Как в украинские вузы могут вернуть русский язык

В Верховную Раду Украины подан законопроект №3717 о внесении изменений в Закон Украины «О высшем образовании», который должен урегулировать организацию учебного процесса для студентов, являющихся гражданами иностранных стран и/или лицами без гражданства. А именно, законопроектом предлагается дополнить Закон «О высшем образовании» частью, в которой предусмотреть, что для иностранных граждан и лиц без гражданства, желающих получить высшее образование за средства физических или юридических лиц в отдельных группах, состоящих исключительно из иностранных граждан и/или лиц без гражданства, обучение может осуществляться на иностранном языке.

Казалось бы, это касается исключительно иностранных студентов, поэтому вопрос очень профессионально-специфический. В то же время почему-то моя alma-mater Национальный университет «Киево-Могилянская академия» забил в набат и призвал парламентариев не поддерживать этот законопроект. Параллельно многочисленные предостережения в отношении этого законопроекта начали обсуждать в академической среде. Так о чем же идет речь — о возвращении русского языка в украинское академическое пространство или только об очень локальном вопросе языка обучения иностранцев в заведениях высшего образования (ЗВО) Украины?

Законопроект действительно предлагает сделать возможным обучение иностранных студентов на «иностранных языках», а не на каком-то определенном. В то же время, просматривая аргументы авторов предложения, находим, что говорят они прежде всего о студентах из постсоветских стран, количество которых в украинских ЗВО, по данным Украинского государственного центра международного образования МОН, с 2018 года по 2021-й уменьшилось на 9%. А следовательно, как очень скоро обнаруживается, речь идет о русском языке обучения для иностранных студентов в Украине и о том, что именно без русского языка украинские ЗВО якобы «теряют» студентов, в частности из Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и т.п. Справедливости ради отметим, что упоминается и французский как запрашиваемый язык для обучения в Украине, например для студентов из Марокко, — но как-то очень мимоходом. Таким образом, за счет псевдопатриотических аргументов вроде «не отдадим абитуриентов России» есть предложение об «удержании» (или возвращении) русского языка в украинском академическом пространстве.

Основным, и едва ли не единственным контраргументом, мог бы быть такой: в условиях войны, по геополитическим соображениям, Украина должна настойчиво предлагать иностранным гражданам свои нарративы, на своем языке. Ведь язык — это супермощный аргумент пропаганды, так зачем нам учить русскому тех, кто не знал его до приезда в Украину (а кроме студентов из постсоветских стран, на русском якобы желают учиться студенты из того же Марокко, из Китая), и развивать его знание у тех, кто якобы русским уже владеет (о «якобы» — немного ниже)? Ведь нам очень нужны амбассадоры из иностранных студентов, которые глубоко будут понимать именно наши контексты...

Вместо этого попытаемся доказать нерелевантность аргументов об обучении на «иностранных языках» как дополнительном предложении от украинских ЗВО или дополнительном источнике средств, которые пойдут на поддержку и развитие украинских университетов, предлагая взглянуть на несколько шагов вперед.

Глобальная конкуренция в высшем образовании огромна, поэтому качество образовательных услуг будет иметь все большее значение, когда речь будет идти о выборе страны и университете обучения. Качественное же образование нуждается в качественной подготовке преподавателей и качественной литературе. А какой литературой, какими источниками будут пользоваться те, кто будет учить и будет учиться в Украине на русском языке? Украинские университеты будут покупать русскоязычные публикации или доступ к российским базам данных? Вместо того чтобы покупать новейшие англоязычные источники? Или, может, как проскочило аргументом «за» в одной из «фейсбучных» дискуссий, будут пользоваться старыми русскоязычными (советскими?) учебниками, ведь с разрешением преподавать на русском не надо будет их выбрасывать….

Интересно так же, как, где и кто будет готовить и развивать русскоязычных преподавателей? Конференции, публикации будут проходить в постсоветском пространстве вместо глобального англоязычного? Так о развитии ли украинских ЗВО здесь идет речь, и не завершится ли это «развитие» лишь ремонтом университетского корпуса за счет «иностранных» денег? Если же в литературу и развитие преподавателей не вкладывать — надолго ли хватит запаса качества «русскоязычному образовательному предложению» от Украины, чтобы продолжать привлекать иностранцев?

Пани Мария Зубрицкая, литературовед и проректор ЛНУ им. И.Франко (1999–2019), в рамках дискуссии вокруг законопроекта предлагает внимательно просмотреть статью эксперта Центрально-Азиатского аналитического бюро Нурбека Бекмурзаева о радикальных изменениях статуса русского языка как языка общения и обучения в странах Центральной Азии. В частности в Туркменистане 82% населения вообще не разговаривает на русском, а обучение в школах и вузах на русском языке в целом не ведется. В Узбекистане 59% человек не говорят по-русски, а Казахстан до 2025 года перейдет на латинскую азбуку. Следовательно, если Украина все же будет привлекать студентов из этих стран своими образовательными предложениями (на что, конечно, надеемся), не будет ли русский для них таким же иностранным, как украинский или английский? Зачем же тогда украинским ЗВО тратить усилия на то, чтобы как минимум разработать и вести подготовительные программы по русскому языку как иностранному, готовить учебные программы, программы дисциплин на русском? Не следует ли перенаправить эти усилия на украинский язык или английский?

