Крупным и мелким шрифтом

Процессы реформирования высшего образования в нашей стране продолжаются. Основные месседжи - это кардинальные изменения в подходах к аккредитации образовательных программ и финансированию заведений высшего образования (ЗВО), новая форма взаимоотношений между МОН и ректорами вузов, новый порядок присуждения ученых степеней и пр.

До пандемии руководство профильного министерства в ходе встреч во всех уголках страны анонсировало следующие необходимые преобразования - расширение финансовой автономии ЗВО, в том числе за счет возможности распоряжаться собственным имуществом и недвижимостью; дифференциация в оплате труда в системе высшего образования, то есть чем больше достижений, тем выше зарплата. Доказывался тезис: если бизнес доверяет ЗВО средства, то это может сделать и государство. Трудоустройство выпускников - сверхважный показатель качества высшего образования.

Следует отметить, что работников образования заверяли в том, что такие неизбежные реформы будут сопровождаться одновременно и изменениями в законодательной базе - от новых постановлений правительства до Налогового и Бюджетного кодексов. Частично такие планы были реализованы в постановлении КМУ "О распределении расходов государственного бюджета между заведениями высшего образования на основе показателей их образовательной, научной и международной деятельности", что также носит спорный характер, ведь на практике сегодня государственное финансирование в целом зависит только от результатов научной деятельности, которая никак прямо не коррелирует с качеством образовательного процесса.

Очередной шаг - внесение изменений в типовую форму контракта с ректором заведения высшего образования, утвержденных соответствующим постановлением правительства №360 от 13 мая 2020 года. В частности, в новой редакции типового контракта с руководителем вуза предусмотрен раздел - "Целевые показатели деятельности заведения высшего образования", представленный в форме заголовка таблицы с примечанием "Для каждого заведения высшего образования определяется индивидуально уполномоченным органом управления". Но недаром говорят, что в контракте надо обращать внимание не только на крупный, но и на мелкий шрифт.

На первый взгляд, реформаторские инициативы МОН логичны, актуальны и последовательны. А как это будет выглядеть на практике? Остановимся на ключевых показателях эффективности (КРІ), предусмотренных для внесения в контракты ректоров.

По логике, КРІ должны быть направлены на повышение эффективности системы управления вузом и, самое важное, на рост качества предоставления услуг по высшему образованию. Следовательно, с чем можно связать суть КРІ и их конкретные значения? Ведь постановление КМУ не дает ответа на этот вопрос.

Вновь обратимся к логике. Если это качество высшего образования, то КРІ в контракте ректора должны отображать способность заведения выполнить аккредитационные требования, создать и усовершенствовать собственную модель высшего образования, руководствуясь критериями аккредитации. Практически это создание действенной системы управления образовательным процессом, ее сертификация; усовершенствование внутренней системы обеспечения качества высшего образования; налаживание тесного эффективного сотрудничества с работодателями; усовершенствование платформ дистанционного обучения; безопасность реализации образовательного процесса; развитие дуального образования, международных обменов, двойных дипломов и т.п. Логично? Да. Потому что именно это и отобразит менеджерские таланты руководителя ЗВО, его способность реализовывать стратегические планы.

Что же происходит с новыми формами контрактов ректоров в суровой жизненной реальности? По моим личным наблюдениям, по состоянию на сегодняшний день МОН настаивает на заключении контрактов с КРІ всего для четырех избранных руководителей (такое маленькое количество вследствие карантинной остановки избирательных процессов). Причем все они прошли соответствующие конкурсы еще до утверждения постановления №360. Надо отдать должное руководству министерства, несколько КРІ (а их количество, содержание и фактаж не определены) действительно логичны и направлены на повышение качества высшего образования. Но есть вопиющие. Вот вам примеры показателей КРІ без конкретики.

