«МЫ НЕ МОЖЕМ ОТСТАВАТЬ В ГЕНЕРИРОВАНИИ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИДЕЙ»

3язюн Иван Андреевич — доктор философских наук, профессор, академик Академии педагогических наук Украины. Автор более 300 научных работ, 9 монографий.

Родился в 1938 году в с.Пашковка Нежинского района Черниговской области. После окончания в 1964-м Киевского госуниверситета им. Т.Шевченко преподавал философию в Днепропетровском сельскохозяйственном институте. В 1968 г. защитил кандидатскую диссертацию. В 1975—1989 гг. работал ректором Полтавского педагогического института (за годы руководства Ивана Андреевича Полтавский педагогический был признан лучшим среди педвузов бывшего СССР). С 1989-го по 1991 г. — министр образования УССР. С 1993-го — директор Института педагогики и психологии профессионального образования АПН Украины.

В одном из японских вузов И.Зязюн как-то наблюдал совершенно удивительную (для нас, по крайней мере) картину. Оказывается, каждый абитуриент, желающий учиться в этом учебном заведении, должен знать 300 (!) народных песен. И вот представьте себе экзамен: преподаватель начинает любую из них — поет первый куплет, абитуриент — второй. Затем аналогичным образом исполняется следующая песня, только право выбора уже принадлежит кандидату в студенты. «Насколько мне известно, у украинцев около полумиллиона народных песен, — говорит Иван Андреевич. — Я уверен, если бы каждый из нас знал хотя бы 300 из них от начала до конца, мы бы знали и историю своего народа, и наши обычаи, и культуру. Нам не надо было бы говорить о национальном воспитании. Да и говорить о нем вообще вредно: национальное самосознание никогда не формируется разумом — это происходит только на уровне души».

Трудно не согласиться с этим мнением. Как и с тем, что учитель должен в одинаковой степень воздействовать и на душу, и на интеллект ученика. Лишь гармонично развивая первое и второе, сможем достигнуть наивысшей и наиблагороднейшей цели педагогики — формирования Человека. С такой лирической преамбулы началась наша беседа с Иваном Андреевичем ЗЯЗЮНОМ.

— Согласны ли вы с утверждением, что современная украинская школа нуждается в кардинальной перестройке?

— Образование всегда было, есть и будет в процессе развития. Жизнь не стоит на месте: возникают новые технологии, новые научные отрасли, экономика находится в постоянном движении да и культура от нее не отстает. Соответственно должно трансформироваться и образование. Но, следует сказать, оно очень консервативно по своей сути. Нельзя сразу изменить стереотипы, скажем, учительского корпуса страны. Они формировались десятилетиями, и ничто не способно их переиначить в мгновение ока. По этому поводу у французов есть очень меткое выражение: легче перенести на другое место тысячелетнее кладбище, нежели изменить то, что есть в образовании. Вообще к любым реформам в этой сфере нужно подходить с большой осторожностью. И обязательно руководствоваться принципом — не отбрасывай ничего существующего, только добавляй.

— Иван Андреевич, что вы подразумеваете под гуманизацией школы?

— В центр образовательного и воспитательного процесса нужно поставить человека, а не знания, как было до этого. Когда знания выходят на первый план, второстепенными становятся интересы личности. Очеловечить образование — значит включить в круг его проблем человека как основную ценность.

— И как же этого достичь?

— Прежде всего нужно учитывать индивидуальные особенности каждого ученика. Ведь далеко не все могут усвоить тот объем знаний, который заложен в наших моделях образования (это только людям, их разрабатывающим, они кажутся реальными и посильными). Посему под каждого школьника нужно создать индивидуальную программу, базирующуюся на природных возможностях ребенка.

— Простите, но мне кажется, что на данном этапе развития украинского государства подобные программы — нечто из области фантастики.

— Конечно, возникает вопрос: как такое реализовать? Но, я убежден, для хороших учителей это вовсе не является новинкой. У талантливых педагогов всегда есть программа индивидуального подхода к каждому ученику. В результате детям становится интересно учиться. Это закономерно. Однако отсюда логично возникает другой вопрос: учителями должны быть люди действительно одаренные. Но здесь-то и кроется загвоздка: с данной точки зрения к педагогам в нашем государстве никогда не относились. Вот и сейчас работаем над новой образовательной моделью, вводим туда новые предметы и т.д и т.п. Все там учитываем, кроме того, каким обязан быть учитель. Всю предметную наполненность разбираем по косточкам, а педагог — вне нашего внимания, будто педвузы и колледжи способны сами решить эту проблему.

— Но ведь государству требуется не 100, не 200 учителей, а несоизмеримо больше. Где сыскать столько талантов?

— С одной стороны, это так. А с другой... Ведь мы никогда и не пытались их найти, отвечать за них, сделать профессию педагога действительно престижной.

