ХЛОРНО-ОЗОНОВЫЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ВОДЫ

«Весна, грачи и мутные воды» - под таким названием в «Зеркале недели» (за 12 апреля с.г.) была опубликована критическая статья. В отличие от многих публикаций на тему питьевой воды, которые появлялись в газете за последние годы, эта претендует на объективность и глубокое знание предмета. К сожалению, написавший статью Георгий Василенко не выявил достаточно смелости, чтобы указать, кто же конкретно виновен в «нагромождениях правды, глупости и лжи, воздвигнутых озабоченными компетентными и не очень людьми вокруг воды». Единственными упомянутыми оказались «бескомпромиссные «зеленые» и «гринписовские уличные пикеты с виселицами», призывающие «к озонированию вместо хлорирования».

Но попробуем разобраться в критических высказываниях автора статьи. Для начала заметим, что два года назад в майском номере «ЗН» была опубликована статья «Вода без привкуса хлора», где были изложены взгляды Гринпис Украина на возможности перехода на альтернативные хлорированию методы водоподготовки. Среди таковых помимо озонирования назывались обработка воды активированным углем, ультрафиолетом, медленной песчаной биофильтрацией и даже мембранами. Судя по всему, автор не нашел времени познакомиться ни с этой, ни с другими публикациями Гринпис. Иначе вряд ли он смог бы обвинить организацию в голых «призывах к озонированию вместо хлорирования».

Что же не устраивает автора в действиях Гринпис? «В 1994 году опубликованы результаты исследований московский ученых, - пишет он. -Выводы сенсационные! Канцерогенные соединения образуются на водопроводных станциях в результате интенсивного первичного хлорирования. По сути эти результаты означали приговор действующим водопроводам как «фабрикам смерти». Были ли эти результаты сенсационными, оставим на совести автора. Известно, что гораздо раньше подобные результаты были опубликованы на страницах западных научных журналов.

По сути, Гринпис был первой общественной организацией в СНГ, самостоятельно изучившей проблему и начавшей кампанию по ее решению. Первые данные и выводы об отрицательных последствиях хлорирования питьевой воды были получены в результате обследования проб питьевой воды ряда крупных городов Украины, сделанного киевской лабораторией Гринпис на протяжении 1991-1993 годов. В июне 1994 года был проведен повторный анализ питьевой воды в городах Приднепровья. Данные показали превышение допустимого уровня содержания хлороформа в два-пять раз. Общее же количество токсичной хлорорганики было намного выше. Только концентрация связанного с ней хлора достигала 1000 микрограммов на литр. Результаты этого повторного анализа были широко освещены украинскими средствами массовой информации уже в июле 1994 года во время информационного днепровского тура Гринпис Украина, посвященного проблемам качества воды.

В сентябре 1994 года специалисты Гринпис Украина, НИИ коллоидной химии и химии воды и Днепровской водопроводной станции Киева провели постадийное исследование образования хлорорганических веществ в процессе подготовки питьевой воды. И результаты этих исследований не были облечены лишь в форму сухого протокола. Уже в декабре 1994 года Гринпис Украина провел «круглый стол», на котором информировал о полученных результатах и сделанных выводах участвующих в нем представителей украинского парламента, Кабинета министров, ряда министерств, научных институтов и «Киевводоканала». Тогда же было выдвинуто требование к представителям правительства - безотлагательно заменить первичное хлорирование экологически безопасными методами водоподготовки и усовершенствовать существующий стандарт на питьевую воду с введением в него нормы на хлороформ.

Естественно, что все это делалось гласно, с разъяснением позиции Гринпис в средствах массовой информации. И уже через несколько месяцев требования Гринпис нашли свое отражение в соответствующих решениях и программах Минздрава и Госкомитета Украины по жилищно-коммунальному хозяйству. А в июне 1995 года, после акции протеста, проведенной активистами Гринпис Украина и заседаний соответствующих комиссий Киеврады, власти Киева приняли решение о финансировании разработки комплексной схемы подготовки качественной питьевой воды для Днепровской водопроводной станции. К концу 1996 года разработка была завершена и проводившие ее специалисты НИИ коллоидной химии и химии воды снова пришли к выводу о необходимости замены первичного хлорирования бесхлорными технологиями, включающими более эффективное удаление органики на первых стадиях в сочетании с озонированием и обработкой активированным углем.

Однако, как оказалось, руководство «Киевводоканала» и не думало брать разработку на вооружение. Вместо этого были сделаны попытки поставить под сомнение выводы ученых. Более того, «Киевводоканал» обратился в Минздрав с просьбой установить значительно более мягкую норму содержания в питьевой воде хлороформа, рекомендуемую Всемирной организацией здравоохранения для стран с низким уровнем развития и частыми инфекционными эпидемиями. Тогда Гринпис Украина вторично провел акции протеста у здания горадминистрации Киева, а также опубликовал новые скандальные факты о грубом нарушении санитарных норм качества питьевой воды в Киеве. Результаты не заставили себя долго ждать. Уже через несколько дней мэр Киева срочно провел аппаратное совещание, на котором поддержал выступления Гринпис. А в феврале 1997 года им было подписано распоряжение, согласно которому до конца десятилетия в Киеве планируется внедрить альтернативную первичному хлорированию технологию водоподготовки.

