теперь все больше зависят от финансовых ресурсов негосударственного сектора, чувствуют себя неуютно. Они вынуждены искать новые формы сочетания фундаментальных исследований, без которых от классического университета остается одно имя, с прикладными разработками, имеющими коммерческую перспективу.

Помимо этих вызовов, которые имеют всеобщий характер, высшая школа в нашей стране сталкивается и с внутренними специфическими проблемами. Речь идет о бурной «университетизации» высшего образования, зачастую без всяких на то оснований. Чтобы вуз мог по праву считаться Университетом с большой буквы, он должен обладать целым рядом качеств: иметь прочный авторитет в международном академическом сообществе, гордиться плеядой корифеев и основоположников, располагать инфраструктурой в виде собственных научных институтов, полноценной научной библиотеки, музеев, обсерватории, ботанического сада и так далее.

У нас же создание вузов, похожих на что угодно, но не на университет, приобрело характер эпидемии. Классические университеты могут раствориться в море псевдоуниверситетских образований, и в результате пострадает вся система образования, ибо именно они являются системообразующими элементами интеллектуальной жизни страны в целом и образования в частности. Они — не просто производители, хранители и распространители знаний. Их главная функция — готовить специалистов, которые не только решают конкретные задачи сегодняшнего дня, но и обладают способностью системно анализировать актуальные общественные проблемы, стратегически подходить к будущему.

Понимание этой истины декларируется и на высшем государственном уровне. Но сегодня мало деклараций, нужна долгосрочная государственная политика поддержки классических университетов и конкретные действия самих университетов.

— О какой поддержке идет речь?

— Прежде всего о финансовой, но не только. Один характерный пример. В последние годы абитуриенты выбирают востребованные, престижные направления — экономика, юриспруденция, психология, информатика и т. д. — и, соответственно, эти направления охотно развивают многие вузы. Но есть специальности, в том числе узкопрофильные, которые не пользуются спросом, и набор на такие специальности вузы постепенно сокращают вплоть да закрытия. Действительно, легко ли найти работу знатоку греческого языка и латыни, специалисту по истории Древнего Египта или теории функций комплексного переменного?

Но без таких специалистов тускнеет духовная среда. Сокращается само пространство интеллектуальных поисков. Государство должно быть заинтересовано также в культивировании популяции людей, развивающих культурную и научную традицию, создающих в обществе микроклимат, благоприятный для инновационных творческих поисков. И в этом классическим университетам без государственной поддержки не обойтись.

Одной из форм укрепления их статуса могло бы стать восстановление университетских учебных округов, которые существовали до Октябрьской революции и объединяли на добровольной основе вузы региона. Сейчас многие высшие учебные заведения готовят специалистов по одним и тем же востребованным направлениям. Классические университеты могли бы в этой ситуации координировать подготовку учебных материалов, разработку и внедрение передовых методов обучения, проводить межвузовский мониторинг качества образования, обеспечивать взаимодействие высшей и средней школы, социологическое и психологическое сопровождение учебного процесса на территории всего округа.

— Наверное, стоило бы публиковать объективные показатели работы вузов страны, например в виде рейтингов?

— Давно пора это делать. За рубежом государственные органы и объединения профессионалов относят вуз к категории «А», «В» или «С» на основе легко проверяемых количественных показателей. И у нас общественность, студенты, абитуриенты и их родители имеют право знать «кто есть кто». Министерство образования и науки Украины располагает такой информацией в полной мере.

Флагманы украинского образования должны получать ресурсы для опережающего развития. Такому подходу испокон веков следуют, например, и в США — там 70% всех ассигнований поступает в 100 ведущих университетов из 2500 существующих. Этот опыт оказался успешным и в быстро развивающихся обществах Китая, Бразилии, Индии. Россия также планирует выделить 25 вузов-лидеров федерального уровня и 80 вузов-лидеров по отдельным направлениям подготовки специалистов с тем, чтобы наделить их серьезными преференциями в финансировании и самостоятельности.

— Какую бы строку в таком рейтинге мог занять Харьковский национальный университет?

— Уверен, что одну из первых. Как известно, в начале 90-х годов прошлого века резко сократились ассигнования на науку и сегодня из госбюджета финансируется менее 50% университетских разработок. Но классический университет тем и силен, что в нем сосредоточены высококвалифицированные кадры по разным специальностям, а его наука интегрирована в мировую.