— Можно очень много говорить о том, что учитель должен быть гуманным, иметь индивидуальный подход к каждому ученику и т.д. Но нынешняя жизнь провоцирует совершенно обратное. Мало того, что зарплата у педагогов мизерная, так ее еще и месяцами задерживают. Как при этом учителю быть Учителем?

— Не спешите с выводами. Посмотрите, что происходит в нашем обществе. Распалось или трансформировалось до неузнаваемости практически все, кроме образования. Несмотря на чрезвычайную бедность, огромные противоречия, оно держится. И держится на чем? На энтузиазме людей. У нас остались еще талантливые, ответственные и совестливые педагоги. Несомненно, общество, правительство и государство в целом обязаны поддержать учителя. Мы не должны забывать, что прогресс любого государства зависит в первую очередь от того, насколько в нем совершенна система образования, являющаяся, по сути, самой прибыльной сферой человеческой деятельности. Зарубежные экономисты подсчитали, что инвестиции в начальную школу приносят 40% прибыли, в среднюю — 110%, а в высшую — 340. Вообще наш огромный недостаток и заблуждение — подсчитывать затраты на образование и совершенно игнорировать его дивиденды.

Вы не станете отрицать, что образованность предполагает определенный уровень культуры человека. Следовательно, школа обязана формировать у своих воспитанников чувство прекрасного, возвышенного. Педагогу очень важно позитивно относиться к каждому ребенку, вне зависимости от уровня его развития. Учитель никогда не должен акцентироваться на недостатках ученика, иначе у последнего школа всю жизнь будет ассоциироваться только с негативом.

— К сожалению, в реальной жизни далеко не редкость базирующееся на авторитаризме, нетерпимости отношение к детям. Как прийти к такому учителю, к такой школе, о которых вы говорили?

— Прежде всего нужно менять систему подготовки учителей. Следует также, как и раньше, продолжать формировать рациональный, интеллектуальный мир будущего педагога. Но наряду с этим серьезно заняться развитием его чувств. В конце 80-х годов в Украине Министерство народного образования разработало программу «Кадры». Курс подготовки будущих учителей непременно включал такой предмет, как педагогическое мастерство. Последний предусматривал максимальное развитие природных педагогических наклонностей студентов, индивидуальную работу с каждым и т.д. Но вскоре произошли огромные перемены в обществе, стране в целом, и обо всем этом успешно позабыли.

— Иван Андреевич, однако утверждать, что на сегодняшний день украинская педагогика имеет одни минусы, вы же не станете?

— Нет, конечно. Со всей ответственностью могу сказать: украинская педагогика находится на мировом уровне и во многом даст фору всем остальным. Мы просто не можем «пасти задніх» в генерировании педагогических идей. Ведь у нас есть такие гиганты, как Макаренко, Сухомлинский, Ушинский, Пирогов, Гоголь. Что касается, последнего, то мы еще толком даже не исследовали его педагогическое наследие и пока не представляем себе, каких высот достиг Николай Васильевич в этом отношении. А возьмите Григория Сковороду. Это выдающийся среди выдающихся педагогов... У нас нет причин для отчаяния. Скорее наоборот, множество зарубежных ученых говорили мне: вы имеете просто потрясающую педагогику. А в адрес советских систем дошкольного и внешкольного воспитания я наслушался за границей столько восторгов, что и не счесть. Поэтому считаю: мы ни в коем случае не должны отбрасывать все лучшие наработки прошлого, а наоборот — мощно их развивать.

— С вашего позволения, давайте вернемся к подготовке будущих учителей. Кроме, так сказать, реанимации курса педагогического мастерства какие еще изменения, на ваш взгляд, должны произойти в наших педвузах?

— Убежден, нужно ввести обязательную практику студентов в школах не с ІІІ—IV, а с I курса вуза. Она должна быть самостоятельным предметом. Кстати, статистика свидетельствует: приблизительно 40% выпускников педвузов никогда не будут работать по специальности — у них нет к этому способностей. Поэтому будущих учителей нужно находить еще в 4—7-м классах школы. Уже тогда прекрасно видно детей, которые хотят и могут стать настоящими «сеятелями разумного, доброго, вечного». О них обязательно нужно заботиться, дать им соответствующее высшее образование. Далее. В педвузах не должно быть конкурсов, по крайней мере, в ныне существующем виде. В вузы (и мы к этому скоро придем) надо зачислять всех желающих, давать им возможность проучиться год и только тогда уже смотреть, кого оставить, а кого отчислить.

