Демон Джеймса Уотсона

Хотели бы вы жить вечно?.. А если в виде умной машины, способной менять свои формы и размеры, больные или «не модные» органы, питающейся исключительно синтетической пищей и общающейся с друзьями телепатически — с помощью вживленного в мозг микрочипа-мобильника? С одной стороны, это, возможно, и заманчиво, но с другой — возникает вопрос, где в таком случае границы живого? До какой степени мы можем изменять природу — как человека, так и всего, что его окружает? И можно ли в принципе разговаривать с биосферой на языке завоевателя и активного преобразователя, игнорируя ее законы? Возможно, человеку все-таки стоит выработать определенные правила, этические нормы «общения» с биологическими объектами — подобно тем, которые действуют между самими людьми? Современные технологии привели к тому, что на сегодняшний день в медицине, биологии и кибернетике накопилась масса вопросов, ответы на которые может дать лишь этика, вернее, в данном случае — биоэтика. Их обсуждению был посвящен III Национальный конгресс по биоэтике, состоявшийся недавно в столице.

Через 25 лет на планете появятся биороботы

На самом деле страшилки фантастов не так уж далеки от истины. Это осознают сегодня многие. «Имидж высоких технологий приобретает в современном массовом сознании явные демонические черты, как только последние обращаются к самому человеку», — отметил в своем докладе профессор кафедры философии и политологии Харьковского национального экономического университета Валентин Чешко. Лидирует в этом плане образ генетической инженерии, или так называемый демон Джеймса Уотсона (по имени первооткрывателя двойной спирали ДНК). Причем «демонизм» усматривается главным образом в параллельном существовании материальной и виртуальной реальности, а также возможных «играх» с генетическим кодом человека. Если соединить искусственный интеллект, проще говоря, машину, с телесной оболочкой человека, создав биоробот, способный, как и человек, самовоспроизводиться, то это может навсегда изменить формы существования и механизмы эволюции Разумной жизни. По некоторым прогнозам, уже через 25 лет искусственный интеллект сравняется с человеческим.

— Вопросы взаимодействия человека и природы были темой для философских размышлений всегда, — говорит старший научный сотрудник Института философии им. Г.Сковороды Татьяна Гардащук. — Однако именно XX век дал наибольшее количество образцов для переосмысления основ человеческого бытия, взаимоотношения с природой, эволюции биосферы и так далее. Это и этика жизни Швейцера, этика земли Леопольда, учение о ноосфере Тейяра де Шардена и Вернадского, глубинная экология Наесса, гипотеза Геи Левлока, принцип биофилии Вилсона и другие.

— Что это за принцип?

— Основной его посыл заключается в том, что человек от природы никуда не денется. Позитивное эмоциональное отношение людей к другим живым организмам — врожденное чувство, которое и поможет сохранить живое на планете. Близкими к рассуждениям Э. Вилсона были попытки профессора Калифорнийского университета Т. Роззака найти психологическое обоснование связей человека и природы. Он предложил ввести понятие «экологического бессознательного», погруженного в тот слой подсознания, из которого наше сознание черпает силы для поддержания гармонии с природой. Концепт «экологического бессознательного», на его взгляд, подобен коллективному бессознательному Г. Юнга, или понятию «родовой травмы». Оно может быть продуктивным при воссоздании позитивного эмоционально-психологического восприятия природы современным человеком, находящимся под давлением индустриально-технологической цивилизации и теряющим ощущение родовой связи с миром живой природы, поможет избавить человека от инструментального, снисходительного к ней отношения.

— Но это все гипотезы. Между тем современный мир требует жестких решений, конкретных «рецептов», иначе воссоединение с миром живой природы не произойдет никогда.

— Концепции и гипотезы в области философии природы, биоэтики нужно оценивать не в смысле получения бесспорных ответов и рекомендаций, а в плане постановки вопросов, которые и вынуждают задумываться над миром, а значит — понуждают нас самих к изменениям.

Нооэтика и кодекс ученого

Опасность высоких технологий многие видят не столько в их сущности, сколько в доступности небольшим группам людей и даже отдельным личностям. Именно от последних и зависит, во зло или во благо эти знания будут использованы.

— Современное общество переживает ноосферный кризис, последствия которого могут иметь глобальный и катастрофический характер, — полагает ректор Одесского государственного медицинского университета, академик Валерий Запорожан. — Ноосфера, как и все живое, смертна, а человек со своими политическими и социальными конструкциями, экономическими технологиями и психологическими характеристиками оказывается лишь инструментом для завершения цикла «рождение—развитие—старение—смерть» ноосферы. Основой сохранения всего живого должна стать новая этика — нооэтика, определяющая правила поведения в ноосфере. Главное ее требование заключается в том, что гуманистические цели должны брать верх над научно-исследовательскими, коммерческими, потребительскими. При этом инструментом нооэтики должны стать не ограничительные мероприятия, а формирование нового отношения к природе, чувства персональной и социальной ответственности за состояние био- и ноосферы, с тем чтобы гуманное отношение к природе приобрело такое же моральное значение, как и отношение человека к человеку.

