Какого цвета Свитязь?

Не пугайтесь, экологической катастрофы на самом большом украинском озере еще не случилось. А вот другое волынское чудо — озеро Песочное — уже подает сигналы SOS. Последние два года в разгар лета озеро «цветет» — т.е. переживает массовое размножение сине-зеленых водорослей. Это явный признак чрезмерного количества органических веществ в воде. Откуда именно поступает органика, пока не установлено, но дирекция Шацкого национального парка (ШНП) уже заключила соглашение с учеными и этим летом надеется точно узнать причины этого. Но в любом случае «полесская Евпатория» — Песочное — уже исчерпала свой лимит. Две тысячи отдыхающих одновременно — такую антропогенную нагрузку озеро еще может выдержать. Но желающих отдохнуть здесь намного больше. И если число посетителей здешнего санатория и баз отдыха регулируется ценами на койко-место и числом этих самих коек, то «дикарей» ограничить намного труднее.

Аквапарк и огурцы с медом

Разделит ли участь Песочного самое большое волынское озеро? Пока что Свитязь справляется с туристической нагрузкой. Он значительно больше Песочного по площади — почти 28 квадратных километров, что равно четвертой части площади Киева. Плюс значительная глубина — до 58 метров и питание от мощных подземных источников. Поэтому и максимальная суточная «норма», рассчитанная киевскими учеными, — аж 18 тысяч посетителей. Прошлым же летом в разгар сезона число отдыхающих не превышало шести тысяч. Вот только располагаются они неравномерно, что грозит нарушением экологического равновесия в пределах одноименного с озером поселка Свитязь — ближайшего к городку Шацк. Чтобы разгрузить эту часть побережья, руководство парка работает над созданием еще нескольких зон отдыха. Два палаточных лагеря уже функционировали здесь прошлым летом.

Но палатки по душе не всем. Население поселка Свитязь (400 дворов) в разгар сезона увеличивается втрое. Туристы — в каждом втором дворе. Цены и, соответственно, условия — в широком диапазоне. От койки в сарайчике и удобствами во дворе за 10—20 гривен за сутки до люксов с душем, туалетом и спутниковым ТВ за сотню долларов. Такой возможности подзаработать селяне очень рады. Чуть доплатите — еще и кормить будут.

Группе журналистов, которых команда проекта ПРООН/ГЭФ «Развитие экологического коридора в Полесье» привезла сюда в конце первой ноябрьской недели, показали одно из туристических пристанищ «эконом-класса»: комнатушка, отгороженная в летней кухне, размером 2 х 2, две кровати, лампа без абажура под потолком, розетка (есть где зарядить мобилку), на веранде — газовая плита. «Зато все овощи — экологически чистые, с собственного огорода», — замечает хозяйка. В подтверждение качества на скорую руку устраивает угощение: на застеленной рушником скамье появляется бутылка оковитой, которую предлагается закусывать солеными огурцами с медом. Мокрый, первый в этом году снег тает в рюмках, скатывается каплями с темно-зеленых огурчиков...

В хорошую погоду развлечений здесь достаточно — и купание, и рыбалка, и грибы-ягоды. А что делать в ненастье? Ну один день просидели в баре (здесь их хватает), ну второй. А потом?

Сельский голова Свитязя мечтает о собственном аквапарке. Вот только инвесторов еще не нашел. На упреки журналистов о том, что это помешает отдыхающим общаться с природой, отвечает, что у каждого свое представление об отдыхе. Одним — аквапарк, а любители слушать пение птичек тоже имеют на это право, поэтому для них нужно отвести специальные места. Шутки ради предлагаю — в развитие идеи свитяжского «мэра» — построить казино и бордель. В ответ местные спокойно замечают, что подобные услуги в сезон давно уже предоставляются: если люди желают тратить определенным образом свои деньги, всегда найдутся желающие им в этом помочь. Как и в любое курортное место, вслед за обладателями кошельков едут на Шацкие озера и многочисленные специалисты по их опустошению.