Меня лично очень радует, что в этом году абитуриентам разрешено подавать документы не в один, а в несколько вузов одновременно. Очень мудрое решение. Ведь теперь высшие учебные заведения начнут сражаться за студентов, а не наоборот. Благодаря этому мы сможем отойти от диктатуры экзамена, то есть от автократии. Согласитесь, любой экзамен направлен на то, чтобы подчеркнуть не достоинства абитуриента, а его недостатки. Ведь каждый попадающий в условия экзамена унижен уже тем, что напротив сидит человек, знающий значительно больше.

— Исходя из вышесказанного могу предположить, что рекомендацию министра науки и образования не проводить в этом году переводные экзамены в школах вы также одобряете?

— Абсолютно. Ребенок, учась, постоянно сдает экзамены. Вся наша система образования построена так, что ученик это делает на каждом уроке, когда учитель проверяет, как он усвоил пройденный материал. Ежемесячные контрольные работы — еще одно своеобразное испытание. Плюс различные инспекторские проверки. Мы это дело довели до абсурда. А ведь настоящий учитель прекрасно знает возможности каждого ребенка. Чтобы выставить ему объективную оценку, не нужны никакие экзамены. Да и, в конце концов, мы должны наконец-то понять: не знания определяют суть системы образования. Логику человеческих действий, логику мышления — вот что нужно развивать у личности. Мы должны учить школьника умению самостоятельно отыскивать необходимую информацию, ведь все запомнить невозможно да и не нужно.

Что же касается экзаменов, то, посмотрите, к чему они у нас сводятся. Я сам проучился пять лет в университете и хорошо помню те страшные несколько суток сплошной зубрежки перед каждым экзаменом. Ну и что в результате? Экзамен сдали и все тут же забыли. На пороге — следующий. Лично мне экзамены не дали ничего. Только самостоятельная работа стала основой моего дальнейшего научного развития. Знаю, что многие в экзаменах видят прогрессивную составляющую нашего образования. Но, на мой взгляд, она скорее способствует регрессу, а не развитию человеческого мышления. Экзамены в существующей нынче форме, повторюсь, ничего полезного не дают. Есть рейтинг успеваемости, рейтинговая система оценок — вот что следует внедрять в нашей школе. И это будет не только действительно объективной оценкой знаний, но и создаст намного более комфортные условия для ребенка, обеспечит стабильность его психики.

— Иван Андреевич, сейчас очень много говорят о педагогике толерантности. Как вы думаете, смогут ее принципы прижиться на украинской почве и что для этого нужно?

— Толерантность — это терпимость. А терпимость неразрывно связана с гуманностью. Без нее невозможна полнокровная реализация врожденного таланта каждого человека. Поэтому все величайшие достижения педагогики основаны исключительно на принципах толерантности. Скажем, та же чрезвычайно мощная система Антона Макаренко. У нас сейчас стало чуть ли не модой критиковать его, навешивать ярлыки диктатора, кагэбиста. И делают такое люди, совершенно не знающие его трудов, лишь краем уха слышавшие о «Педагогической поэме». К сведению непосвященных, этот человек до самой смерти был совершенно неизвестен широкой общественности, советский педагогический Олимп относился к его идеям подчеркнуто враждебно, его жутко критиковала Крупская. И за что? За то, что Антон Семенович, образно выражаясь, всего себя отдал темным силам, в которые вливал свет. И учтите, этот удивительный свет его воспитанники пронесли через всю жизнь. Макаренко делал никому не нужных, несчастных детей счастливыми людьми. Лишь после 1939 года тогдашние руководители страны смекнули, что идеи Антона Семеновича можно приспособить под свою идеологию и сделали его основным педагогом СССР. И до сих пор многие воспринимают Макаренко как представителя идеологического истеблишмента бывшего Союза. А это был очень толерантный человек, который через детское самоуправление довел до совершенства самообразование и самовоспитание подрастающего поколения. Короче, толерантность для нашей педагогики — понятие отнюдь не новое. Ее принципы гениально воплотил в жизнь Антон Макаренко. И не надо изобретать велосипед, когда имеем в наличии такой богатейший опыт.

— И все же, не кажется ли вам, что какие-то позитивные сдвиги в украинской школе произойдут лишь тогда, когда государство изменит свое отношение к ней, к учителю?

— Понятно, больших денег для инвестиций в образование у страны в данный момент нет. Но если бы я сейчас был ректором педвуза, уверяю вас, все, о чем говорил выше, у нас бы один к одному воплощалось в жизнь. Не в порядке хвастовства, а в порядке информации: курс педагогического мастерства в Полтавском пединституте был введен еще в 70-х годах. Все зависит от руководителя, его взглядов на проблему и умения найти пути ее решения. Ведь даже при высоком уровне благосостояния государства, если не будет соответствующих кадров, никто ничего не сделает. Средства будут попросту разбазариваться. Поэтому нужно заботиться о талантливых, способных руководителях, умеющих создать специфический микроклимат в коллективе, требовательных и в то же время толерантных. Есть и у нас в институте люди, которые говорят: «Я работаю на столько, на сколько мне платят». Но ведь и я получаю крохотную зарплату, несоизмеримую с заработками моих западных коллег. Но при этом тружусь не покладая рук и не жалуюсь на жизнь. Не к лицу интеллигенту сейчас требовать к себе особого внимания, когда 90% населения страны в большой нужде.

