Бизнес на крови, или Кому нужны живодерни?

Когда мы перешагнули порог приюта для животных, находящегося вблизи поселка Пирогов на Киевщине, нас едва не сбила с ног стая собак. Сознаюсь, мы были немного напуганы лаем на все октавы, тем не менее кусать нас никто не собирался. Познакомившись с иждивенцами поближе, мы поняли: местные песики просто довольны жизнью.

От живодерни
до приюта европейского образца

Около десяти лет назад общественные активисты во главе с президентом общества защиты животных «SOS» Тамарой Тарнавской сняли скрытой камерой фильм о живодерне за Пироговом. После того как фильм обошел все телеканалы, госпоже Тарнавской грозили из столичной администрации, обвиняли в фабрикации кадров. Но в прицел камеры попали некоторые должностные лица, не сумевшие отказаться от своего, пусть и опосредствованного, участия в издевательстве над животными. Этот фильм вызвал международный скандал. Два с половиной миллиона европейцев подписались под протестом, к ним присоединились федеральный канцлер Австрии, мэры Вены, Лейпцига, Мюнхена, Эдинбурга, премьер-министр Баварии, канцлер ФРГ Коль. При таком мощном давлении пироговскую живодерню не могли не закрыть. И силами защитников бездомных животных на ее месте организовали приют: построили 85 вольеров для собак, выделили помещение для кошек, построили кухню, диспансер, оборудовали операционную.

Сегодня в приюте более 400 собачек и около 100 кошек. Большинство из них попали сюда в фургоне небольшого «Фольксвагена» — машины «скорой помощи», принадлежащей приюту. Ежедневно фельдшер выезжает на вызовы — сообщения о сбитом или травмированном животном. Иногда приходится отлавливать потерявшихся домашних собак. Чтобы заманить их в фургон, ставят большой бокс, куда кладут мясо, а когда хвостатый оказывается внутри, его закрывают. Все делается так, чтобы не сделать животному больно.

Вновь прибывших сразу регистрирует ветеринар приюта. Потом делают прививки, обрабатывают из пульверизатора раствором от блох и готовят к стерилизации. Через неделю-другую пребывания собаки после операции в стационаре с пластмассовой «шапочкой» на шее (чтобы не разлизывала себе швы) ее выпускают в вольер. Но вольеров на всех не хватает. Примерно половина собачек бегает по территории приюта.

— Работу у нас заранее спланировать нельзя, — рассказывает директор приюта Наталья Мохнева, — рабочий день может продолжаться с восьми утра до восьми вечера, а позволить себе выходной могу раз в несколько недель. Бывает, соберешься домой пораньше, откроешь ворота, а там подбросили, например, коробку со щенками или травмированное животное. Если не можем оказать помощь сами, везем беднягу в ветлечебницу «Фауна», где нашим подопечным со скидкой делают сложные операции.

Распорядок собачьего дня небогат на события: кормят здесь трижды на день костями и списанной в супермаркетах рыбой, в огромном котле варят кашу на мясе, закупают сухой корм и консервы, кошкам еще наливают молока. В стационаре у животных индивидуальная диета, назначенная ветврачом. Контроль за подопечными круглосуточный, несмотря на то, что ухаживают за животными всего десять работников. Раньше собак выпускали купаться в плесе неподалеку от приюта. Они всегда возвращались. Но со временем многие из них начали исчезать. Тайна раскрылась, когда работники приюта заметили группу бомжей, выслеживающую собак.

Так что за изгородью собакам безопаснее. По словам госпожи Мохневой, смерть здесь наступает или от старости, или животное усыпляют, если оно безнадежно больное. Словно в подтверждение правдивости слов директора приюта все время в конце собачьей стаи плелся старый облезлый шарпей. Его оперировали уже несколько раз — удаляли злокачественную опухоль в носу, и каждый раз это продлевало ему жизнь. «А зачем же его усыплять, если он ест нормально и взбадривается рядом с молодыми?» — комментирует Наталья Андреевна.

Не нужно думать, что так любят животных только подвижники. Так любят те, кто чувствует себя ответственным за жизнь домашнего животного, которое в силу тех или иных обстоятельств потеряло своих хозяев. Хотя попадаются в приюте и собаки, пострадавшие от домашнего содержания, точнее, отношения к ним хозяев.

В планах приюта — расширить стационар, сделать больше закрытых помещений для собак, завершить восстановление вольеров для кошек, где в прошлом году произошел пожар. Работники, не дожидаясь пожарных, выбрасывали животных из огня голыми руками. Большинство из них уцелело. Некоторые строительные фирмы выделили для приюта кирпич и другие нужные материалы.

