Когда детей пакуют в интернаты, это не защита права на образование

В конце мая на официальном сайте Минобразования появилась информация, что дети с нарушениями развития должны получать образование в специальных учебных заведениях, «где сконцентрированы соответствующие специалисты, образовательная среда и материально-техническая база, то есть в профильных специальных школах и учебно-реабилитационных центрах». Так сказал министр образования Сергей Шкарлет.

По мнению МОН, это защитит права детей с особыми образовательными потребностями (ООП) и откроет для них новые возможности. Но на самом деле такая позиция министерства нарушает права детей с инвалидностью, она дискриминационна и неприемлема, поскольку противоречит многочисленным нормам украинского законодательства, в частности Конвенции ООН о правах ребенка, Конвенции ООН о правах лиц с инвалидностью и даже ЗУ «Об образовании», согласно которому школа должна открывать инклюзивный класс, если ребенок с ООП изъявит желание учиться в обычной общеобразовательной школе. Более того, само заявление министра является подстрекательством к дискриминации по признакам инвалидности. И это несмотря на то, что согласно закону, одна из задач МОН — создать условия для инклюзивного образования.

После волны негодования и многочисленных обращений на сайте МОН появилось разъяснение, — теперь Сергей Шкарлет считает: «Родители  учеников имеют гарантированное право выбирать учебное заведение (инклюзивные классы в ЗОСО, приближенных к месту проживания, или специальное учебное заведение), образовательную программу, вид и форму получения детьми соответствующего образования, исключительно в интересах самих детей».

Можно было бы считать, что министр ошибся (все же он экс-ректор, а не экс-директор школы), если бы не десятки предыдущих высказываний его и других высоких должностных лиц, а еще хуже — действий, которые мы видим в течение последних лет. Так, в прошлом году в сентябре на заседании Кабмина Денис Шмыгаль заявил, что правительство усматривает необходимость в сохранении специализированных заведений для детей с инвалидностью. Дескать, у родителей должен быть выбор: отдавать детей с инвалидностью в школу с инклюзивным обучением или в специализированные учебные заведения. Здесь очевидно, что премьер тоже не очень в теме, потому что путается в терминах, но это уже не удивляет.

Употребление диагнозов, видов нарушений и самого понятия «нозология» в контексте образования свидетельствует, что все эти чиновники действуют в довоенной и совковой медицинской модели образования, воспринимающей детей с инвалидностью или любыми нарушениями развития как больных, которые нуждаются в лечении и должны быть изолированы от остального общества.

Уверенно можем говорить об откате в сфере внедрения инклюзивного образования и реформирования системы институционного ухода и воспитания детей. Депутаты фракции «Слуга народа» Павел Сушко, Юлия Гришина, Александр Качура и еще несколько их однопартийцев инициируют многочисленные изменения в законы, проводят встречи, ведут пропагандистскую кампанию для сохранения старой системы. Более того, сам Владимир Зеленский посетил санаторную школу и порадовался замечательным условиям пребывания детей.

Какие же основные аргументы защитников старой интернатной системы? Разберем каждый из них и увидим, в чем манипуляция.

1. «Закрытие специальных и санаторных школ — это нарушение права ребенка на образование». Неправда. В Украине уже созданы альтернативные возможности для обучения по месту проживания: по заявлению родителей, должны открываться инклюзивные классы и группы в школах и детсадах. Наконец можно выбрать индивидуальную форму обучения дома, что позволило бы не отрывать ребенка с инвалидностью от семьи, как было, когда он учился в школе при интернате. «Ни при каких обстоятельствах ребенка нельзя разлучать с родителями по причине инвалидности либо самого ребенка, либо одного или обоих родителей», — декларирует Конвенция ООН права лиц с инвалидностью.
2. «Воспитанники специальных заведений не могут получать образование в обычных школах даже при условии введения инклюзии в среднем образовании». Это тоже не соответствует действительности. В Украине насчитывается много историй успеха, где дети с интеллектуальными, сенсорными и психическими нарушениями учатся вместе с ровесниками в условиях инклюзивного обучения. Есть также многочисленные международные исследования, доказывающие, что присутствие в классе детей с особыми образовательными потребностями положительно влияет на всех учеников, в том числе и на их успеваемость.
3. «В интернатах детям из неблагополучных семей лучше, чем дома». Вот лишь несколько сообщений об издевательствах, насилии и эксплуатации детей в интернатах. Можно было бы считать, что учебные заведения берут на себя функцию социальной защиты, если бы они в то же время параллельно работали с родителями над решением их проблем или, если это сделать невозможно, лишали их родительских прав. Тогда ребенок имел бы шанс быть усыновленным или расти в приемной семье. А этого не происходит.