Приезжие для Свитязя — и радость, и беда. Полсотни из трехсот школьников местной школы продажей даров леса и приусадебных участков уже заработали себе на домашние компьютеры. Они теперь уверенно чувствуют себя в школьном компьютерном кабинете. Вместе с тем ребята довольно часто становятся свидетелями не самых лучших образцов поведения гостей.

Туризм или лесопилка?

Директор Шацкого нацпарка Владимир Найда тоже озабочен тем, как ведут себя гости. Хотя его беспокоят несколько иные аспекты их поведения: чтобы не разжигали костры и не разбивали палатки за пределами специальных площадок, чтобы не браконьерствовали, не сорили. Мусор превратился в настоящее бедствие. Нанятые парком уборщики едва успевают его собирать и вывозить. На эту статью расходов уходит значительная часть заработанного парком. Выделяемых государством 1 млн. 400 тыс. гривен в год хватает только на самое необходимое. Еще 900 тыс. парк в прошлом году заработал сам. Чуть больше половины этой суммы — от ведения лесного хозяйства. Парк владеет собственной лесопилкой, продукция которой пользуется постоянным спросом. (Напомню, что украинские национальные парки имеют четыре зоны: заповедную, регулируемой рекреации, стационарной рекреации и хозяйственную. Полностью рубки запрещены только в заповедной зоне.) А вторую часть собственного дохода ШНП получил от туризма. В частности, от платы за въезд на территорию парка. Дорога в парк одна, поэтому технически это организовать не составляет труда. С легковушки — пять гривен, микроавтобуса — семь, автобуса — 15. Плюс по гривне с каждого человека за каждые сутки пребывания. За год собирается 180 тысяч. Из них нужно отдать 10% за услуги банку (сам парк брать деньги не может, посетители вносят их в кассу банка, расположенную рядом с КПП), еще 15% — за услуги милиции (без ее помощи инспектора парка едва ли смогли бы останавливать машины). Отсчитайте еще НДС и т.д. — и останется 110 тысяч. Платят деньги не очень охотно, при том что никто не признается, что пробудет больше, чем сутки. Впрочем, было еще хуже, пока однажды губернатор не подал пример и не заплатил демонстративно, на глазах у свиты, за въезд в парк.

Уроки Верещагина

Платят специальный сбор в фонд парка и санаторий, и базы отдыха. А вот частники, зарабатывающие на туристах, делиться с ШНП не спешат. «Это несправедливо, — считает менеджер уже упомянутого проекта ПРООН/ГЭФ (Программа развития ООН/Глобальный экологический фонд) Василий Толкачев. — Хороший хозяин должен беспокоиться о буренке, которая его кормит. Вот и со стороны тех, кто зарабатывает на желании туристов отдохнуть на чистом озере и дышать чистым воздухом, будет справедливо поддержать парк». Инициировать подобную поддержку — одна из целей проекта. А еще предусмотрена помощь парка в регулировании туристических потоков, изучении зарубежного опыта по менеджменту таких учреждений, создании механизма эффективного сотрудничества различных государственных служб и местных органов власти. Помощь от этих международных учреждений хоть и называется технической, тем не менее отнюдь не означает закупки и передачи техники. Речь идет об опыте и методиках. Если парку нужна помощь в создании научной лаборатории, то средства на мебель и приборы должен найти сам. А вот научить специалистов на них работать доноры согласны. Так и слышится за этим голос Верещагина из «Белого солнца пустыни»: «Нет, ребята, пулемет я вам не дам»...

