Щепки и дрова

Черновицкое областное управление лесного хозяйства по поручению облгосадминистрации разработало и представило «Концепцию развития лесного хозяйства и использования лесосырьевых ресурсов на 2006—2010 годы». По концепции, развитие одной из ведущих отраслей Буковины будет осуществляться таким образом, что лесоводы вместе с лесозаготовителями будут направлять в местный бюджет 3,4 млн. грн., а получать оттуда в полтора раза больше...

Введенная бывшей оранжевой командой ОГА аукционная продажа лесосек все-таки войдет в «лесную» историю страны как аксиома черновицких. Впервые территориальные общины сел и поселков, расположенных около лесных массивов, получили от леса солидные суммы на свое социальное развитие в виде половины от разницы (а она была существенной) между стартовой и реализационной ценой выставленного на торги леса. Без лишнего шума сделано то, что годами только обещали, один другого громче, буковинские депутаты и политики всех уровней: популистский лозунг «Горы — гуцулам» трансформировался в конкретно-житейский и долгожданный «Деньги — гуцулам».

Буковинцы наконец реализовали благодаря власти свое конституционное право получать пользу от природного ресурса (земли и древесины), владельцами которого они являются.

Но польза нововведения была не только в этом. Неожиданно для многих выяснилось, что лесное хозяйство даже без лесозаготовки довольно прибыльно. Лесхозы возвращали все затраты на лесоводство, с попенной платой включительно, и даже на строительство дорог. Еще и зарабатывали и получали щедрый бонус на свои счета, с которого могли бы, кроме всего прочего, поднять рядовым работникам отрасли зарплату до приличного уровня за их изнурительный труд. Сегодня в среднем она составляет 568 грн.

Правда, счета оголились — официальные и неофициальные, лесхозовские и директорские. А с ними и неопровержимая истина, что гослесхозы, по крайней мере, в Карпатах, могут и должны быть не только самоокупаемыми, но и прибыльными, как того требует рыночная экономика. Какие уж там бюджетные ассигнования на ведение лесного хозяйства!

Продажа леса на корню оказалась, к сожалению, временным экспериментом. Хотя те, кто воспринял его в штыки и наконец похоронил, не могут ничего конкретного сказать против, кроме заученной фразы «лес должен рубить тот, кто его садит». Почему, например, не опытные лесорубы Путильского лесокомбината или оснащенные по последнему слову техники лесозаготовительные бригады черновицкой фирмы «Техно»?

Вместо этого немало уважаемых специалистов лесного хозяйства области убеждены: аукцион для лесоводов — идеальный вариант, поскольку снимает с гослесхозов тяжкое ярмо лесозаготовок, давая финансы и возможность заниматься непосредственно лесом. А государство, в свою очередь, избавилось от не менее тяжелого ярма — выделять без возврата сотни миллионов народных денег на развитие лесного и охотничьего хозяйств. Расходная часть госбюджета-2006 в этом плане превышает доходную на 191 миллион!

Так, в этом году Госкомлесхоз должен получить из бюджета страны ни много ни мало — 291,9 млн. грн. В прошлом году было 185 миллионов. Расходы растут быстрыми темпами. Буковине достаются крохи — каких-то два миллиона. Но и они не спасут ее лесную отрасль, которая, как ни странно это слышать после опыта аукциона, остается убыточной. Только лесозаготовка, переработка древесины на собственных мощностях и масштабный экспорт лесоматериалов дают возможность гослесхозам существовать и хотя бы для видимости показывать общую прибыль в 500 тыс. грн. По сто тысяч на брата. Филармония зарабатывает больше. Черновицкий военный лесхоз, имея в своем распоряжении 4 тыс. га бесценного бука, умудряется быть таким бедным, что Минобороны должен ежегодно за государственные средства покрывать его постоянные долги за специальное использование лесных ресурсов.

В общем, при системе распределения лесосек, заимствованных еще с советских времен, гослесхозы не выживут, не запустив руку в государственный карман. Обоснованием именно таких телодвижений как раз и служат многочисленные программы развития лесной отрасли. Поскольку предыдущая областная программа по срокам (не по выполнению, о котором никто даже не заботился) уже закончилась, нужно срочно одобрять очередную. Представленная по благословению нового начальника областного управления лесного хозяйства Анатолия Ковальского концепция предусматривает взять в этом году из государственного и областного бюджетов для предприятий системы Госкомлесхоза более 17 млн. грн., а вернуть туда с их хозяйственной деятельности всего 12 миллионов.

Вот такое развитие вплоть до 2010 года. Логично было бы предположить, что при таких финансовых инъекциях (по сути, речь идет о сверхльготном государственном кредитовании лесхозов) они, лесхозы, обязуются существенно улучшить состояние буковинских лесов. Прежде всего — максимально повысить их производительность благодаря выращиванию высокотоварной древесины, продажа которой вернула бы со временем эти немалые затраты. (Кстати, абсолютно непонятно, почему новая концепция, как и старая программа, обходит вниманием леса, находящиеся в подчинении Минагропрома, Минобороны, Минэкологии и Минтрансвязи, также ведущих хозяйственную деятельность, в частности, заготовку древесины. Ведь все эти министерства хозяйничают на землях лесного фонда, распорядителем которых являются органы местной власти. И никто не снимал с этих органов функции контроля за тем, как эксплуатируется эта земля, а с ней и лесной ресурс области. Давно наступила пора спросить о состоянии буковинских лесов и лесной отрасли не только с гослесхозов и областного управления лесного хозяйства, но и с облгосадминистрации и облсовета, в частности, насколько они эффективно, выполняя статью 13 Конституции, осуществляют от имени украинского народа права владельца природных ресурсов. Удовлетворен ли ими сам владелец? К сожалению, у нас нет даже института, способного поставить перед властью такой вопрос, не то что заставить ее ответить.)