Уменьшение в штате учебного заведения доли должностей, не относящихся к профессорско-преподавательскому составу. Но это означает, что новый ректор начнет работу с сокращения, причем часто тех должностей, которые финансируются за счет спецфонда. Это требует четкого понимания особенностей конкретного заведения высшего образования. И, главное, возможности заведения распоряжаться собственным имуществом. А на сегодняшний день такая возможность отсутствует. Часто у ЗВО есть строения, приобретенные во времена независимости и не введенные в бюджет, то есть штат обслуживающего персонала этих строений финансируется из спецфонда. Если заведение имеет возможность распоряжаться имуществом, то может продавать, передавать, сдавать в аренду, сокращая работников при отсутствии строения. Если же нет, то выполнить этот показатель КРІ будет очень сложно, ведь в таких вузах количество персонала и так уже ниже минимума.

Внедрение дифференцированной модели оплаты труда в зависимости от результатов работы. Что имеется в виду? Если то, о чем говорил заместитель министра, - достижения внебюджетной науки, гранты и т.п., то исполнители научно-исследовательских работ и так получают зарплату. Чем больше работ и чем выше объемы их финансирования, тем больше заработанных денег. И это прямо не зависит от ректора.

Если же под новой моделью оплаты труда имеется в виду отмена тарифной сетки и внедрение новых форм определения базовых ставок научно-педагогических работников, то на сегодняшний день эта возможность у ректора отсутствует.

Рост объема внебюджетных поступлений. Измеряется в миллионах гривен. Как государство может это требовать? Ведь внебюджетные поступления зависят не столько от того, доверяет ли бизнес ЗВО свои деньги, сколько от развития самого бизнеса, от состояния экономики, от кризисных явлений. Реализация этого КРІ приведет лишь к тому, что каждому научно-педагогическому работнику впишут в контракт сумму, которую он должен заработать.

Увеличение доли трудоустроенных выпускников. А где положение об учете трудоустройства? По состоянию на сегодняшний день оно отсутствует.

Увеличение доли аудиторных часов, преподаваемых исключительно на английском, измеряется в процентах. Будут программы обменов, двойных дипломов - будет и английский. В обычном ходе образовательного процесса сегодня главное - чтобы был хотя бы украинский! Никто не против вести лекции на английском, но есть вопросы: может ли МОН как орган власти, зная об отсутствии законодательных оснований, требовать, сколько процентов учебных дисциплин должно преподаваться на английском? А как же автономия вузов?

К тому же числовые значения показателей КРІ в процентах и миллионах установлены в проектах контрактов с учетом линейного роста, как это говорили во времена советской экономики, все выше и выше, и выше. Нереальность этого уже доказана историей.

И главное, где механизм обсуждения с коллективом университета показателей КРІ его ректора? Ведь показатели устанавливаются ректору лично, а тянуть должен коллектив. Когда претендент сегодня идет на должность, у него есть программа, с которой он знакомит коллектив вуза. А вот о сути КРІ неизвестно, потому что никто не видит проект контракта, где указаны КРІ. Хотя эти показатели определяют жизнь заведения (без преувеличения) и судьбы людей.

И вновь обратимся к логике. Влияют на реализацию высшего образования в конкретном ЗВО общее собрание трудового коллектива (конференция), ученый совет заведения, наблюдательный совет, а с 13 мая 2020-го - еще МОН через контракт с руководителем. Таким образом, в процессе объявления выборов ректора коллектив должен знать не только стратегическую программу кандидата, но и требования наблюдательного совета, а теперь и КРІ, которые будут установлены министерством будущему руководителю. Может, учитывая их суть, никто не захочет быть ректором, и ЗВО сам по себе закроется на радость реформаторам. К тому же отсутствие прозрачного механизма установления значений КРІ - это лазейка для коррупционных схем. Хорошо, что нынешние руководители МОН честные и принципиальные. А что в будущем?

Итак, подытоживая, коллективы вузов нашей страны - это не подопытные лабораторные мыши. В бурные сегодняшние времена мы не требуем стабильности и понимания. Мы требуем честности, прозрачности и демократичности! Сначала действенные механизмы реализации реформаторских инициатив правительства, их обсуждение (кстати, обсуждение новой формы контракта состоялось, но конкретики о сути показателей там не было и нет), институциональное утверждение, а уже потом воплощение в жизнь.