Если же заходит речь о размерах финансирования, выделяемого на этот и другие подобные проекты международного финансового института, вспоминается другая крылатая фраза киногероя: «За державу обидно». В 2006—2007 годах на «наш» проект ГЭФ выделил 300 тыс. долл. — своеобразная разведка боем. Если разведка обнаружит все «огневые точки» противника (т.е. проблемы, которые нужно решить), то ГЭФ, скорее всего, согласится предоставить в десять раз больше денег на собственное «наступление», то есть на помощь в решении проблем (техническую помощь, как мы уже выяснили). Можно было бы попросить и больше. Но — не дадут. Три с половиной миллиона — это максимальная сумма, которую ГЭФ согласен выделить Украине на следующие четыре года для сохранения биоразнообразия. (ГЭФ работает именно четырехлетками — от одного наполнения своих карманов государствами-участницами к другому. Последнее наполнение как раз и состоялось в этом году.) Размер помощи, которую фонд выделяет на это направление, зависит прежде всего от двух факторов. Первый — наличие самого биоразнообразия. В рейтинговом списке по этому параметру наше место где-то посередине. Пропустив вперед, скажем, Бразилию с ее чрезвычайно разнообразными тропическими флорой и фауной или Россию с ее еще не загаженными гомо сапиенс бесконечными пространствами. И опередив многие страны Европы, где обычные для нас виды животных считают экзотикой. Этот фактор — объективный, быстро его улучшить практически невозможно.

Второй фактор — субъективный. Это эффективность расходования ранее предоставленных фондом средств. Старший программный менеджер ПРООН Сергей Волков пытался быть дипломатичным, но суть дела от этого не меняется: такие средства мы использовали плохо. Например, недавно ГЭФ закрыл проект «Сохранение биоразнообразия в Азово-Черноморском биокоридоре». Выполнять его должно было Министерство экологии и природных ресурсов Украины в сотрудничестве со Всемирным банком. На мой вопрос «Почему закрыли этот проект?» Волков дал прямой ответ: «Из-за попыток ответственных за проект чиновников министерства использовать средства гранта не по назначению».

Шесть с половиной миллионов долларов остались на счетах ГЭФ — ими воспользуется кто-то другой. А нам теперь из других источников нужно искать средства на создание национальных парков «Сивашский», «Меотида», «Приморский» и на многие другие важные заповедные и природоохранные дела.

Команда ПРООН решила не рисковать и сотрудничество с министерством развивает через другое подразделение — Государственную службу заповедного дела (ГСЗД). Высокий класс и порядочность этого минприродовского подразделения отмечают и другие эксперты, например, член комиссии по охраняемым территориям Международного союза охраны природы Владимир Борейко. Но тот же Борейко сообщил мне, что ныне в ГСЗД на должность замначальника возвращается человек, который четыре года назад был замешан в скандале с исчезновением почти полумиллиона гривен, выделенных государством для обустройства трех крымских парков — Массандровского, Мисхорского и Ливадийского. Предполагалось также за эти деньги вывезти и утилизировать общий для этих парков склад старых ядохимикатов. Но никаких работ никто не проводил, яд по-прежнему лежит на Южном берегу Крыма, денег государство назад не получило. А вынужденный год тому уйти под давлением общественности «по собственному желанию» чиновник снова желает руководить распределением государственных средств. Да и негосударственных, пожалуй, тоже. Глядишь, еще и руководство «полесским биокоридором» приберет к рукам. Тогда нам на следующую четырехлетку ГЭФ не даст и полцента.

Не хочу быть региональным, хочу — национальным

Что меня приятно поразило во время пресс-тура, так это отношение к парку местного населения. Оно — «за». Ну разве что кроме отъявленных браконьеров. Люди понимают, что кто-то должен взять на себя ответственность за сохранение природы. Община даже хочет увеличить территорию парка — за счет бывших колхозных земель. Сельхозугодья, некогда созданные мелиораторами на месте болот, сегодня без фактически дармовой советской солярки стали убыточными. Природа пытается вернуть утраченное, и бороться с ней у крестьян нет ни сил, ни желания. Так пусть бы парк забрал земли себе... Владимир Найда, с одной стороны, — тоже «за». А с другой — проект организации территории и без того нуждается в корректировке. Из почти 50 тысяч гектаров территории парка он является полновластным хозяином (главным землепользователем) только на двадцати. Остальные земли принадлежат другим землепользователям, которые должны учитывать мнение руководства парка относительно его деятельности, но далеко не всегда это делают.