— Существуют большие различия между тем, что должно быть и что есть на самом деле в науке, — утверждает директор Института клинической патологии Львовского национального медицинского университета им. Даниила Галицкого, академик Дмитрий Зербино. — В нашей стране нет жестко очерченных этических принципов в организации, руководстве, проведении исследовательской работы и публикации результатов научных исследований. Более того, стихийно формируются антиморальные принципы. В науку попадают псевдоученые, желающие получить степень, но не работать у «научного станка» ежедневно. Посмотрите, сегодня почти каждый деятель, пребывающий у власти, имеет научную степень или является членом какой-нибудь академии. Вместе с тем нет уважения и соответствующей оценки труда истинных исследователей, энтузиастов науки.

— Думаю, хватает «липовых» ученых и среди тех, кто работает в научно-исследовательских институтах и университетах.

— Более того, в последнее время появились династии таких «ученых». Появилась плеяда докторов наук, которые не знают даже сути «своей» диссертации. Понятно, что их интересует исключительно карьера, а не поиск новых знаний. Нередки в научной среде протекция, коррупция и дискриминация, зависть, плагиат, интриганство и так далее.

— Вы предлагаете какой-то выход?

— На мой взгляд, необходимо создать этический комитет в сфере науки, который смог бы разработать кодекс чести ученого — подобно тому, который создан в Польше. Документ состоит из восьми частей, затрагивающих практически все сферы деятельности современного ученого — как творца, как руководителя, учителя, консультанта, эксперта, популяризатора науки и гражданина. Он включает многие важные положения, в том числе и те, без которых, очевидно, невозможно развитие науки. В частности, речь идет о том, что ученый не должен использовать в своей работе ненаучные критерии, не ставить качество и результаты своей работы в зависимость от оплаты или награды, делиться своими достижениями и знаниями с другими, а оценка научных достижений не должна быть обусловлена личными, национальными, расовыми или политическими взглядами.

Есть ли права у эмбриона?

Проблема морали и нравственности человека вообще и ученого в частности весьма осложняется тем, что подавляющее большинство норм — понятия условные, их нарушение не влечет никакой законодательной ответственности, а осуждение общества носит весьма субъективный характер. Вот если бы можно было измерить, сколько нравственных качеств есть у того или иного человека! Профессор Международного научно-учебного центра инновационных технологий и систем НАН и МОН Украины Владимир Белов полагает, что это вполне реально, и даже разработал собственную систему для их определения:

— Несмотря на постоянный интерес к проблеме нравственности, она не получила пока научного разрешения, поскольку рассматривается как таинственная сущность человеческой души, постигаемая религиозным опытом, а не земным человеческим разумом. До тех пор, пока будем так считать, мы не приблизимся к ее пониманию хотя бы в первом приближении. Зрелую в социальном отношении личность определяют следующие опорные нравственные качества: человеческое достоинство, честь, совесть, ответственность и добродетельность. Именно эти качества обеспечивают конкретному человеку ощущение внутренней свободы (согласия с собой), не формируют болезненных комплексов, обеспечивают высокий уровень душевного комфорта, поддерживают социальное здоровье, обусловливают высокую общественно полезную активность личности.

Мы разработали анкету-опросник, позволяющий выяснить отношение человека к каждому из пяти оцениваемых нравственных качеств, а также наличие этого качества у испытуемого (по реальным поступкам). Возможны лишь два варианта ответа на вопрос «да» или «нет», которые оцениваются определенным количеством баллов — от 0 до 3. Максимальное количество баллов, которое можно получить при ответе на вопрос каждого блока, составляет цифра 45 — они приняты за верхнюю границу нормы. Нижняя граница нормы в 35 баллов установлена экспериментальным путем. С помощью специального «ключа», особых формул, можно перевести эти ответы на математический язык и определить уровень нравственности той или иной личности.

— Вы проверяли свою систему на знакомых?

— В первую очередь я испробовал это на сотрудниках своей лаборатории и института. Кроме того, мы попробовали эту методику в Миргороде на студентах техникума. Получились довольно неожиданные результаты: у подавляющего большинства средняя и высокая степень отклонения от нормы.

— Встречались ли вам совершенно безнравственные личности?

— Говорить о том, что у данного человека определенное качество равно нулю, — нельзя. Нравственные качества присущи всем людям без исключения в большей или меньшей степени.

— Пытались ли вы измерить нравственные качества ученых?

— Нет. Кстати, ученые — один из самых неисследованных объектов. К тому же еще нужно определить, кого можно считать учеными.

К сожалению, никто не пытался исследовать отношение к проблемам биоэтики ученых в частности и общества в целом. Есть лишь данные опроса 230 сотрудников столичных вузов, НИИ и участников различных биоэтических конференций. Его результаты в виде самостоятельного доклада были обнародованы профессором Национального университета «Киево-Могилянская академия» Юрием Дупленко. Разумеется, исследование не дает полной картины отношения к проблематике во всем украинском обществе, тем не менее определенные тенденции уловить можно.

