Коронавирусная арифметика

Коронавирус сегодня - тема номер один как в Украине, так и во всем мире. К встрече с ним оказались готовы буквально единицы. В Южной Корее число летальных исходов на 1 миллион жителей поражает - четыре. Это в десятки раз меньше, чем у многих мировых лидеров. Учитывая же, что пик новых заражений в Корее пройден более месяца назад, не удивит, если этот разрыв достигнет сотен раз. Ключевую роль в корейском феномене сыграли цифровые технологии, их активное использование государством при выявлении и локализации заболевших, их мобильное тестирование, а также доверие населения к этим мерам и его ответственность. В последнем случае нельзя не вспомнить финансовый кризис 1997–1998 годов, когда для его скорейшего преодоления Корею охватила волна массовых пожертвований. Однако это явно противоречит базовой идее западного индивидуализма и нашему стремлению его копировать.

Глобальная статистика

По состоянию на 12 апреля глобальная статистика по коронавирусу была следующей: общее число заразившихся - более 1,8 миллиона, выздоровевших - 422 тысячи, больных - 1,3 миллиона, из них в серьезном или критическом состоянии - почти 51 тысяча, летальный исход - 113 тысяч.

Средний показатель летальности из числа всех заразившихся - 6,2%, доля серьезно или критически больных в общем числе лечащихся - 3,9%.

На первую десятку стран с наибольшим числом заражений (США, Испания, Италия, Франция, Германия, Великобритания, Китай, Иран, Турция и Бельгия) приходилось около 80% всех их случаев и 88% случаев с летальным исходом. Причем Китай как источник мировой пандемии занимал в этом списке уже довольно скромное место - 4,5 и 2,9%, соответственно, в шесть раз уступая новому "лидеру" - Соединенным Штатам.

Среднее число заражений на миллион жителей планеты - 236, с летальным исходом - 14,5. В Украине эти два показателя были намного ниже - 63 и 2, соответственно. При этом общее число официально зарегистрированных заражений (2777) оставалось вдвое меньшим, чем в соседних Румынии или Польше.

Эффект отставания

Между тем наши "скромные" показатели - результат не лучшей медицины, а периферийного положения. Оказавшись в стороне от Нового шелкового пути и массового туристического интереса китайцев, Украина импортировала болезнь окольным путем - через юг Европы, промежуточные страны, собственных туристов и заробитчан. Поэтому коронавирус докатился до нас с неким опозданием, пробив сначала брешь в Италии, Испании, Франции, Швейцарии и, например, Польше.

15 марта у нас было зафиксировано всего три заболевания, на следующий день - пять. В Польше схожая ситуация наблюдалась десятью днями ранее: 5 марта было зарегистрировано одно заражение, 6 марта - пять.

Если отбросить этот лаг в десять дней, получается примечательная картина распространения болезни в Украине и стране, приютившей 1,5 миллиона ее трудовых мигрантов: в течение последних 29 дней мы едва ли не след в след повторяем статистику заболеваний Польши (см. рис. 1). Разница пока лишь в том, что происходит это с примерным лагом в десять дней. Так, 12 апреля в Украине общее число заражений достигло 2777. В Польше подобная ситуация наблюдалась 2 апреля (2946), тогда как к 11 апреля количество заболеваний там выросло уже до 6356 случаев.

Условность подобного сравнения очевидна. Однако для нас сегодня это, пожалуй, один из немногих практических ориентиров. Причем отнюдь не пессимистичных, учитывая разницу наших с Польшей финансовых возможностей, медицинских систем и правовых институтов. Поэтому если удастся ограничиться статистикой нашего соседа, это может оказаться удачей. В значительной степени еще и потому, что в Украину с юга Европы вернулось немало мигрантов, занятых уходом за пожилыми людьми, составившими, как известно, группу наивысшего риска.

Преодоление: первые сигналы

В мире, между тем, стали наблюдаться случаи падения заражений за сутки. Так, из приведенной выше десятки наиболее инфицированных государств пик суточных заболеваний вирусом пока не просматривается только в Турции. Тогда как даже в Штатах в ежедневной статистике новых заражений стал проступать тренд на их снижение.

В глобальном масштабе последний пик дневных заболеваний был зарегистрирован 3 апреля - 101,7 тысячи (при общем числе заражений 1,1 миллиона). После чего стали снижаться и суточные показатели смертности. На этом фоне Всемирная организация здравоохранения отметила замедление пандемии в Европе. А в среде политиков стали громче звучать призывы к смягчению введенных из-за нее чрезвычайных ограничений.

