ОПЕРА «ФОРМОЗА»: В ПОИСКАХ ФОРМЫ

Не только искусствоведы и кураторы, но и просто постоянные посетители выставок современного искусства уже давно заметили: нынешние художники contemporary art настолько отрицают любые обобщения, признавая только свою индивидуальность, что все труднее становится «собирать» их в выставки, которые бы «держались». Для этого все чаще приходится прибегать к ухищрениям: либо выбирать широчайшие, прямо-таки общетворческие темы, либо соединять эти непокорные индивидуальности жестким цементом формальных привязок, скажем, хронологией или географией. На выставке «Опера Формоза», открывшейся в галерее киевского Центра современного искусства Сороса, ее кураторы - профессор Джулио Алессандри, Николо Аста и Марта Кузьма, вероятно, для верности, использовали оба эти приема. Выставка, состоящая из произведений шести современных итальянских художников, с одной стороны, была призвана познакомить украинского зрителя с искусством Италии 60-90-х годов посредством демонстрации произведений двух мамтеров движения «Арте Повера», а также работ четырех художников нового поколения. Но такая задача могла бы сойти за концепцию выставки только в другом культурном измерении. Поэтому, с другой стороны, уже в самом названии было заявлено, что экспозиция создана для того, чтобы еще раз поднять проблему художественной формы, ее развития и, если хотите, преемственности, причем понятие формы трактовалось в широчайшем смысле. Не нужно быть глубоким теоретиком искусства, чтобы понимать, что эта благодатная проблематика в чем-то сродни вопросу «В чем смысл жизни?»: что бы кто ни сказал по этому поводу, никому не удастся доказать, что это не имеет отношения к теме.

Впрочем, не нужно быть слишком строгим к концепциям - в них, по определению, всегда есть доля натяжки, но без них не было бы современного искусства. Поговорим лучше о работах.

Начнем, разумеется, с метров - впечатление от них очень разное и, нужно заметить, по вполне объективным причинам. Алигеро Боэтти сегодня уже абсолютно классичен - он умер, а значит, не может ничего ни изменить, ни добавить к своему творчеству. И потому его знаменитые вышивки, среди которых представлена и извечная «Карта», вместе с ощущением меланхоличности и иного ощущения времени, почерпнутыми художником на Востоке (он долгое время жил и работал в Афганистане), вызывают - и вполне справедливо - легкие «музейные» чувства.

Совсем не так обстоит дело с живым классиком Янисом Кунеллисом. Он не только может продолжать писать историю собственного творчества - он этой возможностью активно пользуется. В Киеве показаны не его работы 60-х годов, как можно было бы предположить, и даже не произведения последних лет. Инсталляция, выставленная Кунеллисом в галерее ЦСИС, была задумана специально для этой выставки и создавалась непосредственно на месте. Собственно, именно эта работа наделала больше всего шума и привлекла к себе наибольшее внимание, причем еще до ее воплощения - интриговал уже сам замысел.

А замысел был прост, как все гениальное. Как известно сейчас уже, наверное, всем, Янис Кунеллис объявил, что намерен сделать инсталляцию из «материалов, характерных только для территории Украины» и в связи с этим попросил предоставить ему для работы, кроме всего прочего, 40 церковных колоколов. Понять, с каким проблемами столкнулась в этой связи принимающая выставку галерея, может только «наш» человек. В конце концов колокола все-таки нашли (в Луцком культурно-историческом заповеднике) - правда, не 40, а 20, но, хотя вокруг их использования в современной инсталляции уже начал подниматься ажиотаж, самое интересное, конечно, не в этом. И даже не в том, что, как отметила куратор Марта Кузьма, «художник был уверен, что в Украине должны быть колокола, просто обязаны быть, и поэтому их отсутствие показалось ему странным парадоксом... В реализации этого специфического проекта в Украине художник освещает искусственность ситуации этого отсутствия...» Не вызывает удивления и выбор «материала»: понятно, что использование непременно самых настоящих древних церковных колоколов в инсталляции для Украины - ход беспроигрышно эффектный, выдающий руку мастера. Впечатление, произведенное таким проектом, можно просто математически просчитать: оно неизбежно, так же как впечатление от инсталляции из статуй Мадонны в Испании или статуй Свободы в Америке. Все это очевидно. Гораздо интереснее то, что работа Кунеллиса содержит пафос - слово, вообще редко применяемое к современному искусству, и пафос этот вполне адекватен нашему, так сказать, «местному», он легко узнается и читается. Увидев проект, сознательно гонишь от себя этот образ - уж слишком это несложно, чтобы не сказать «в лоб», такого просто не может быть. Но, возможно, существует некая точка, в которой крайности смыкаются?

Что касается художников новой генерации, их работы дают большое разнообразие форм - и далеко не во всех из них можно проследить привязку к «старшим», некую преемственность. Впрочем, каждый может оценивать по-своему и явную знаковость Паоло Каневари, в работе которого легко читается связь (хотя и через отрицание) с древним итальянским искусством (о древности которого не уставали напоминать итальянские кураторы), и простоту и детскость Стефано Ариенти, встревоженность окружающим миром и политикой Диаманте Фаральдо и, наконец, ироничный и вместе с тем очень мудрый мир Паоло Сандано Олински.

Правда, эта стилистическая «безотцовщина» компенсируется высказываемым ими по отношению к творчеству художников старшего поколения большим почтением, вопреки нонконформизму, который, казалось бы, считается в этой среде хорошим тоном. Счастливые люди - у них есть «старшее поколение», в то время как наши мастера contemporary art того же возраста - сами самые старшие.

Очевидно нынешнее произведение искусства нуждается не только в почти обязательной вербальной поддержке (имеется в виду не критика и анализ, а пояснения и комментарии), но и в непосредственном присутствии собственно автора, который прямо по ходу экспозиции пояснением или репликой может расширить смысл или придать ему совершенно неожиданное звучание. Что ж, киевская галерея ЦСИС всегда старается подать искусство, так сказать, в развернутом виде: в Киев приехали не только кураторы выставки, но и сами художники. Их диалог весьма оживил симпозиум, темой которого, наряду с проблемой формы, стал и вопрос национального в искусстве.

Пытаться решать столь глобальные вопросы при том, что, как уже было сказано выше, современных художников не представляется возможным хоть как-то объединить - задача, почти наверняка обреченная на неуспех. Впрочем, на это можно возразить: во-первых, как известно, в гуманитарной области проблема не может иметь решения как такового, и в каком-то смысле ее постановка - это решение. И, во-вторых, что ни говори, а попытка решения этой проблемы дала киевлянам возможность увидеть современное итальянское искусство.