Наши ученые смогли перестроиться, включиться в поиск внебюджетных источников финансирования своих работ, а зачастую поменять направления исследований, ориентированные на ВПК, на области, связанные с разработкой новых материалов, наукоемких технологий, охраной здоровья человека, защитой окружающей среды. Университет сохранил также неразрывную связь между научными исследованиями и обучением студентов. Студенческая наука — это, если хотите, — фирменный знак нашего университета. Начиная с младших курсов студенты активно участвуют в исследованиях, публикуют статьи, делают доклады на конференциях. Органическое соединение научно-познавательного и педагогического процессов закрепляет за Харьковским университетом статус исследовательского.

— Как вы оцениваете ход реформы высшего образования в Украине?

— И мой собственный опыт, и общение с коллегами убеждают, что реформирование идет в правильном направлении, хотя, конечно, реформы нельзя считать завершенными.

Перспективными выглядят, например, предложения о реорганизации вузов І—II уровней аккредитации. Они были созданы в период индустриализации для массовой подготовки специалистов среднего звена и сегодня утратили прежнее значение. Придать этим учебным заведениям новое дыхание и повысить эффективность системы образования в целом могло бы слияние части из них с вузами III—IV уровней аккредитации. Большую четкость и логичность стоит придать уже идущему процессу укрупнения вузов путем их объединения вокруг ведущих университетов — это не только сократит затраты на подготовку специалистов, но и повысит качество обучения.

Пора внедрить финансирование подготовки специалистов по обоснованным нормативам, предусмотрев обновление материальной базы вузов. Согласитесь, подготовка физика-ядерщика и преподавателя литературы требует разных затрат. Необходимо также постепенно сокращать разрыв в финансировании научных исследований, в оплате труда ученых высшей школы и Академии наук, который достигает сегодня совершенно недопустимых размеров и сдерживает реализацию потенциала вузовской науки.

— Не секрет, что сегодня прием в вузы стал одной из самых болевых и потому дискутируемых тем в общества.

— Думаю, стоит модернизировать правила приема в вузы. Прежде всего, речь идет об экзаменах, сразу и не всегда справедливо отсекающих половину или две трети поступающих. Ведь как часто бывает? Студент благополучно сдал в университет экзамены, проучился один-два семестра и понял, что занимает чужое место, а поступить вторично на бюджетное место уже не может — запрещено законом. В это же время способный абитуриент из глубинки, который был лишен возможности получить дополнительную подготовку, может недобрать баллы и не пройти через сито конкурса.

Я бы перешел к другой системе, существующей во многих странах. В соответствии с ней каждый имеет право прийти на первый курс университета, внести какие-то небольшие деньги и учиться. Формирование постоянного контингента студентов происходит в этом случае по результатам первых двух сессий. Такая форма приема вкупе с системой переноса кредитов облегчит мобильность студентов, предотвратит многие жизненные драмы и устранит почву для коррупции.

На мой взгляд, остро стоит вопрос об обучении будущей интеллектуальной элиты Украины, одаренных детей, которые ярко проявили себя еще в школьные годы, участвуя в национальных и международных олимпиадах. Многие из них — до 30% ежегодно! — покидают страну, направляясь на учебу в вузы России, Западной Европы, США. Да, для таких детей сейчас многое делается в Украине, например, они зачисляются в вузы без экзаменов, получают повышенные стипендии. Но есть здесь еще один важный аспект — такие студенты часто остаются «недогруженными», им бывает просто скучно заниматься в обычных группах. Думаю, следовало бы лучшим из лучших разрешить получать за счет средств бюджета параллельно образование по нескольким специальностям.

— Виль Савбанович, а каковы планы Харьковского университета на юбилейный год?

— Юбилей Харьковского университета — событие общенационального значения. Сам праздник начнется 17 ноября 2004 года — в день подписания Учредительной грамоты университета, а его апофеозом станет 29 января — двухсотлетняя годовщина торжественного открытия университета. Мы ждем на праздник многих гостей, готовимся превратить его в настоящее торжество Науки и Просвещения. Вместе с тем именно в юбилейный год мы приступили к разработке стратегии развития университета на длительную перспективу. Проект стратегии, уже одобренный ученым советом университета, вынесен сейчас на обсуждение всего коллектива. Не сомневаюсь, что он обогатится новыми идеями и подходами и станет основой для выполнения в третьем столетии нашей истории триединой миссии университета: ПОЗНАВАТЬ, УЧИТЬ, ПРОСВЕЩАТЬ.