Впрочем, даже такой участи земельной собственности был бы рад Юрий Оласюк, директор регионального ландшафтного парка (РЛП) «Припять — Стоход». По украинскому законодательству, РЛП обычно создаются без изъятия земель у землепользователей. И из государственного бюджета не финансируются. В «Стоходе» деньги на зарплату инспекторов выделяет одно из немецких природоохранных обществ. Кое-что перепадает с грантов. Оласюк и его команда мечтают о стабильности. То есть о создании на базе РЛП национального парка. Тогда и зарплата от государства будет, и земля в пользовании. ПРООН сделало «Стоход» вторым опорным пунктом своего проекта. Поскольку он, хоть и обладает своими отличиями, похож по проблематике с Шацким НПП — природным богатством, желанием местных властей и общины сотрудничать с парком, энтузиазмом сотрудников. Отличается же тем, что если в Шацком поток туристов нужно уже регулировать, то здесь его пока почти нет — в прошлом году по Стоходу на байдарках прошли лишь три группы поляков по два десятка человек каждая. Здесь нет баз отдыха и санаториев, зато есть не меньшее, нежели у свитяжцев, желание заработать на туризме. Но тут туризм имеет больше шансов стать действительно «зеленым» — то есть ближе к размеренной сельской жизни и природе. Об аквапарке, по крайней мере, в Любешовском районе, где расположена большая часть РЛП, нам слышать не пришлось.

Дорога, по которой едем осматривать владения Оласюка, пролегает по специально построенной дамбе. Проектанты не сообразили зарыть под полотном хотя бы несколько бетонных труб, как следствие — не имеющая выхода вода весной подтапливает низину с одной стороны дамбы.

И вообще похоже, что, в отличие от свитяжского сельского головы, не все еще на Волыни поняли бесперспективность борьбы с природой. В этом же Любешовском районе может вот-вот взорваться новая экологическая бомба. Как стало известно из письма Украинского общества охраны птиц (УТОП), оно провело общественную экологическую экспертизу проекта «Защита от затопления паводковыми водами р. Припять сел Шлапань и Гречища Любешовского района — защитная дамба» стоимостью более 1,5 млн. грн. (по расчетам 2004 года). Часть территории, на которой хотят внедрять проект, относится к так называемым ІВА (международным птичьим территориям). Ничего хорошего для птиц, в частности для такого редчайшего вида, как вертлявая камышевка, проект не принесет. А следовательно, уменьшит привлекательность будущего НПП для туристов.

По данным УТОП, строительство новой дамбы — часть программы «Экология-2010», получившая одобрение на областном уровне, в том числе и благодаря положительному заключению государственной экологической экспертизы, проведенной Государственным управлением экологии и природных ресурсов в Волынской области. Общество, располагая убедительными данными об отрицательном экологическом влиянии бывших гидромелиоративних проектов в пойме верховий Припяти, обращалось в госуправление в Волынской области с просьбой пересмотреть программу «Экология-2010» и информировало об опасности таких проектов в пойме Припяти в общем, но...

Сегодня ряд экологических общественных организаций Украины требуют в соответствии со ст. 6, 8, 11, 12, 44 Закона Украины «Об экологической экспертизе» провести дополнительную государственную экологическую экспертизу проекта и приостановить все гидромелиоративние работы в пойме Припяти до получения результатов этой экспертизы.

Если бы НПП «Припять — Стоход» уже существовал, то он мог бы сыграть весомую роль в решении конфликта вокруг новой дамбы. Но пока неизвестно даже, найдутся ли у государства деньги на новый национальный парк. По словам главного специалиста ГСЗД Владимира Гетьмана, на сегодняшний день специалисты службы и ученые подготовили пакет документов на несколько новых национальных парков. Но будет большой удачей убедить Минфин профинансировать создание хотя бы одного.