Итак, превалирует взгляд на биоэтику как на комплекс моральных наставлений и правовых требований (51,7%). В большей мере это относится к респондентам с биомедицинским и гуманитарным образованием, причем наиболее выражено в старших возрастных группах.

Абсолютное большинство опрошенных положительно относится к трансплантации органов и тканей, и опять-таки — чем старше, тем более одобрительно (83,8%).

Почти у половины респондентов позитивное отношение к эвтаназии — как к морально оправданной помощи страдающему человеку. Среди представителей биомедицинской компетенции таких почти 53%. Хотя тут наблюдается обратная картина: среди старших возрастных групп больше тех, кто настроен против эвтаназии и выступает против ее легализации. Старшие меньше всего склонны поддерживать право врача на эвтаназию конкретного безнадежного больного.

Больше, чем молодые, люди старших возрастных групп поддерживают экспериментальные поиски путей прорыва через видовые лимиты продолжительности жизни, считая это морально оправданным.

Более 90% высказалось положительно относительно обеспечения медико-социальных потребностей пожилых таким же образом, как и других социально незащищенных слоев населения — детей, инвалидов. При этом женщины больше склоняются к защите пожилых, нежели мужчины. Примечательно, что среди тех, кто против такого признания пожилых, больше респондентов старшего возраста, нежели молодых. А при постановке вопроса «Кому должен врач отдать предпочтение в условиях ограниченных инструментальных или медикаментозных возможностей» большинство респондентов (72%) колебалось, 23% склонялось к молодым пациентам, а почти 5% — к пожилым.

Взаимоотношения с окружающей средой как моральную категорию более четко выражают старшие респонденты. При этом в обеих возрастных группах большинство против внедрения генетически модифицированных продуктов, не считают морально оправданным риск разрушения окружающей среды ради экономических интересов человеческой цивилизации, а ответственных за здоровье населения при загрязнении природы ищут в первую очередь на уровне государства, затем — на уровне предприятия и лишь в последнюю очередь — на уровне конкретного нарушителя технологии или техники безопасности.

Разумеется, научный и медицинский взгляд на проблемы биоэтики хоть и отличается от позиций среднего гражданина, тем не менее отражает основные тенденции отношения к ним всего общества. Об этом говорит круг и глубина вопросов, поднятых на конгрессе. Обсуждались не только глобальные темы — например, этичность клонирования, трансплантации органов и тканей, создание ГМО и последствия их потребления для будущих поколений, но и достаточно «узкие». Скажем, имеет ли право провизор отказаться продавать абортивное средство, исходя из своих убеждений? Большинство посетителей аптек, привыкших к самолечению, ответит отрицательно. Не в пользу провизора решает вопрос и законодательство. Между тем многие исследователи полагают, что медработник должен иметь право не совершать действия, которые противоречат его личным убеждениям, — если, разумеется, это не несет угрозы жизни пациента.

Достаточно интересный поворот оказался и у проблемы абортов. В докладе «Аборт как морально-этическая проблема современного общества», представленного сотрудниками Львовского национального медицинского университета и Украинского католического университета, предлагается «пересмотреть законодательство Украины относительно защиты прав эмбриона (!) и морального статуса понятия аборта на принципах биоэтики». «Никто не может ограничить право на жизнь другого человека», утверждают авторы, делая исключение лишь для тех случаев, когда шансов выжить нет ни у матери, ни у ее нерожденного ребенка (например, при злокачественной опухоли матки беременной).

Свой взгляд у медиков и еще на одну широко дискутируемую сегодня проблему — эвтаназию. Если обычный член общества в первую очередь думает о злоупотреблениях людей в белых халатах (особенно если будет принят иной закон о донорстве органов, разрешающий их забор без согласия родственников умершего), то сами врачи — о… гуманизме. Президент Всемирной медицинской ассоциации Джеймс Эпплярд считает, что эвтаназия не этична, но гуманна, и общество нужно готовить к ее легализации.

* * *

Понятно, что круг тем, связанных с понятием «биоэтика», значительно шире. Однако практически все они пока что находятся на стадии обсуждения — по крайней мере, в нашей стране. «Со всей убежденностью можно утверждать, что ни одно из направлений глобальной биоэтики в Украине не обеспечено социально», — заключает заведующий кафедрой нефрологии Национальной медицинской академии последипломного образования им. П. Шупика Любомир Пириг. Это этика медицинских профессий (зарплата, организация медицинской помощи), этика клинических исследований и экспериментов над животными (финансирование научных исследований), социальная этика медицины (реализация конституционных прав граждан на охрану здоровья, безопасность труда, спорта), экоэтика (санитарное состояние воздуха, воды, грунта), юридическая регламентация вмешательства в организм человека (клиническая апробация медпрепаратов, трансплантация органов и тканей, автономность пациента). По мнению ученого, «только надлежащее отношение общества, государства к обеспечению необходимых условий сохранения здоровья и жизни граждан независимо от их возраста, социального статуса создаст прочный фундамент реализации основ биоэтики в принципе».