Однако самое главное для животных — чуткие хозяева. Иногда из приюта берут на воспитание собачек (кстати, кошек — никогда). Вынужденный искать добрые руки, приют присоединился к международной акции «Милосердие без границ» (следует сказать, что удалось им это благодаря европейскому статусу приюта). Состоит она в том, чтобы вывезти искалеченных животных из неблагополучных стран и подыскать им хозяев-иностранцев. Благодаря этой акции в Германию в прошлом году отправили 60 украинских собак без уха, глаз, лапы. С трудом преодолев тогда таможенные преграды, общество «SOS» повторило акцию в июне этого года, но не знает, удастся ли такое снова, ведь со вступлением Польши в Евросоюз изменились и правила транспортировки братьев наших меньших.

Между тем поборники прав животных не собираются увеличивать территорию приюта. Они уверены, что уменьшать количество бродяг нужно гуманным путем — кастрацией и стерилизацией. Но пока такую программу не утвердят на общенациональном уровне, приют в Пирогове останется чуть ли не единственным местом, где не допускают жестокого отношения к беззащитным животным.

«Животные в городе»

В августе 1997 года Киевская госадминистрация создала организацию «Животные в городе». Общество «SOS» шло на сотрудничество: организовывали круглые столы, семинары, перевели на украинский язык европейское законодательство о защите животных. Руководство организации «Животные в городе» било себя в грудь и обещало придерживаться всех рекомендаций. И хотя на улицах столицы продолжались жестокие отловы и уничтожение собак, организация заявляла, что это дело рук таинственных подпольных живодерен. «SOS» снова начало расследование, и вскоре стало понятно, почему отловы животных выгодны именно госструктуре. Один из нардепов, помогая общественным активистам, «раскопал», что за пять лет своей деятельности «Животные в городе» «проглотили» более 10 миллионов гривен. Средства, выделенные из бюджета города, никогда не использовались на гуманизацию отлова и содержания братьев наших меньших. Охотились на собак с помощью «летающего шприца», заряженного самым дешевым ядом — дитилином.

По словам ветеринаров, этот препарат запрещен европейской конвенцией, он полностью парализует все органы животного, но на протяжении десяти минут его сознание остается ясным. В сущности, несчастное животное в мучениях и при полном сознании задыхается. Дитилин опасен и для человека: внезапный ветерок — и дозы, предназначенной для собачки среднего размера, хватит, чтобы убить ребенка. Получая от жэков по 37 гривен за каждое отловленное животное, шкуродеры не тратили их на питание. Так, в фильмах, снятых скрытой камерой SOSовцев, появились кадры из приюта для животных в Бородянке на Киевщине, где собаки поедали кошек, которые были с ними в вольере, а потом и друг друга. Были эпизоды самих отловов: утренняя одесская улица, живодеры выставляют страшную большую мясорубку, куда бросают полуоглушенных, еще живых собак...

Выпуск телепрограммы «Без табу», посвященный теме «узаконенных убийств» уличных животных с фрагментами упомянутого фильма, городские власти блокировали на протяжении пяти месяцев. Директор приюта в Бородянке Нина Самохвалова угрожала возбудить дело в суде против Тамары Тарнавской и телеведущей Ольги Герасимьюк. Но передачу все-таки выпустили в эфир. А заместителю мэра господину Бидному не осталось ничего другого, как занять позицию признательного чиновника, которому «раскрыли глаза на откровенный фашизм».

Реакцией на передачу стало увольнение всего руководства и якобы ликвидация самой организации «Животные в городе». Вместо этого были созданы два других коммунальных предприятия — приют для животных в Бородянке и Центр идентификации животных. Требуя проведения справедливого конкурса на замещение должностей в этих государственных организациях, защитники животных из «SOS» сели писать программу деятельности, цель конкурса, требования и вопросы для конкурсантов. Но власть снова их обманула. По тем или иным причинам опытных работников не взяли, места заняли «нужные» люди, поэтому и изменения в деятельности организаций произошли только косметические. Суть осталась та же — бизнесовая.

— Директором Центра идентификации животных стала скомпрометировавшая себя — Светлана Берзина, — рассказывает Тамара Тарнавская. — Известно, что ее поддерживают люди, которые проводят собачьи бои. В свое время госпожу Берзину, возглавлявшую союз кинологического клуба «Аврора», осудили за неуплату налогов в крупных размерах. На год ее лишили права занимать руководящие должности, связанные с финансово-бухгалтерской деятельностью. Председателем же приюта в Бородянке стал Мирон Кучинский, сотрудник господина Свидерского, начальника городского управления ветеринарного обеспечения. Последний, еще на должности ветврача Московского района г. Киева, поддерживал уничтожение животных в Бородянском приюте. Последовательно действовал и его ставленник господин Кучинский. Хотя по официальным документам эта структура регулирует количество приблудившихся животных путем стерилизации и кастрации, на практике преобладающая часть животных до процедуры не доживает. Их еще при отлове убивают дитилином, экономя на снотворном. 12 июля этого года в письме в администрацию Президента Мирон Кучинский обвинил господина Свидерского в непрозрачности деятельности и нежелании уменьшить количество бездомных животных путем стерилизации. Думаете, это у директора приюта совесть проснулась? Думаю, просто не поделили деньги.