Однако и сам метод озонирования не нравится автору статьи. «Во-первых, - говорит он, - озонирование в 10 раз дороже хлорирования. Во-вторых, после озонирования воду доочищают активированным углем, что еще более удорожает метод. В-третьих, не ясно, не станут ли в отсутствие хлора очистные сооружения питомниками для развития бактерий, других микроорганизмов и растений? И, наконец, стоит ли все это выеденного яйца, если учесть, что человеку необходимо в сутки около трех литров питьевой воды, а водопроводы производят ее на душу населения в 100 раз больше?». Попробуем пояснить автору фальшивость его утверждений. Во-первых, хотя стадия озонирования и дороже хлорирования, но далеко не в 10 раз. На себестоимости воды эта разница существенно не сказывается, так как на западных водопроводах озон стремятся применять после тщательной предочистки воды, что в несколько раз уменьшает его расход. Во-вторых, расход активированного угля на очистку воды в случае хлорирования потребуется больший ввиду подавления процесса биорегенерации угля остаточным хлором. В-третьих, может вместо высказывания опасений по поводу развития микроорганизмов и растений в очистных сооружениях автору лучше познакомиться с многолетним опытом бесхлорной водоподготовки в Западной Европе? Или поговорить с теми же москвичами, которые сегодня закладывают в основу строящихся и реконструируемых водопроводных станций москворецкого и волжского источников отказ от первичного хлорирования в пользу бесхлорных методов, включающих озоно-сорбционную очистку воды. И, наконец, неужели водопроводная вода, используемая для удовлетворения гигиенических потребностей человека ( а это гораздо больше трех литров в день), должна иметь качество ниже питьевой? Неужели, моя посуду, стирая белье или принимая душ, мы должны благодарно вдыхать канцерогенный хлороформ и прочую летучую хлорорганику, которую несет нам хлор?

«В озоновом раю нам, видать, не бывать, - утверждает автор и продолжает. - Как показывает опыт союза столичных водопроводчиков с учеными НАН Украины, в былых проектах очистных сооружений на водопроводах столько возможностей для модернизации и реконструкции, что качество водопроводной воды в пределах достижимого можно улучшить, и не переставляя все с ног на голову». Из последующего текста становится ясным, что речь идет о микробиологической предочистке питьевой воды по новой «технологии XXI века», разработанной микробиологами НИИ коллоидной химии и химии воды НАН Украины. «Для многих стран эти технологии уже работают сегодня взамен энергоемкого и материалоемкого озонирования воды», - пишет автор, не указывая, правда, ни стран, ни городов, где такая замена произошла. Не приводит он и конкретных преимуществ новой биотехнологии по сравнению с озонированием, особенно широко применяемым, кстати, не для предочистки, а на последующих стадиях для окончательного удаления патогенных микроорганизмов и трудно биоокисляемых синтетических веществ, а также улучшения вкуса, цвета и запаха воды.

Микробиологическая очистка питьевой воды действительно широко применяется на Западе как на начальных, так и на конечных стадиях водоподготовки. Однако и в Париже, и в Лондоне, и в Амстердаме это делается не вместо, а наряду с озонированием.

Сегодня последствиями хлорирования питьевой воды в Украине озабочены уже далеко не только «бескомпромиссные «зеленые» и «нервно-подозрительная часть населения». О необходимости скорейшего решения проблемы хлорорганических веществ в питьевой воде всерьез говорили руководители Минздрава и Госжилкоммунхоза, а также ведущих академических и отраслевых институтов Украины на Международном конгрессе по водоснабжению и канализации, состоявшемся 16-18 апреля 1997 года в Ялте. За исключение хлорирования питьевой воды в пользу более эффективного озонирования и других бесхлорных методов водоподготовки высказались и национальные эксперты Украины, Белоруссии и России, разрабатывающие под эгидой ООН стратегический план действий по экологическому оздоровлению бассейна реки Днепр.

Но что же кроме микробиологической очистки предлагает автор для решения проблемы безопасного питьевого водоснабжения? А предлагает он «создание государством отрасли альтернативного питьевого снабжения (включая наряду с опорными пунктами установку в квартирах очистителей и их обслуживание, а также производство доступной бутылированной воды) за счет иностранных кредитов». И уверяет, что «себестоимость такой воды даже при ощутимой, но разумной рентабельности составит доли копейки за литр, что доступно абсолютному большинству населения». Однако на Западе спрос на «альтернативную» воду составляет лишь 10-15%? Как западные, так и московские эксперты не считают использование локальных очистных бытовых установок и бутылирование питьевой воды «подлинно массовым, общегосударственным решением проблемы» и относят их лишь к локальным и временным мерам.

Хотелось бы заметить, что Гринпис Украина не считает достигнутые результаты окончательной победой и кампания его за чистую питьевую воду продолжается. Киев не единственный город в Украине, где Гринпис хотел бы добиться внедрения экологически безопасных методов водоподготовки. В начале осени в Киеве состоится международный семинар по бесхлорным методам подготовки питьевой воды, в котором примут участие ведущие эксперты Украины и Западной Европы. Гринпис Украина, как организатор семинара, планирует пригласить руководителей администраций и водоканалов городов Приднепровья, представителей средств массовой информации, а также всех заинтересованных специалистов участвовать в семинаре. Открытая и честная дискуссия позволит участникам быстрее определить оптимальные пути перехода на экологически безопасные технологии питьевого водоснабжения в регионе.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что решение проблемы чистоты питьевой воды в немалой степени зависит от чистоты помыслов и глубины знания предмета у людей, пытающихся ее решить. Об этом не мешает помнить и тем, у кого «рука сама тянется к перу, чтобы разобраться в нагромождениях вокруг воды, дарующей нам жизнь и покушающейся на нее одновременно». Ну а пока Г.Василенко упрекает Гринпис в нагнетании хлорно-озоновых страстей, концентрация хлороформа в киевской питьевой воде опять, как и в предыдущие годы, превысила норму и продолжает неуклонно расти.

P.S. Концентрация хлороформа в воде, которая отбиралась из водопроводной сети в среднем в мае составляла 96,0 мкг/л (при норме 60,0 мкг/л).