— В ноябре прошлого года в Киеве прошла конференция «Педагогика толерантности: теория и практика». В обращении ее участников к учителям Украины лейтмотивом проходит мысль: в нашей школе должен быть безусловный приоритет воспитания над собственно образованием. Вы с этим согласны?

— Я считаю, что воспитание и образование должны идти рука об руку. Знания сами по себе ничего не дают для формирования человека. Поэтому система образования в одинаковой степени должна влиять и на разум человека, и на его душу. Не нужно ставить воспитание на первое место. Сразу найдется множество оппонентов: ведь сугубо на доброте и совестливости экономику государства не построишь. Но чувства создают человека, поэтому разум, который не в соответствии с ними, опасен. Еще в XVIII веке немецкий эстетик Николай Баумгартен очень мудро заметил: разум и чувства человека должны быть уравновешены. Как только одно из них превалирует, это сразу становится трагедией и для самой личности, и для ее окружения.

— Иван Андреевич, я полагаю, если принципы толерантности, гуманности будут внедряться только в школе, мы все равно не добьемся желаемого результата. Ведь существование ребенка не ограничивается стенами учебного заведения. Если раньше у нас и была мощная система внешкольного образования, то сейчас она фактически развалилась. В лучшем случае сегодняшний школьник после уроков сидит за компьютером. А ведь большинство проводят свое свободное время просто на улице, чье влияние отнюдь не благоприятно. Поэтому не получится ли, что в школе ученику будут прививать одно, а жизнь станет диктовать совершенно иные законы?

— Все правильно, воспитывает человека среда. И она, естественно, должна быть гуманной не только в учебном заведении, но и вне его. Действительно, у нас масса несчастных детей, которые под влиянием плохого окружения становятся не такими, как нам бы хотелось. Наша вина очевидна — мы обошли вниманием эту проблему. Например, почему у нас в свое время сделали обязательным девятиклассное, а не десятиклассное образование? Ведь ребенок, в пятнадцать лет заканчивающий школу, попадает, по сути, в совершенно иной мир. До шестнадцати, по закону, он нигде не может устроиться на работу. Что ему прикажете делать? Совершили вроде бы революцию, а при этом абсолютно не подумали о судьбе подростка. Благо, такое решение ВР отменила. Кстати, образцом того, как нужно относиться к детям, являются современные польская и немецкая системы образования. Там каждый ребенок, волею случая оказавшийся вне школы, обязательно получает первую специальность бесплатно. Так должно быть и у нас.

— В конце прошлого года нынешний президент РФ Владимир Путин инициировал разработку всероссийской программы, цель которой — воспитание у граждан терпимости, миролюбия. Как вы думаете, может, и нам следует сделать нечто подобное?

— У нас у самих есть несколько прекрасных программ, посвященных национальному, эстетическому, гражданскому, трудовому воспитанию. Они уже даже научно апробированы. Проблема лишь в реализации — нужны кадры, финансирование.

— Иван Андреевич, из нашей беседы у меня сложилось впечатление, что все ныне существующие трудности, проблемы вы воспринимаете как явление временное и с уверенностью смотрите в будущее.

— Я и впрямь большой оптимист. Не может народ, имеющий такую богатую историю, культуру, такие педагогические достижения, не найти достойного места в мировом духовном пространстве. Другое дело, что у нас есть огромные культурные ценности, которые еще не включены в систему воспитания. Например, в Англии музеи по два дня еженедельно полностью посвящают студентам и школьникам: для них опытные гиды бесплатно проводят экскурсии. У нас тоже есть масса музеев. Но вот что получается. Читаю я курс эстетики студентам педуниверситета им. М.Драгоманова. Параллельно организовываю для них посещение музеев. И что вы думаете: оказывается, около 90% моих подопечных впервые переступают их порог. Почему? Никто не воспитал в них к этому интерес. А ведь к культуре человек должен приобщаться с детства. Скажем, в Японии каждый ребенок за счет родителей (понятно, там люди зарабатывают достаточно) за время учебы в школе посещает самые отдаленные уголки своей родины. Ходит в музеи, театры, изучает культуру, религию. Одним словом, обстоятельно знакомится с национальным достоянием своей страны. Образование — это целостная система. Поэтому нельзя забывать или недооценивать каждый из ее компонентов. Иначе целостность останется лишь в нашем воображении, на бумаге, а не в реальности.