МЕЛЬПОМЕНА В БЕЛОМ ХАЛАТЕ

Официально психотерапию украинская медицина, можно сказать, не признает. В законе пребывают медикаментозные средства, электрошок. Не дожидаясь юридического обеспечения в области психиатрии, во Львовской области начали готовить соответствующие кадры. В 1993 году Александр Фильц (доктор медицинских наук, заведующий кафедрой психиатрии и психотерапии ФПДО Львовского государственного медицинского университета, президент Украинского союза психотерапевтов, член правления Европейской ассоциации психотерапии и Мирового совета психотерапии) организовал психотерапевтическую школу «Трускавец-1», затем — «Трускавец-2». Первых «школяров» по основным направлениям психотерапии учили австрийские и немецкие специалисты. Некоторые выпускники решили не ограничиваться «акклиматизацией» на «поруганном украинском психоландшафте» наследия Фрейда, но и принялись культивировать методику, которую принято называть психодрамой.

Идея использования театральной игры для терапии психически больных принадлежит австрийцу Якобу Леви Морено (1892—1974). К данному открытию он пришел через собственный опыт. Из-за конфликта между родителями юный Якоб начал ощущать себя пророком. Это повлекло за собой, мягко говоря, недопонимание со стороны окружающих. В критическом состоянии молодой человек решил: «Единственный способ избавиться от синдрома божественности — проиграть его». Морено обнаружил в творчестве мощное средство обретения морально-психологического равновесия. Со временем он усовершенствовал свое «ноу-хау» (соединил театральные средства и вербальную психотерапию) и внедрил в систематическую практику, создав терапевтический театр.

Психодраматическая охота на Золушку

Одна из двух психодраматических групп, занимающихся в стенах Львовской областной государственной клинической психиатрической больницы, не только работает по методике Морено, но и носит его имя. В театр имени Якоба Морено, существующий с апреля 1997 года, никого насильно не привлекают. Как и положено творческому учреждению, он позволяет себе конкурсную систему отбора кадров: претендент должен пройти тест по специальной схеме. Относительная закрытость в данном случае имеет свое специфическое объяснение. На занятиях психодрамы, как и на сеансах психоанализа, рассматриваются сведения личного характера, которые в присутствии «случайных прохожих» не разглашают.

Мотивы, по которым участники приходят в театр, самые разные. Кто-то ищет здесь компенсации социальной неудовлетворенности, кто-то хочет покопаться в закоулках своей подкорки, дать возможность проявиться своим неизвестным ипостасям и посмотреть, насколько они страшны. Один участник о своем пребывании в театре сказал: «Хочу сыграть свое нереализованное, потаенное «я». Может быть, даже убийцу, который сидит в каждом человеке». Другой не стал скрывать: «Под маской роли я могу безопасно показать себя социуму и увидеть обратную связь, понять, принимаются мои чувства или нет, и не быть при этом осуждаемым. Вообще это здорово — оставить на сцене «ночной горшок» своих проблем!»

Первый спектакль в этой группе возник как продолжение психодрамы. В какой-то момент разыгрывать сцены на темы собственных жизней участникам показалось мало, и они принялись за судьбы героев из классических произведений. Так коллектив эволюционировал в психотеатр. (Эта форма психотерапии вообще для Украины уникальное явление.) Первым театральным опытом на литературной основе стала «Золушка». И не стоит обманываться насчет «детскости» материала. Участники понаходили там такого! В частности было обнаружено, что плохие сестры Золушки «также имеют нервы», что им не очень-то весело было после примерки туфельки или после бала. Нашлись определенные несоответствия в «идеальном» образе главной героини. Ведь ей наверняка приходилось не только уборкой заниматься или зерно сортировать, но и… резать домашнюю птицу.

Смотрю в тебя,
как в зеркало...