В общем, складывается впечатление, что забота МОН о детях из неблагополучных семей — только слова. Так, в прошлом году во время карантина мы уже были свидетелями того, как 42 тысячи детей из интернатов вернули домой, предварительно не разобравшись, есть ли еще тот дом, в каком состоянии родители и готовы ли они отныне взять на себя уход, образование и воспитание детей, которых до того могли не видеть месяцами. Конечно, целесообразность возвращения касается не всех 42 тысяч, но сам факт, что детей из «заботливой» среды (а это был основной аргумент в пользу того, что интернаты закрывать нельзя!) за один день вернули в небезопасное место (именно так раньше называли неблагополучные семьи образовательные чиновники), вызывает большие вопросы к реальным, а не декларированным намерениям взрослых. Здесь речь идет не о правах, безопасности и благополучии детей, а исключительно об интересах взрослых: кому-то удобно переложить ответственность на государство, а кому-то не хочется потерять работу. Потому что это бесконечно повторяемое «родители должны иметь выбор», ставшее основным месседжем отката к совку, — это не о ребенке, права которого выше прав взрослых. Вся публичная история отката в инклюзивном образовании и деинституциализации — это о выгодах и удобствах для родителей, а совсем не о том, что нужно их детям.

Во-вторых, все ли родители понимают и представляют, что ожидает их детей в специальных учебных заведениях? Думают ли они о том, что будет после них? Ведь отдельных университетов для студентов с инвалидностью нет. Как нет отдельных заводов и поселков, где уже взрослый человек с теми или иными нарушениями развития мог бы жить и работать исключительно со «своими». Социализация и инклюзия произойдет, как бы этот момент ни оттягивали родители. И в интересах каждого человека, чтобы она произошла как можно раньше — в обычном детсаду или школе рядом с домом, а не в 18 лет.

«Специальные учебные заведения нужны!» — это едва ли не единственная общая позиция прогрессивных педагогов и общественности с творцами отката. Да, такие заведения есть и в развитых странах мира, но разберемся, для кого. По определению EdWeek, «специальное образование включает в себя программы, которые предоставляют образовательные услуги детям с психическими, физическими, эмоциональными и поведенческими инвалидностями (нарушениями развития)». Кстати, в нашем законодательстве в принципе нет определения, что такое специальное образование. Здесь мы видим четкий акцент именно на инвалидность, а не ООП, что значительно сужает категорию получателей услуг специального образования. Дальше речь идет о том, что 63,4% учеников, обучающихся по специальным программам, более 80% учебного времени получают образовательные услуги в обычных классах. То есть в специальных учебных заведениях учатся дети с действительно сложными, комплексными нарушениями развития.

depositphotos/Wavebreakmedia

Мы не можем в полной мере сравнить США и Украину, потому что у нас данные собирают совсем иначе, но кое-что попробуем выяснить. На сегодняшний день в Украине насчитывается более 127 тысяч детей школьного возраста с инвалидностью по всем типам нарушений, а не только психическим, физическим, эмоциональным и поведенческим. По аналогии с США, свыше 80 тысяч их должны были бы учиться вместе со всеми на условиях инклюзии. Но в 2020/2021 учебном году детей с ООП в учебных заведениях на условиях инклюзивного обучения было немногим более 25 тысяч. И помним, что не все из них имеют инвалидность. Остальные 47 тысяч детей именно и должны были бы учиться в специальных классах и специальных учебных заведениях, но и тут получается расхождение: на самом деле в таких сегрегированных заведениях учатся свыше 36 тысяч детей, хотя значительно меньше половины их имеют инвалидность (более 17 тысяч во всех заведениях институционного ухода в общем). Да, далеко не редкость, когда детей «пакуют» в интернаты либо по липовым справкам, либо целыми семейными группами. Недавно мне стало известно, что в Запорожской области пятерых детей из одной семьи инклюзивно-ресурсного центра (и это отдельный вопрос, почему заведения, созданные для развития инклюзии, наполняют интернаты) направили в специальную школу для детей с интеллектуальными нарушениями. По данным мониторинга, который проводила ГС «Украинская сеть за права ребенка» при поддержке Детского фонда ООН ЮНИСЕФ, более 20% всех детей в интернатах системы МОН — это дети из семейных групп, то есть имеют братьев или сестер. И еще интересный факт о нозологиях, которые любит упоминать министр: по информации МОЗ, в Киеве живут 18 невидящих (слепых) детей и 216 — с пониженным зрением. Но в специальных заведениях для детей с такими нарушениями в столице учатся 600 детей, при этом 443 из них из… города Киева. Такая статистика свидетельствует о том, что по крайней мере каждый второй ребенок находится в заведении незаконно, а учебный материал не отвечает его потребностям. Надо ли говорить о результатах такого обучения, и какое будущее ожидает таких детей?

