ЯПОНИЯ: «ОХОТА ЗА ОСЕННИМИ ЛИСТЬЯМИ»

Путешествующий по Хоккайдо не может отделаться от ощущения, что он уже знаком с местным ландшафтом или, по крайней мере, имеет о нем представление. На западе острова, в национальном парке Сикацу-Тоя, вулканические пейзажи весьма напоминают исландские. На северо-востоке, в парке Сиретоко, субарктическая природа сродни канадской. На северной оконечности Хоккайдо, в окрестностях Вакканая, скудный ландшафт насквозь продувают те же ветры, что и на Шетландских островах. На юго-востоке, в национальном парке Кусиро-Сицугэн, влажные саванны похожи на африканские. А в центральной части острова радуют глаз холмистые пейзажи - такие же, как в предгорьях Альп. Подобное фрагментарное расположение едва ли не всех климатических зон на сравнительно небольшой территории - явление, конечно же, в своем роде уникальное. Именно оно типично для Хоккайдо.

Народ загадочной судьбы

В конце прошлого века на острове с помощью Соединенных Штатов началось переустройство сельского хозяйства по американскому образцу. Крупные фермы со стойлами и силосными башнями выглядят совсем не по-японски. Мычание коров и запах свежего навоза воспринимались бы в других частях Японии, как проявление экзотики. «По-иностранному» смотрятся обширные пастбища и поля. Однако наряду с равнинами на Хоккайдо есть и гористые районы. Например, область Тайсецудзан в центре острова с более чем 2000-метровыми вершинами. Это настоящий рай для альпинистов и лыжников. На острове много вулканов, в том числе и действующих. Их окружают горячие источники, ставшие неотъемлемой частью образа жизни японцев. На Хоккайдо есть все, что радует сердце любителя водных процедур, от простых, естественных бассейнов под открытым небом в национальном парке Сиретоко до облицованных мрамором роскошных купален на таких фешенебельных курортах, как Дзодзанкэй, Ноборибэцу или Сунке.

Остров Эдзо (прежнее название Хоккайдо) японцы заселили сравнительно недавно. Считается, что первые его обитатели - некий до сих пор загадочный народ - пришли сюда около 20 тысяч лет назад. Айны, которых часто называют исконными жителями Японии, либо произошли от этого древнего народа, либо постепенно вытеснили его, двигаясь с юга Японии, чтобы, в свою очередь, оказаться вытесненными в направлении Хоккайдо племенами, пришедшими в VII веке - предположительно из Кореи. По приблизительным оценкам, численность айнов составляет сегодня 15 тысяч человек. Правда, лишь небольшую часть из них можно считать «чистокровными». Даже в так называемых «айнских» деревнях трудно отличить по внешнему облику тех, кто в традиционных костюмах исполняет танцы и песни или занимается рукоделием, от «обычных» японцев.

Своего рода исключением является музей айнов в Сираои, на окраине национального парка Сикацу-Тоя, где представлен народный быт прошлого и где можно получить обширную специальную информацию. Здесь, как и в некоторых других районах Хоккайдо, сформировалась небольшая инициативная группа, которая ставит целью предотвратить забвение культурного наследия айнов. После посещения музея испытываешь неподдельное уважение к народу, сумевшему на протяжении столетий выжить, несмотря на относительно невысокий уровень культуры, в суровом климате Хоккайдо.

История японских национальных парков восходит к началу нашего столетия, когда заинтересованные граждане выступили за то, чтобы поставить под защиту государства лесные массивы в Никко. В 1929 году они основали ассоциацию национальных парков Японии, насчитывающую сегодня около тысячи человек и десять штатных сотрудников. В ассоциацию входят ученые, политики, а также различные организации и территориальные единицы; она располагает бюджетом, который в пересчете на немецкую валюту составляет 40 миллионов марок, организует исследовательскую работу, осуществляет общественную деятельность и поддерживает обширные зарубежные контакты.

С 1931 года в стране действует закон о национальных парках, в 1934 - 1936 годах были основаны первые 12 таких парков. После войны закон 1931 года был расширен и дополнен. Наблюдение за парковыми зонами осуществляет природоохранное бюро управления окружающей среды по согласованию с префектурами. На местах за соблюдение закона отвечают профессиональные лесничие.

Можно ли купить вулкан?

Японская система национальных парков отличается тем, что отведенная под них территория может принадлежать как государству, так и частным лицам или фирмам. В отличие от Соединенных Штатов, где национальные парки являются государственной собственностью, в Японии значительные площади в парковых зонах находятся в частном владении. Причем владельцы получают компенсацию за ограничение хозяйственной деятельности. Начиная с 70-х годов управление окружающей среды перешло к скупке частных земель на территории парков, прежде всего в центральных районах, охраняемых строже, нежели периферийные.

Курьезный пример этих порой странных отношений собственности являет собою вулкан Сева-Синдзан в национальном парке Сикацу-Тоя близ Саппоро. В 1943 - 1945 годах вулканолог-любитель Масао Мимацу, по профессии почтовый служащий, наблюдал в небольшом местечке на озере Тоя за формированием нового вулкана. После первых землетрясений приступил к регистрации происходящих изменений. Силу толчков он определял, насыпая по утрам в тарелку определенное количество бобов одинаковой величины и подсчитывая вечером, сколько их просыпалось на землю. Для документальной фиксации размеров растущего вулкана ежедневно из окна своего заведения делал карандашный набросок горы. Если бы не Мимацу, это событие в условиях войны так и осталось бы незамеченным.

