Поддержать
Ольга Пасечник - известная фигура в европейском музыкальном мире. Она - солистка Варшавской камерной оперы, концертировала в крупнейших залах Европы, США, Канады и Японии. Записала более 50 СD и DVD. Лауреат пожизненной награды Министерства культуры и национального наследия Республики Польша, Золотого Креста Заслуги РП, высочайшей награды Польского фонографического союза Fryderyk. Недавно вместе со своей сестрой Наталией Пасечник (пианисткой, профессором Королевской музыкальной академии в Стокгольме) Ольга удивляла слушателей международного фестиваля "Открываем Падеревского" во Львове. В интервью ZN.UA сестры Пасечник рассказали о своих европейских музыкальных достижениях, вспомнили о Родине.
- Ваша мама - полька, отец - украинец. Половина вашей жизни, Ольга, прошла в Польше. А ваша, Наталия, в Швеции. В этих странах состоялось ваше профессиональное становление, там вы получили признание. А идентифицируете вы себя прежде всего с Украиной или Польшей и Швецией?
О.П. - Я затрудняюсь сказать. С Польшей меня связывает многое. Прежде всего, музыкальная среда. И к тому же на протяжении этих двадцати лет я не часто выступала в Украине. Меня редко приглашают, что очень обидно. Но не могу идентифицировать себя иначе, чем украинка. До сегодняшнего дня у меня украинский паспорт. Выступая в разных странах мира, всегда пишу, что я украинская певица. Поэтому думаю, что позиционировать себя украинками для меня с Натальей важнее, чем для Украины.
Н.П. - Полностью согласна. Я уже двадцать лет живу в Швеции. Мой муж, коренной швед, свободно разговаривает на украинском языке. Дочка учится в шведской школе, но также владеет украинским.
- Вы обе закончили Варшавскую музыкальную академию имени Ф.Шопена. Собираясь на обучение, планировали работать за рубежом или хотели вернуться на Родину?
О.П. - Так написан сценарий жизни, не я его составляла. Во времена Советского Союза и первого года независимости об учебе на Западе не могло быть и речи. Я получила стипендию от польского правительства благодаря тому, что мама - полька. Обратилась в Министерство культуры Польши. Сдала экзамены, и меня направили в музыкальную академию имени Ф.Шопена. Попала на последипломную учебу к выдающемуся польскому клавесинисту и дирижеру, специализирующемуся на барочной музыке, профессору Владиславу Клосевичу. Он без какой-либо выгоды для себя буквально повел меня за руку. Сам сыграл на прослушивании в Варшавской камерной опере. Удалось спеть убедительно. Директор оперы и несколько дирижеров сказали: "Добро пожаловать в семью!". Мне предложили контракт солистки. Я тогда была студенткой первого курса. А тут - прекрасный театр с замечательным репертуаром: оперы Монтеверди, Перселла, Генделя. Каждый мечтал иметь их в своем репертуаре. Я застала старшее поколение польских певцов и режиссеров, у которых многому научилась. Они готовили меня на большую сцену. Сначала я не планировала оставаться. Но из Украины не было никаких серьезных предложений - ни артистических, ни педагогических... Кроме того, аналога Варшавской камерной опере в Украине до сих пор нет. За все годы такой театр у нас, к сожалению, не появился. Предлагали ехать еще дальше на Запад. Однако я уже была замужем. Понимала, что переезд в другую страну заставит мужа изучать язык, подтверждать все научные квалификации. Решила, что уже слишком поздно. И к тому же я не хотела быть далеко от родителей. Сестра Наталья уже тогда жила в Швеции. А Польша - на полпути между Украиной и Швецией.
Н.П. - Я училась во Львовской средней специальной музыкальной школе-интернате им. С.Крушельницкой, Львовской консерватории им. Н.Лысенко. Хотела жить во Львове, самом дорогом моему сердцу городе. Никогда не планировала выехать за границу. Однако всегда стремилась играть в других странах. Очень настойчиво участвовала во всех конкурсах. Информации о них в то время почти не было. Всячески выискивала и выпрашивала буклеты. На одном из конкурсов встретила своего будущего мужа. Сердцу не прикажешь. Если бы выбирала страну для карьеры, вряд ли бы это была Швеция. Тем не менее, конечно, проживание там облегчило карьерный рост. Из Украины было бы намного труднее ездить на конкурсы. В Стокгольме я окончила Королевскую музыкальную академию.
- Что можете сказать о современном уровне украинской вокальной и фортепьянной школы?