Но об обязательстве лесхозов, об улучшении финансовых результатов их работы — в концепции ни слова. Как возрастет производительность лесов? Когда наконец прибыль будут превышать расходы (по крайней мере, сравняется), будет ли отрасль и в дальнейшем оставаться убыточной и дотационной?

Правда, о состоянии буковинских лесов и его перспективах все-таки можно что-либо узнать, сравнив некоторые цифры из концепции. От всех видов рубок гослесхозы планируют заготовить в 2006-м и далее ежегодно по 530 тысяч кубометров ликвидной древесины, куда входят и дрова. Так вот, как указано в другом разделе, эти предприятия ежегодно имеют по 250 тысяч кубов только технологических дров. А их в соотношении к дровам топливным, как правило, 50/50. Что тогда, спрашивается, гослесхозы заготавливают? Похожие чудеса выписаны и в старой Программе развития лесного хозяйства. Из 462 тысяч кубометров лесосечного фонда области (прошедший через всяческие санитарные, просветные рубки и имеющий (по крайней мере, должен) отборные деревья) 227 тысяч кубов — техсырье и дрова. В финансово-хозяйственных отчетах, правда, дров где-то 35%.

Если бы такая пропорция продолжалась год, ну два, можно было бы поверить уверениям, что во всем виноват Хотинский гослесхоз, которому отвели лесосеку с совершенно гнилым и трухлявым дубом. (Какой же тогда дуб пошел под санитарную рубку?) Но вырисовывается соверешнно неутешительная картина. Или лесоводы не ухаживают за лесом и не готовят надлежащим образом лесосеки к рубкам главного пользования, или современные «менеджеры» от лесоводства умело манипулируют на бумаге сортиментами заготовленной древесины. Потому что, по давно разработанным научными работниками товарным таблицам выхода соответствующих лесных материалов, в буковинском лесу дров должно быть едва ли не втрое меньше. Это подтверждают и выводы Европейской экономической комиссии ООН, которая в бюллетене по лесоматериалам, составляемом на основании ежегодного анализа рынка лесных товаров, отмечает, что страны ЕС заготовляют дров 14,8% — как раз в соответствии с теми украинским товарными таблицами.

Эти цифры еще в 2002 году должны были бы насторожить прежде всего областной совет, управление экономики и финансов облгосадминистрации. Развеять любые сомнения мог бы перерасчет кубатуры и сортимента отведенного под рубку леса. (Его вообще следовало бы проводить время от времени для профилактики правонарушений и детенизации рынка древесины.) Не доверять таксации, которую сами себе устраивают структуры Госкомлесхоза, есть все основания. Областная прокуратура неоднократно обнародовала факты злоупотреблений при лесоотведении главного пользования. То же заявило недавно в прессе обычно молчаливое областное СБУ. Вообще нелогично, когда материально-денежную оценку лесосечного фонда проводит та же организация, которая потом этот лес разрабатывает и при этом еще и себя контролирует.

Заместитель начальника областного управления лесного хозяйства Валерий Кашпор объясняет дровяной феномен Буковины очень просто. Дескать, при определении ликвидной древесины мы учитываем и крону, из которой выходят сами дрова, а Европа, очевидно, — нет. (Товарные таблицы, между прочим, также учитывают крону.) Но тогда бы выход в натуре ликвидной древесины должен бы превышать объемы утвержденной расчетной лесосеки на 10—20%. Но ведь не превышает. Даже наоборот. А это означает, что выбранные, по словам господина Кашпора, дрова из кроны (а их немало) утаиваются от налогообложения. Ведь с них надлежит взимать попенную плату.

Для области это очень важно. Потому что в дровах с рубок главного пользования, как это ни парадоксально, едва ли не единственная польза для лесных районов с главнейшего природного ресурса леса — древесины, потому что уплаченный за них налог подлежит зачислению в бюджеты местного значения. Хотя эти бюджеты должны были бы богатеть (а не подбирать крохи с господского лесного «стола») с отчислений за пользование земельными участками лесного фонда субъектами хозяйственной деятельности. Ведь гослесхозы, госспециалисты, военный лесхоз являются именно землепользователями, поскольку основной продуктивной силой леса является земля, а древесина — можно сказать, ее дар человеку.

Но налоговое законодательство так хитроумно сформулировано, что даже если бы завтра так называемые постоянные лесопользователи засвидетельствовали свое право пользоваться землями лесного фонда соответствующими государственными актами — а их у них нет, и они удостоверяют это право лесоводческими картами, — то земельный налог в пользу местных бюджетов они все равно бы не платили. Потому что этот налог, как выясняется, растворен в таксах на древесину и зачисляется в государственный бюджет (кроме платы за упоминавшиеся дрова) в соответствии с кодом единого налогового сбора «за специальное использование лесных ресурсов и пользования земельными участками лесного фонда». Хотя использование земельных участков законодательство относит к ресурсам местного значения. Эта ошибочная норма оставалась с советских времен. Для лесоводческих регионов страны это является чистой воды грабежом среди белого дня. И некому за них заступиться. В частности, и за Буковину.