В целом ряде случаев период между началом активного распространения коронавируса и пиком суточных заражений близок к 30 дням. Что, конечно, довольно странно, учитывая экономические, географические, демографические и социокультурные отличия разных стран. Тем не менее подобная длительность всплеска заболеваний наблюдалась в Италии, Испании, Германии, Нидерландах, Австрии, Норвегии, Португалии, Израиле, Дании, Греции, Финляндии и, например, Исландии. Причем в Корее, Чехии, Люксембурге, Новой Зеландии, Словении и Эстонии этот период оказался даже меньше одного месяца.

Также примечательно, что в ряде европейских стран в день пикового прироста заражений доля всех инфицированных от общей численности населения находилась в диапазоне 0,05–0,12%. В глобальном масштабе это соотношение значительно меньше - 0,015% (если днем пиковых заражений останется 3 апреля).

Указанную пропорцию с известной условностью можно рассматривать как оценку доли населения, наиболее чувствительного к коронавирусу. Понятно, что эта чувствительность зависит не только от личного иммунитета, но и от рода занятий, привычек, возраста, традиций, плотности населения, доступности медицины, ее качества, особенностей и скорости введения карантина. Поэтому не удивительно, что в Испании указанная пропорция (0,12%) оказалась вдвое больше, чем в Германии (0,06%).

А вот какой она будет в Украине, пока неясно. Как и то, на какое население в Украине она может распространяться, так как мы толком не знаем собственной численности. Если предположить, что нас 38–42 миллиона, и наиболее чувствительными к вирусу окажутся 0,06% населения (как в Германии), то первые признаки снижения заражений могут проявиться при общем инфицировании 23–25 тысяч человек. А если применить пропорцию Кореи (0,01%), тогда эта величина снизится в шесть раз, примерно до 4 тысяч (сейчас у нас зарегистрировано около 3 тысяч заражений).

Покажется странным, но когда 5 апреля в Польше был зафиксирован дневной максимум новых заболеваний (475), указанная пропорция там совпала с показателем Кореи - 0,01%. И хотя объяснить это совпадение откровенно сложно, оно вселяет робкий оптимизм. Так как в этом случае отнесение пика наших заболеваний на вторую половину апреля находит хоть какое-то объяснение. Однако указанный оптимизм действительно робкий, поскольку в последние дни в Польше снова наблюдается плотный рост суточных заражений (см. рис. 2). В силу чего неясно, когда там, наконец, сформируется устойчивый тренд на их снижение.

Карантин и его причины

Если предположить, что Польша таки прошла свой пик дневных заболеваний, то возникает вопрос: последуем ли мы за ней и в этом случае? Тем более что этому должны способствовать масштаб и скорость принятых Украиной карантинных ограничений. Последние были введены 12 марта. Несколькими днями позже (16 марта) общий обязательный карантин был также введен в Польше, Германии и Испании. Франция к ним примкнула 17 марта. Италия прибегла к всеобщему карантину еще 9 марта. Но если в момент введения ограничений общее число зарегистрированных заболеваний в Украине было равно трем, а в Польше - 177, то в Германии оно уже достигло 7,3 тысячи, во Франции - 7,7 тысячи, в Италии - 9,2 тысячи, а в Испании - почти 10 тысяч. После чего в странах-"тысячницах" на каждые новые 10 тысяч заболеваний сначала требовалось всего пять дней, потом - четыре, три, а затем хватало и двух дней. К такой волне заболеваний их национальные системы здравоохранения оказались просто не готовы.

Учитывая плачевное состояние отечественной медицины, масштаб и время введения карантина в Украине выглядит едва ли не единственно своевременным и правильным решением во всей этой истории.

Критика приемов власти из-за отсутствия у нее тонких "смарт-подходов", подобных тем, что были использованы в Корее, неверной идентификации групп риска, соответствующих угроз для экономики и прочего откровенно удивляет. Ибо складывается впечатление, что речь идет не о беднейшем сырьевом придатке Европы, а о четвертом в мире автопроизводителе, лидере цифровых технологий и родине Samsung. При таком восприятии реальности можно подумать, что за помощью в борьбе с коронавирусом президент США мог обратиться в марте не к Корее, а к Украине.