О.П. - Мне очень трудно сейчас об этом судить. Могу только сказать о ее уровне во время моей учебы. Наибольшая разница с Западом - в фонетике и стилистике. Владение иностранными языками было в Украине на очень низком уровне. Конечно, причин можно найти миллион. Но со студентами не работали над произношением, что недопустимо в западных театрах и музыкальных академиях. Относительно стилистики. Очень часто на экзаменах Верди и Монтеверди звучали одинаково. Люди не понимали, что этих композиторов отделяет двести лет. Музыку бельканто, барокко, современную пели очень мало. Она никогда не преобладала ни на экзаменах, ни в концертных залах. Немногие рисковали спеть фон Веберна. В Украине были недоступны оперы Генделя, Моцарта. Уже позднее, в середине 90-х, во Львове появились фестивали "Контрасты", "Виртуозы". Но упомянутая мною музыка не прижилась в украинских театрах.
Н.П. - Относительно вокального образования… Когда я училась, для вокалиста важнее всего было иметь голос. Музыкальные знания играли второстепенную роль. Это неправильно. Что же касается фортепианной школы, то, думаю, лучшей не найти. Хотя также не хватает музыкального образования: партитура, форма, гармония, полифония... Конечно, советский период закрытости, в частности узость репертуара, на пианистов тоже повлиял. Однако теперь они принимают участие в западных конкурсах. Это едва ли не лучшие музыканты мира. Хочется, чтобы украинская фортепианная школа имела влияние на образование в других странах.
- Расскажите о своих преподавателях. Пани Ольга, вы выпускница последней оперной примадонны Украины Е.Мирошниченко.
О.П. - Это действительно последняя из примадонн. Я имела возможность наблюдать ее в быту. Так сказать, побывала за кулисами ее жизни. Даже если от рождения она не обладала какими-то чертами, то потом все было наработано. В ее присутствии каждый человек чувствовал себя только на четверть человеком, личностью. При этом Евгения Семеновна была очень добра душой. У нее часто ночевали студенты, когда у них были трудности. Однажды Мирошниченко встретила в парке женщину, которую выгнали из дому. Чужой человек доживал у нее. Евгения Семеновна эту женщину и хоронила. Дом ее был
приютом и для бездомных собак... Неординарный человек. Не имея возможности получить основательное музыкальное образование, благодаря таланту и интуиции достигла таких высоких орбит. Если бы она родилась не в Советском Союзе, то могла бы получить мировую славу уровня М.Каллас. Общение с Е.Мирошниченко дало мне много, она остается для меня примером человечности.
Н.П. - Я тоже хочу сказать о своем преподавателе. Это Йожеф Эрминь - львовский пианист, которого я считаю гениальным. Он приехал преподавать во Львов из Московской консерватории. Тогда я уже окончила музыкальную школу им. С.Крушельницкой, участвовала в конкурсах и думала, что что-то умею. Однако уже на первой паре поняла: мои навыки мизерные. Это был самый важный человек в моей музыкальной жизни.
- Многие артисты ездят на конкурсы и тоже не возвращаются. И причиной очень редко является замужество. Говорят, что отток мастеров - не только наша национальная проблема. Это обычное явление. Артисты всегда стремились расширить горизонты своих творческих поисков...
О.П. - Музыкант действительно - свободный человек, который должен путешествовать, поскольку лишь тогда имеет шанс для роста. Но так ли много он бы ездил, так ли неохотно и редко возвращался в свою страну, если бы имел возможность реализоваться дома? В конце концов, почему нет такого оттока во Франции, Германии, как в Украине? Думаю, что интеграция с Европой, а значит и культурой, позволит людям путешествовать, но вместе с тем - реализовываться дома. Нужно приглашать с Запада лучших дирижеров, режиссеров, певцов. Это окрасило бы новыми идеями театральную и музыкальную жизни Украины. Была бы мотивация работать в своем театре. Пока у нас есть движение только в одном направлении - украинские музыканты едут за границу. В Украину же иностранные художники приезжают нечасто, причем не всегда лучшие...
Н.П. - Музыканты тоже люди, которым надо что-то есть. Поскольку искусство - это их работа, они должны получать за нее достойную оплату. А в Украине сместились приоритеты. Когда приезжаю сюда и включаю телевизор, становится грустно. Развлекательная музыка не может настолько доминировать над серьезной, как это происходит в украинском эфире.
- Максимальная зарплата мастера сцены Национальной оперы Украины, по словам ее директора Петра Чуприны, около 14 тысяч гривен. Сколько зарабатывает оперный певец в Польше, Швеции?
О.П. - Некоторые цены в Киеве несоизмеримы с заработком. Однако для Европы это очень неплохо. Месячная ставка в Польской государственной опере - тысяча евро. Причем гонорары за спектакли тоже не очень высокие. В столичном шведском оперном театре месячная зарплата (в нашем эквиваленте) - около 16 тысяч гривен.