Но наибольшим цинизмом Киевской городской госадминистрации стало то, что центр «Животные в городе» так и не исключили из государственного реестра. На запрос в Подольскую райгосадминистрацию президента Всеукраинского фонда защиты животных М.Никиточкиной (от 13.05.2004) ответили письменно: дескать, руководство центра не предоставило нужных документов для ликвидации государственной регистрации. Поэтому «Животные в городе» функционируют по сей день.

Так или иначе стоит вопрос об эффективности работы городских служб помощи животным, ведь из года в год бездомных собак на улицах не становится меньше. Почему? Все очень просто: численность популяции поддерживают сами убийцы, это им выгодно. Некоторых отловленных собак, получив за них деньги, выпускают в другом районе — чтобы размножались. «Разводя здесь Европу со стерилизацией», в ближайшем будущем эти службы могут стать ненужными. Вместе с тем исчезнут и бюджетные средства, за которые, кстати, можно было бы стерилизовать всех отловленных животных и содержать 5—6 приютов. Исчезнет и подпольный заработок на собачьих шкурах, жире, мясокостной муке, поставке животных для опытов в некоторые медицинские учреждения. Как тогда списывать на приют в Бородянке тонны тушенки из супермаркетов, а иногда и... черную икру? Впрочем, это еще далеко не весь перечень способов заработать на собачьих душах.

Украинское ноу-хау

— Таких организаций, как Центр идентификации животных, на Западе нет, — утверждает Тамара Тарнавская. — Каждое животное регистрируют в ветлечебнице, ибо так или иначе хозяин животного туда обращается. Информацию вносят в национальный банк данных. Процедура эта бесплатная. По регистрационному номеру владельцу будут напоминать письмами, когда нужно привить любимца. Если вы взяли животное из приюта, то все услуги по его обслуживанию предоставят со скидкой в цене. Во Франции у меня жили шесть кошек. Каждые две недели их проведывали волонтеры службы животных, меня расспрашивали об уходе, смотрели, в каких условиях они проживают. Вместо того, чтобы брать пример с Запада, наши службы переняли белорусский опыт, где в свое время ввели коммунальный налог на животных. Только вдумайтесь: ежемесячно вы платите налог в бюджет города за то, что ваша кошка или собака проживает с вами. Ежемесячно, в зависимости от размера подопечного, вы платите жэку от двух до десяти гривен... Мы уже несколько лет боремся за отмену этого «ноу-хау». Но это не вся схема выкачивания денег. Мало того, что вашего подопечного зарегистрировали в ветлечебнице, вас еще вынуждают ежегодно за пять-семь гривен покупать жетон в Центре идентификации животных. Хотя давно уже вся Европа перешла на микрочипы.

Чем выгодна эта процедура? Под холку собаке большим шприцем вживляют устройство приблизительно такого размера, как зерно пшеницы. С того времени у животного есть свой код, который вписывается в документы владельца. Если четырехлапый где-то потеряется, его отловят и с помощью специального сканера (а такой должен быть и у полиции, и у пожарных, и во всех ветслужбах, и в приютах) установят владельца и быстро возвратят животное. Стоит это два евро. В Польше, чтобы привлечь население к этой программе, собачкам сначала вживляли микрочипы бесплатно. Недавно об изобретении узнал и киевский Центр идентификации животных и не мог не воспользоваться моментом, чтобы не заработать.

В столице животным вживляют микрочипы за 80 грн. Но при этом никто не говорит их владельцам, что их друга никогда никто в Украине не найдет, поскольку единственный в стране сканер находится только в самом центре. А если животное потеряется за пределами города? Учитывая стоимость сканера (300 — 350 долл.), он не скоро появится у нашей милиции и в ветслужбах...

— Мы хотим коренным образом изменить систему, — объясняет Т.Тарнавская. — Служба отлова, например, не должна быть коммерческой организацией, ведь это — бизнес на крови. В Киеве же она является коммунальным хозрасчетным предприятием. Все очень просто: перекройте этим структурам государственное финансирование — никто не будет заниматься бездомными животными и их перекинут нам, общественным организациям.