Кинбурнский кризис

Мировое сообщество очень хорошо понимает важность заповедных территорий и по уровню развития заповедного дела оценивает развитие страны в целом. Каких же успехов мы достигли в этой сфере за годы независимости Украины?

В принципе, неплохих. За этот период в государстве полностью или частично изъят из хозяйственного пользования под заповедные объекты почти миллион гектаров земель. Приглядимся же внимательнее к развитию заповедной сети, а точнее (из-за недостатка газетной площади) — одной из отечественных национальных жемчужин гордости — Кинбурнской косе.

Кинбурнская коса в 1992 году по решению Николаевского облсовета получила статус регионально-ландшафтного парка (РЛП). Заповедный объект площадью около 18 тысяч гектаров расположился на юг от города Очакова и занимает западную часть Кинбурнского полуострова, который омывается с севера Днепровским лиманом, с запада — Черным морем, с юга — Ягорлыцким заливом.

Кинбурнская коса — уникальный природный комплекс нижнеднепровских песков, состоящий из мозаики песчаных степей, саговых рощ, разнообразных водно-болотных группировок. В составе местной флоры имеется значительное количество эндемических, редчайших и исчезающих видов растений, находящихся под охраной. На территории парка — свыше 60 видов животных, занесенных к Красную книгу Украины.

Район заповедного объекта является естественным миграционным путем многих видов птиц, местом их концентрации, зимовки, гнездования. А близлежащие акватории пока сохраняют довольно высокую рыбопроизводительность. Просторные мелководья — места нагула проходных (осетровых, сельдевых) и полупроходных видов рыб, их природной средой нереста.

В экологическом отношении региональный ландшафтный парк Кинбурнская коса — один из самых сложных заповедных регионов Украины. Локализация разнообразных, как правило, несовместимых видов хозяйственной деятельности (туристической, сельскохозяйственной, рекреационной и т.п.) в пределах очень уязвимой и узкой прибрежной полосы, пренебрежение элементарными экологическими нормами хозяйствования привели к печальным последствиям и обусловили критическую (без преувеличения) экологическую ситуацию.

Территория парка имеет статус особенно ценных земель. Не считаясь с этим, на сегодняшний день местный сельский совет и николаевские областные землеустроительные службы отводят земельные участки в пределах РЛП с нарушением требований ст. 150, 151 Земельного кодекса Украины, в частности без согласования с Верховной Радой.

Отвод земель потянул за собой их хаотическую застройку. А что такое хаотическая застройка в условиях бездорожья? На Кинбурне нет дорог с твердым покрытием, в основном преобладают полевые, песчаные дороги. Со слов председателя Николаевского филиала Национального экологического центра Украины господина Деркача, «нашествие неконтролируемого транспорта, везущего материалы для застройки усадеб, привела к разорению участков целинной степи, а также к гибели многих редчайших видов растений и животных».

Когда человек заносит в любую экосистему посторонние биологические виды, то они, как правило, занимают экологические ниши, ранее принадлежащие другим. Иногда чужаки приносят с собой болезни, против которых у местной флоры нет иммунитета, или настолько изменяют экосистему, что полностью вытесняют старожилов. Вместе с тем появляются непредвиденные проблемы. Яркий пример этого — искусственная засадка Кинбурнской косы сосной. Исходя из того, что существующие сейчас на полуострове рощицы являются остатками Геродотовой Гилеи, где, по данным определенных анализов, существовали сосновые посадки, ученые-лесоводы долго и упрямо разрабатывали методы залеснения зыбучих песков.

В 50-х годах XX в. благодаря научно обоснованным технологиям масштабные лесонасаждения на аренах днепровского понизовья, и на Кинбурне в частности, прижились. Сейчас они занимают 5800 га площади парка. К сожалению, монополия сосны на больших участках причинила значительный вред природному комплексу, биоразнообразию, исчезающим видам растений и животных.

Важно отметить, что в Украине существуют соответствующие органы, которым надлежит следить за состоянием лесных насаждений и расширением их площадей. Но, к сожалению, нет ни одной государственной службы, которая бы отвечала за травянистые степные экосистемы и содействовала их восстановлению.

Экологический кризис РЛП усугубляет также отсутствие централизованного водоснабжения и проблема утилизации отходов. Бытовые стоки проходят только механическое очищение, а то и вообще просто сбрасываются в заповедные акватории. Особенно грешат этим туристические базы. Кроме того, в непосредственном окружении заповедного парка немало экологически опасных объектов. Это и заброшенные рыборазводные пруды на побережье, и покинутый мидийно-устричный комбинат, и судна-мишени в акваториях Ягорлыцкого залива (наследие военного полигона).

Есть еще одна не менее важная проблема. В условиях значительной криминализации общества чрезвычайно сложно предупредить браконьерство и несанкционированный рыбный промысел. Нельзя не обратить внимание и на деградацию близлежащих водохранилищ и упадок рыболовства. В последние годы самое синее в мире Черное море становится совсем не синим, а зеленым, желтоватым и даже коричневым. Эксперты считают, что главной причиной деградации моря является его эвтрофикация — перенасыщение воды органическими веществами, главным образом составами азота и фосфора, из-за чего начинается «цветение» воды. Общие биологические потери за последнее двадцатилетие оцениваются в 60 млн. тонн, в том числе 5 млн. тонн рыбы. Экологический кризис Черного моря заставляет кинбурян искать иные способы существования: сдают в аренду и распаевывают земли в пределах РЛП, разводят рогатый скот с выпасом его на целинных участках степи. Не гнушаются обитатели косы и браконьерства.

Тем не менее перечисление проблем Кинбурнской косы не метод их разрешения. Для этого, по крайней мере, необходимо нормализовать экологическую ситуацию в пределах большого Азовско-Черноморского региона, устранить источники разрушительного влияния, обеспечить четкое выполнение всеми без исключения природопользователями экологических законов и нормативов. Правда, весьма сомнительно, что власти и общества к этому готовы. Есть основания опасаться, что все гуманные призывы к решительным переменам так и останутся (как это уже не раз случалось) лишь красивыми словами или очередной бумажной кампанией. А впрочем, вспомним поговорку индейцев племени кри: «Только тогда, когда будет срублено последнее дерево, только тогда, когда будет отравлена последняя река, только тогда, когда будет поймана последняя рыба, только тогда ты поймешь, что деньги нельзя есть»...