Когда к концу 1945 года вулкан более или менее успокоился, Мимацу стал думать о том, как поставить его под защиту государства. Но поскольку у правительства были другие заботы, он взял дело в свои руки и на собственные сбережения - к величайшему удивлению местных крестьян - купил у них землю, на которой сформировался Сева-Синдзан («Новая гора эпохи Сева», то есть времени правления императора Хирохито). В 1947 году «приватизированный» вулкан стал наконец природоохранным объектом, а позднее был включен в территорию национального парка Сикацу-Тоя. Но и по сей день он является собственностью семейства Мимацу.

Если главной своей целью закон о национальных парках провозглашает защиту природных достопримечательностей страны и их экосистем, то на втором месте стоит содействие их правильному использованию, в том числе для отдыха, сохранения здоровья и экологического воспитания населения. Таким образом, закон стремится не совсем оградить природу от людей, а лишь упорядочить их экономическую, туристическую и прочую деятельность. И то, что вызывает недовольство у иного туриста - все эти павильоны, сувенирные лавки и автоматы по продаже напитков в непосредственной близости от идиллических уголков, - на определенных участках национальных парков имеет право на существование.

По пути богов

Значительно более сильной защитой, чем национальные парки, пользуются заповедные и природоохранные районы. В пяти заповедных зонах (две из них расположены на Хоккайдо) запрещена любая человеческая деятельность, кое-где существует даже полный запрет на появление людей ради сохранения исконных экосистем. По степени «защищенности от человека» девять природоохранных районов - один из них на Хоккайдо - занимают место между заповедной зоной и национальным парком.

Заповедные и природоохранные районы вместе взятые не составляют и 0,05 процента территории страны. Зато исключительно важную роль играют 28 национальных и 298 префектурных природных парков, на долю которых приходится в общей сложности 5 процентов японской территории. Растительный и животный мир в парках Хоккайдо скорее напоминает Сибирь, чем юг Японии. Он находится под охраной и насчитывает много редких или эндемических видов. Таких, например, как хоккайдский бурый медведь; водоросли маримо, всплывающие в солнечную погоду на поверхность воды и окрашивающие ее в зеленый цвет; белый журавль, этот символ страны, особо защищаемый государством и обитающий в природных условиях в значительном количестве только в национальном парке Кусиро-Сицугэн на юго-востоке Хоккайдо.

С точки зрения флоры внимания заслуживает прежде всего национальный парк Рисири-Ребун-Саробэцу на северной оконечности Хоккайдо. В начале лета равнина Вакканай и остров Ребун представляют собой цветочное море из сотен альпийских видов, которые в других местах встречаются лишь на высокогорье.

Особое отношение японцев к природе, несомненно, связано с географическим положением страны. Будучи островным государством, Япония, с одной стороны, живет морем, а с другой - довольно беззащитна от него самого. Дважды в год над страной проносятся опустошительные тайфуны. Землетрясения и извержения вулканов здесь явление повседневное. В то время как турист из Европы целиком попадает во власть чарующего вулканического феномена, докучая японцам бесконечными расспросами о том, когда же произойдет следующее извержение, для местного населения это «очарование» являет собой реальную угрозу.

Значительно отличается от европейского и восприятие природы японцами. Если у немцев в прежние времена многие леса были охотничьими угодьями, недоступными для простого люда, то японская знать в меньшей степени проявляла интерес к охоте и в большей - к эстетическому наслаждению природой. Особенно утонченный вид любования природой получил название «момийигари» - «охота за осенними листьями». Это своеобразный пикник с созерцанием чудесных красок осенней листвы. Не столь известное (и, безусловно, не столь распространенное) занятие, как созерцание весеннего цветения сакуры, свидетельствует об уникальном таланте преклонения перед природой, свойственном японцам.

Многие области, относящиеся сейчас к национальным паркам, еще с незапамятных времен были объектами религиозного почитания. Главенствующая роль в японском видении природы принадлежит «синто» - анимистической вере без основателей, без писаний (если не считать легенд) и без морального кодекса в привычном смысле слова. Два китайских иероглифа, обозначающих «синто», переводятся как «путь богов» и в соответствии с чисто японскими правилами могут читаться и как «камино-мичи». Слово «ками» можно перевести как «боги» или в более широком смысле - «те, что наверху». Последние не только боги в европейском понимании, поскольку здесь божественностью наделяется все нестандартное и примечательное в природе - необычное живое существо, высокая гора, причудливое дерево. Часто синтоистские святыни помечаются специальным знаком - простыми деревянными воротами с двойной перекладиной.

Вместе с буддистской идеей почитания жизни во всех ее проявлениях синтоизм определяет менталитет японцев. Правда, с одним «но». Поскольку синтоизм - религия чисто японская и ни один иностранец не может стать синтоистом, мировоззрение это приоритетно только для Японии. Насколько свят для японцев их собственный лес, настолько же многим из них безразлично, что происходит с деревьями в других странах. Вот и вырубаются в Юго-Восточной Азии целые массивы для обеспечения сырьем японской строительной индустрии и производства палочек одноразового использования.

И все же при всей справедливости в адрес японцев необходимо признать, что в своих национальных парках они сохранили рай...