Из-за банального отсутствия масок, перчаток и защитных халатов даже для медиков, не говоря уж о всем комплексе необходимого оборудования, тестов, расходных материалов и койко-мест для больных, мы столкнулись с совершенно иным порядком национальных проблем и возможных решений. Поэтому первое и наиважнейшее из них - карантин - было хотя и вынужденным, но единственно верным, исходя из перечня не всех известных подходов, а лишь реально доступных.

Вместе с тем нельзя не признать, что этот унизительный тотальный дефицит явился закономерным результатом наших чудодейственных реформ - начиная от нежелания признавать их очевидные многолетние провалы и заканчивая разгоном санэпидемслужбы, презрением к "ученым-дармоедам" и развалом стратегических предприятий медаппаратуры. Причем воздать за это должное стоит не только старожилам-реформаторам, но и их новейшей смене, которая умудрилась вывезти из страны сотни тонн дефицитнейших средств защиты, отправить в неоплачиваемый отпуск разработчиков экспресс-тестов из Института молекулярной биологии и генетики НАН Украины и при этом спокойно положить себе в карман скандальные миллионы чиновничьих окладов.

Карантин в этих условиях явился вынужденным противодействием нашим гуру-реформаторам и единственно реальной защитой их потенциальных жертв.

Но насколько его хватит, вопрос открытый. Ведь нам еще только предстоит преодолеть дневной пик новых заражений. А после этого еще пройдет несколько недель, пока начнет снижаться общее число больных и сопутствующих летальных исходов. При этом нет никаких гарантий, что это снижение окажется стремительным, а не мучительно долгим. Без рецидивов и риска повторной эпидемии.

Статистика, о которой надо помнить

По состоянию на 12 апреля общемировое число заражений коронавирусом достигло 1,8 миллиона. Численность же больных им составила 1,3 миллиона. Разница между этими величинами (0,5 млн) отражает общее количество людей, закончивших борьбу с вирусом. При этом 422 тысячи выиграли в ней, а 113 тысячам не удалось этого сделать. Из чего следует, что при столкновении с вирусом средний процент летальных исходов равен пока 21%.

Величина - более чем впечатляющая, чтобы спокойно относиться к подобной угрозе. Между тем это лишь средний показатель. Если же углубиться в статистику с учетом проведения тестов на коронавирус, картина оказывается еще серьезнее.

Так, на рис. 3 приведено изменение процента выживших и умерших среди всех, кто закончил свою борьбу с коронавирусом, в зависимости от его тестирования (в расчете на 1 миллион жителей).

Зависимость довольно простая: чем выше плотность тестирования, тем реальнее шанс остаться живым. А именно - при росте числа тестов с 1 тысячи до 20 тысяч (на миллион жителей) средний процент выздоровления увеличивается с 70 до 90%. И наоборот, чем меньше проводится тестов и ниже понимание реальных угроз от заражения, тем выше вероятность летального исхода. Так, в благополучных странах с высоким уровнем развития промышленных и медицинских технологий она составляет 10% и менее (данные на графике усреднены), а в странах, подобных Украине (700 тестов на миллион жителей), - приближается к 40%.

Под эту зависимость явно подпадает статистика Кореи, Германии или, например, Израиля с летальностью менее 10%. Как, впрочем, и Украины, где число проведенных тестов остается одним из наименьших в Европе. При этом согласно последним данным (12 апреля) в результате заболевания коронавирусом 89 украинцев выздоровели, а 83 - нет. Процент потерь очевиден. Со временем он, видимо, будет снижаться. Однако все это будет потом. А что же делать сейчас?

Двадцать первый век

Корея пять лет назад оказалась не готова к коронавирусу MERS, прозванного "верблюжьим гриппом". Но страна сделала выводы. Отработала новый режим работы в условиях эпидемии. И благодаря этому успешно справилась с коронавирусом COVID-19, опираясь на собственную науку и новейшие технологии.

Украина в 2009 году пережила панику из-за "свиного гриппа". Но через десять лет она опять не готова к эпидемии. Ни материально, ни организационно, ни финансово. Хотя все эти годы проводила одни и те же "радикальные рыночные реформы". Если мы и дальше будем ими заниматься, то из собственной медицины у нас вскоре останутся одно лишь хозяйственное мыло да самодельные марлевые повязки. Хотя и те могут оказаться в дефиците.