Очень любят «мореновцы» пользоваться приемом «стоп-кадр». По ходу спектакля у одного из руководителей может возникнуть «короткое замыкание» — он останавливает разыгравшуюся труппу и: «А подать сюда Тяпкина-Ляпкина… То есть, уважаемые мачеха и Золушкин папа, а чего это вы тут сцепились? Какие страсти вас обуревают? Как вы думаете, а могут ли у вас быть похожие проблемы? А попробуйте поменяться ролями!» Психодраматическая техника «обмен ролями» позволяет не замыкаться на своих переживаниях, а посмотреть на них со стороны. Обычно отношение к конфликту меняется, если человек влезает в чужую шкуру. Поэтому все участники коллектива могут сыграть любую роль. Пол, возраст, типажность никакого значения не имеют. Не помогает? Применяют психодраматическое «дублирование». Оно предполагает комментарий текста (вскрытие подтекста) режиссером, ассистентом или кем-то из свободных в эту минуту участников спектакля. В «зеркало» обычно «смотрятся», когда исполнителю (обычно — новичку) почему-то не удается адекватно выразить те или иные состояния, трансформировать их в действия. Тогда кто-то становится напротив и показывает, как это ориентировочно должно выглядеть. Когда на поставленный вопрос все же не удается найти ответ самостоятельно, актеры могут обратиться за помощью к зрителю, вовлечь его в игру.

А вот режиссера в театре нет — здесь все режиссеры. Руководители театра — врач-психиатр, психодраматист Елена Попелюк и психолог Галина Дарий — сами самозабвенно играют на сцене. Ценность репетиций им видится не в том, чтобы указывать, как нужно стоять, двигаться или интонировать, а в том, чтоб каждый фрагмент спектакля был результатом коллективных усилий. Поскольку коллективизм дает дополнительный терапевтический эффект.

Создание спектакля в данном театре не является самоцелью. Перед актерами не ставится задача сыграть спектакль от начала до конца, слово в слово, «с предельным уважением к тексту автора». Участники не делают культа и из костюмов, декораций, света, «фикции речи». Для каждого из актеров интереснее понять сущность роли, найти в ней созвучное своему состоянию и существовать в ней время от времени. Никто не будет порицать актера за то, что он, поддавшись мимолетному настроению, вдруг проигнорирует найденную на репетициях мизансцену или оценку и «потянет» действие в совершенно неожиданном направлении. Наоборот, такая непредсказуемость приветствуется. Без нее, в конце концов, не достичь столь ценной истинности переживаний…

«Гамлет», выросший из... усмирительной рубашки

Официальным манифестом другого психодрамтеатра стала импровизация. Творческий коллектив, который ведут Ариадна Файда, Ирина Зеленая, Владимир Покора, Юрий Закаль, так и называется — экспериментальный импровизационный театр «КРЕСПО» (от словосочетания «креативная спонтанность»: «креативный» — «творческий», «спонтанный» — «самопроизвольный»). На импровизацию возлагается надежда как на средство проявления себя. Правда, на раскрепощение скрытого творческого потенциала участников этого театра выводят не сразу, их к нему долго и старательно готовят. Тут «самопроизвольное творчество» появляется, когда исполнители свободно овладевают основой, текстом. Организаторы задумали синтезировать психодраму и терапию «творческим самовыражением». (Последнее состоит в глубоком ознакомлении с произведениями искусства, в том числе и с драматургическими.) Новация вылилась в концепцию психодрамтеатротерапии.

Такой подход был вызван тем, что в «КРЕСПО» актеры попадают из стационара. И у руководителей имеются некоторые проблемы с тем, чтобы вызвать пациентов на откровенность. Вначале (с 1999 года) больных вообще было очень трудно привлекать к терапии. Пациенты, особенно страдавшие манией преследования, были уверены, что в больнице их «залечивают». Они в «психушку» попадали регулярно, с молодых лет, и о слове «лечение» уже и слышать не желали.