Однако хуже всего, что именно дети с инвалидностью, у которых действительно сложные нарушения развития и которые нуждаются в специальном образовании, вообще не получают никаких образовательных услуг. Если свести вместе всю собранную едва ли не по крохам статистику об образовании детей с инвалидностью, то получится, что более 60 тысяч детей с инвалидностью находятся вообще вне системы дошкольной и общей системы образования. Есть версия, что часть родителей не сообщает информацию об инвалидности ребенка, а потому статистика неполная. Но вряд ли это массовое явление.

Как мама и глава ОО, занимающейся правами детей с инвалидностью, могу привести многочисленные примеры, когда детей с инвалидностью не принимали в специальные учебные заведения или специальные группы, а направляли в заведения системы Минсоцполитики, где вообще не проводится обучение. Например, мой сын Лев, у которого комплексные нарушения развития (в частности он не видит), должен был учиться в специальной группе для детей с нарушениями зрения и невидящих в одном из детских садов Киевской области, для чего мы заранее встали в очередь и подали все необходимые документы. Но уже перед 1 сентября нам отказали и устроили в эту же группу ребенка наших знакомых, у которого нет никаких проблем со зрением, но нашлась липовая справка за 3 тыс. грн. И в группе из 12 детей такой случай был не единственный.

То есть на сегодняшний день о специальном образовании по-украински имеются такие факты: мы вообще не знаем, сколько детей реально в нем нуждаются; многие дети, обучающиеся в специальных учебных заведениях или специальных группах, в принципе не должны там находиться; специальное образование не способно предоставлять услуги детям с тяжелыми комплексными нарушениями развития, то есть тем, для кого оно и должно функционировать.

О том, что такая слабая совковая система специального образования у нас в приоритете над инклюзивной, свидетельствуют еще несколько фактов. Наиболее интересных, потому что это же о деньгах. Так, в 2019 году финансирование специальных и санаторных учебных заведений составляло 6,3 млрд грн. При этом лишь 9% этой суммы было израсходовано на питание, одежду и медикаменты для детей, а остальные 91% — на содержание зданий и оплату труда. В лучшем случае половина работников — педагогический персонал. В расчете на одного ребенка — это почти 12 тыс. грн в месяц. Тем временем субвенция из государственного бюджета на предоставление государственной поддержки лицам с особыми образовательными потребностями в 2019 году составляла 504 млн грн, то есть более чем в 12 раз меньше. Вот вам о реальных приоритетах, а не о тех, которые озвучивает министр после реакции на очередной треш из министерских уст. Не поэтому ли количество детей в специальных учебных заведениях только за 2021 год возросло на 1,5 тысячи, несмотря на ДИ-реформу и причитания творцов отката о том, что нарушаются права детей на образование и заведения закрываются?

Что должно сделать «правительство здорового человека», чтобы обеспечить право на образование каждого ребенка, в том числе с инвалидностью или ООП.

1. Провести мониторинг качества специального образования и на него основе разработать и внедрить концепцию по его реформированию, в частности убрав интернаты или пансионы, то есть функцию ухода и воспитания. Опять же, несколько успешных примеров такой трансформации в Украине уже есть — но исключительно благодаря энтузиазму директоров и трудовых коллективов. Увеличить субвенцию на поддержку детей с ООП и вернуть средства на повышение квалификации учителей, забранные якобы на преодоление COVID. Ведь действительно есть сложности с внедрением инклюзивного образования, и они прежде всего связаны с неготовностью учителей учить всех детей.
2. Ввести субвенцию на социальную работу, чтобы помочь семьям в сложных жизненных обстоятельствах и вернуть детей в семью и громаду или найти им новые.
3. Обеспечить право каждого ребенка на образование, несмотря на особенности развития.
4. Изменить финансовые механизмы, приоритезировав инклюзивное образование, право на которое, согласно Конвенции ООН о правах лиц с инвалидностью, имеет каждый ребенок с нарушениями развития. Ведь инклюзивное образование сегодня — это не вопрос дискуссии, а цивилизационный сознательный выбор времени в пользу построения общества, где каждый имеет шанс на успех.

Правозащитные общественные организации бьют в набат, по инициативе родителей подготовлено и отправлено открытое письмо президенту, премьер-министру и главе Верховной Рады, но слугам же, которые не разбираются даже в терминологии вопроса и руководствуются собственными интересами, виднее?..

Вчера президент реформировал институт уполномоченных и освободил уполномоченных по правам ребенка и по правам людей с инвалидностью, назначив вместо них советников: Татьяну Ломакину- новой уполномоченной по вопросам безбарьерности, Ольгу Будник - уполномоченной по вопросам Фонда Президента Украины по поддержке образования, науки и спорта, Дарью Герасимчук - по правам ребенка и детской реабилитации. Мы приветствуем такое решение и надеемся, что новые советники  смогут защитить право на детей с инвалидностью на образование. Они имеют многолетний опыт в этой сфере, в частности в общественном секторе, оказывали услуги детям и семьям. Поэтому их опыт очень ценен. Родители, общественность и эксперты готовы им помочь.