Соглашаемся, что авторы законопроекта «уравновешивают» свое предложение обучения на «иностранных языках» обязательным изучением украинского языка иностранцами, которые будут учиться в Украине на других языках. Конечно, закрепление требования изучения украинского в Законе Украины «О высшем образовании» является замечательной идеей. В то же время иностранцы изучают украинский уже сейчас в соответствии с приказом МОН от 18.08.2016 г. №997, обязавшим ЗВО «обеспечить изучение государственного языка иностранными студентами и аспирантами в объеме, необходимом для обучения и/или бытового общения согласно образовательным программам».

Кроме того, предлагаю читателям взглянуть на вопрос не только с точки зрения перспективы недалекого будущего, но и с точки зрения более широких контекстов пребывания иностранных студентов в Украине. Действительно ли мы должны воспринимать иностранных граждан исключительно с позиции экономической выгоды для университетов? Не являются ли иностранные студенты значительно большим ресурсом, чем прямая экономическая выгода от получения платы за обучение? Ведь согласитесь: когда мы или наши дети начинаем думать об обучении за границей, одна из первых мыслей — предлагает ли эта страна стипендии иностранцам? Предлагают. И много. Так почему другие страны вводят стипендии или даже обучают иностранцев бесплатно (преимущественно — если иностранцы обучаются на национальном языке), а Украина говорит об иностранных студентах исключительно в контексте финансовой выгоды? Зачем нужны иностранные студенты, в обучение которых те «другие» страны готовы инвестировать? А потому нужны, что прежде всего это борьба за мозги и благожелательность, — помните о языке в широком значении слова как инструменте пропаганды?

А дальше — о другой борьбе, глобальной, за таланты, а именно за качественных иностранных студентов. Ведь качественный студент «на входе» — это и более качественный процесс обучения не только для этого конкретного студента, но и для группы, в которой он/она учится. А следовательно, это о престиже университета в целом. Это также потенциально качественный научный работник, который, возможно, останется в стране и будет работать на ее потенциал. Или же качественный работник, — многие страны не скрывают, что рассматривают иностранных студентов как источник качественной рабочей силы. Да, далеко не всем иностранным студентам удается найти работу в стране обучения. Но лучшим из желающих удастся. Попытаться же могут все, — миграционное законодательство многих стран позволяет иностранным студентам официально подрабатывать во время учебы, а после ее завершения дает несколько месяцев, чтобы они могли «побегать» по собеседованиям. И — да, вероятнее всего, работу в стране получат те, кто владеет национальным языком не на уровне «два занятия в неделю в течение первого года обучения», кто обучался на национальном языке и через язык лучше понимает разные, микро- и макро- национальные контексты.

Следовательно аргумент «Украина сознательно отдаст абитуриентов из постсоветских стран, желающих обучаться на русском языке, стране-агрессору, если не позволим русский язык обучения у нас», — ошибочен в корне: если уж так будут желать учиться на русском, поедут ли к нам на русскоязычное платное обучение те абитуриенты, которым Россия будет предлагать многочисленные стипендии (а последнее — факт)? Возможно, Украине следует задуматься над тем, чтобы привлекать не русским языком, а принадлежностью к Европейскому пространству высшего образования, потому что мы, собственно, и есть Европа, но чуточку дешевле, чем те регионы, которые западнее? И, конечно, о стипендиях, даже если их немного…

Далее — читаем в законопроекте об «отдельных группах для иностранных студентов». В европейских, американских университетах иностранцы преимущественно учатся вместе с местными студентами. Почему? Потому что это и о получении теми же иностранцами локальных контекстов, а местными студентами — глобальных. Именно о том, насколько университеты способны такое практиковать, хотят узнать, кстати, международные рейтинги, когда спрашивают о количестве иностранных студентов.

Именно принимая во внимание все указанное, и понимая, что речь идет далеко не только о языке обучения иностранцев в Украине как таковом, моя alma-mater Национальный университет «Киево-Могилянская академия» в своем призыве не поддерживать законопроект предлагает развивать прежде всего качественные украиноязычные и англоязычные образовательные и образовательно-научные программы, приглашая к обучению на них также иностранных студентов. Предлагая, при этом качественное доуниверситетское изучение украинского языка желающим учиться на украинском иностранцам или же возможность всем вместе — на английском.

И в завершение — дискуссии вокруг законопроекта №3717 побуждают взглянуть внимательнее, а может — немного с другого ракурса, на вопрос иностранных студентов в украинских университетах. Действительно ли нам и в дальнейшем нужен рост «контингентов», которые мы измеряем количеством приглашений, полученных преимущественно через агентов? Здесь — никоим образом не о неуважении к странам происхождения иностранных студентов или к ним самим, а о текущей установке на количество за счет качества. Корректна ли схема, по которой иностранные абитуриенты, в действительности даже не являющиеся абитуриентами, сначала въезжают в Украину (получить украинскую визу, кстати, не так просто), а уже потом подают документы и вступают в ЗВО? А что с теми, спросите, которые не поступят? Не волнуйтесь, куда-то и поступят, если не в первый университет, то в третий, потому что готовы платить… И правильно ли это? Действительно ли надо сохранять для иностранцев значительно более простую систему поступления, чем для украинцев в университеты своей страны? Действительно ли надо не позволять иностранным студентам работать во время обучения и заставлять выезжать из страны сразу после его завершения? Не надо ли нам наконец разработать более многогранную стратегию в отношении иностранных студентов в Украине? Ведь, на примере только одной отрасли, это же очень неправильно, что Украина стонет от нехватки врачей, в то время как украинские медицинские ЗВО массово готовят специалистов для других стран.