В театре, к примеру, есть человек, в психозе убивший своего отца. Понятно, такого «в лоб» не разговоришь. Поэтому когда труппа принялась за постановку «Гамлета», роль короля или принца он категорически отверг. С большим трудом его удалось уговорить на Полония. И это уже хорошо: он, пускай и со стороны, может наблюдать за терзаниями героев, нарушивших табу, уже находится в информационном поле, позволяющем осознать свою проблему. А если человек вспомнит, как он пришел к проступку, что его на это спровоцировало, он будет знать, как за собой следить, чтобы не повторилось обострение.

Это в театре имени Морено психодрама может использоваться открыто, т. е. как терапевтический инструмент. Та группа почти полностью состоит из людей, которые не были пациентами психиатрической больницы и которые изначально имели хорошую подготовку (высшее образование). Там, да, большую часть занятий составляет психодрамотерапия. В «КРЕСПО» же психодрама используется скрыто и далеко не на каждом занятии. Здесь ее вводят потихоньку и то — только на основании пьес. Этот эксперимент именно таким образом и задумывался: перейти к психодрамотерапии от традиционного театра. Перейти к лечению от совместной прикладной деятельности сложным больным значительно легче. В такой атмосфере «тяжелые» темы рассказываются спонтанно, как бы сами собой. Люди втягиваются в игру и начинают выдавать свое потаенное, похожее на моменты из «жизни» персонажей.

Главное — социальный оптимизм

Еще одна особенность «КРЕСПО» — сознательное «злоупотребление» «хеппи-эндами». В «Наталке Полтавке», с которой начинается репертуарная афиша театра, совершенно не оказалось униженных и оскорбленных. Никто не пострадал в «Красной Шапочке». Бабушку не стали есть и даже Волку не стали вспарывать живот. Момент социального оптимизма среди задач театра — один из ключевых. Да что там «Наталка»! У «кресповцев» мирно заканчивается даже «Гамлет»!

И сделано это весьма убедительно, без отступления от «правды жизни». Участники развили имеющийся в пьесе прием «представление в представлении». Только в кресповском варианте принц датский просит кочующих актеров разыграть… пьесу Шекспира «Гамлет». Когда главный герой видит в смоделированном варианте событий, к чему может привести безоглядное стремление к мести за смерть отца, он отказывается от своего первоначального замысла, переосмысливает содержание понятия «честь». Вендетта — слишком разрушительна. Гибнут невинные люди.

Каково! Пожалуй, такое решение достойно не только здоровья душевнобольных, но и восторженной критики от «нормального» профессионального театра. Но и это еще не все. У постановщика имеются основания пересмотреть ценностную подоплеку пьесы. «Для этого, — говорит Ирина Зеленая, — достаточно очень внимательно перечитать произведение». Жаль, режиссер не позволила автору данной статьи озвучить до поры ее открытие, поскольку намерена сначала проинформировать своих коллег через специализированное издание. Не беда, так даже лучше: статье интрига не помеха.

Еще год назад участников театра угнетал комплекс людей второго сорта. Сейчас они изменили отношение к самим себе. Их удалось убедить в том, что инфаркт не более почетен, чем психическое заболевание. Участника психотеатра учат сосуществовать с его недугом, не бояться и контролировать его.

Почти все пациенты, принимавшие участие в психотеатре, выписаны. Сегодня они, находясь в ремиссии, приезжают на репетиции самостоятельно. За время занятий пока что была только одна госпитализация. И то, член группы, у которого случилось обострение, сам пришел в больницу. Когда об этом сообщили испереживавшимся родителям, те удивились. Раньше он «отстреливался» и его приходилось увозить при помощи «Беркута»...

P.S. Герой кинофильма «Берегись автомобиля!», которого исполнял Евгений Евстигнеев, заявлял: театр будущего — это самодеятельный театр. Поскольку его участники будут заниматься искусством бескорыстно, ради одного удовольствия. Мы же можем сказать: будущее отечественной психотерапии неразрывно будет связано с психодрамой и психотеатром.