Думаю, что проблема не всегда в зарплате. Знаю от коллег из Национальной оперы Украины, что им удается за сезон спеть максимум восемь спектаклей. При такой частоте выхода на сцену певец не может совершенствоваться. Оперный артист - как спортсмен. Если не будет использовать свой аппарат, рано или поздно тот ему откажет. Поэтому, наверное, не следует держать певцов в штате, давая им возможность выступить раз в месяц, а значит, лишать шанса реализоваться. Лучше привлекать людей на отдельные спектакли. По системе start journey работает 85% всего артистического мира. Собирается команда, готовит оперу, потом дает шесть спектаклей, получает деньги и разъезжается.
- Вы более двадцати лет на профессиональной сцене. Как изменилось отношение слушателя к классике? Можете сравнить аудиторию Украины и Запада?
О.П. - В Украине выступаю раз в два года. Поэтому анализировать трудно. Тем не менее, помню львовскую публику на первом фестивале "Контрасты". Был аншлаг. Большинство - молодежь. А на последнем концерте преобладали люди старшего возраста. Это меня немного смущает. В западных театрах 15 лет назад в партере тоже сидели "седые головы". Однако сегодня много молодых людей. Надо сказать, что оперный театр на Западе пошел на компромисс. Есть много постановок, похожих на фильм или даже шоу. Таким образом пытаются привлечь внимание молодежи. Старшее поколение довольно часто демонстративно отказывается ходить на современные инсценировки.
Н.П. - Хочу добавить ноту оптимизма. Столетиями говорят о "седых головах" на концертах классической музыки и смерти классики вместе с этими людьми. А тем временем это общемировая тенденция - классика никогда не была для всех. Это музыка для избранных, требующая интеллекта. Любые интеллектуальные усилия - тоже работа, но, наверное, не все хотят трудиться. Тем не менее, молодые люди, слушающие массовую музыку, часто с возрастом меняют свои ценности, вкусы и начинают ходить в филармонию. Человек должен созреть для классики.
- Пани Ольга, вы говорили о современных инсценировках. Принимаете ли вы участие в таких постановках?
О.П. - Все зависит от конкретного случая. Если у режиссера есть сильная концепция с рациональным зерном, а не так, чтобы шок для шока, то почему бы и нет? Тем более, когда это не противоречит партитуре и либретто. Но если мне предлагают петь "Риголетто" на мотоцикле или с холодильником на сцене, то я отказываюсь. Считаю, это не имеет ничего общего с искусством. Просто дешевое шоу, которое сегодня есть, а завтра о нем никто не вспомнит.
- Есть критерий, по которому вы выбираете репертуар?
О.П. - Когда я имею влияние. Поскольку в оперных театрах дают партию, и если она противна твоему естеству, можешь отказаться один раз в несколько лет. Прежде всего, я должна верить в эту музыку, иначе хорошо не спою. Репертуар должен соответствовать типу моего голоса. Я экспериментировала, но потом поняла, что надо знать свои достоинства, и, что не менее важно, - границы. Расстояние, которое может преодолеть велосипедист, никогда не пройдет асфальтоукладчик, и наоборот - велосипедист не положит асфальт.
- Часто ли вы исполняете украинские песни?
О.П. - Не помню ни одного сольного концерта, где не исполнила бы в конце украинскую песню. Если ее нет в программе, то обязательно спою на бис. Считаю, что это моя обязанность. Ведь с этой музыкой я выросла. А кроме того, у меня есть возможность оценить в ней то, что не всегда замечала, слушая ее в Украине едва ли не ежедневно.
Н.П. - Когда мы выступаем с Олей вместе, всегда исполняем украинское. Мы записали диск. Что касается музыки фортепьянной, я должна сказать - возможно, это поможет пианистам, которые сейчас учатся. К сожалению, во время учебы я относилась к этой музыке пренебрежительно. Поэтому и не имею большого репертуара для фортепиано. Когда человек вступает в профессиональную жизнь, не всегда есть время и возможность для создания большого украинского репертуара. Жалею, поскольку это музыка высшего сорта, которой следует не стыдиться, а, наоборот - везде ее популяризировать. Поделюсь планами: сейчас работаю над проведением в Швеции фестиваля украинской музыки.
- Что чувствуете, когда возвращаетесь в Украину?
О.П. - Приезжаем, чтобы зарядить свои "аккумуляторы". Поскольку энергия и позитив, получаемые от общения с семьей, вкуса украинского хлеба (которого нигде больше нет), звука родного языка, - колоссальные.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google