Донецкий балет: равнение на Ахметова. Вадим Писарев ищет футбольных виртуозов для нового спектакля

Повсеместные разговоры на тему «культура гине» — особенно «на местах» — оказывается, не всегда соответствуют текущему моменту. Во всяком случае, с популярным тезисом «гине» не во всем согласен Вадим ПИСАРЕВ, художественный руководитель Донецкого театра оперы и балета. Г-н Писарев продолжает кропотливую работу над своим ежегодным фестивалем «Звезды мирового балета», он же планирует выпустить несколько крупных спектаклей под условным грифом «навстречу Евро». В эксклюзивном интервью «ЗН» В.Писарев рассказал, почему Донбасс не привечает «Запорожца за Дунаем», какие связи с «донецкими» у министра Вовкуна, какой пример высокому искусству может преподать сам... Ринат Леонидович.

«Говорят, Вовкун – министр-националист, но он талантливый…»

— Не секрет, что жители некоторых регионов Украины еще живут стереотипом о низкой культуре донецкой аудитории. Какие зрители преимущественно ходят к вам на спектакли?

— У нас зритель хороший. Профессиональный, понимающий. Тот, кто приходит первый раз, должен прийти, конечно, на хороший спектакль. Не на «Запорожца за Дунаем», на хорошую классику — «Набукко», «Аида», «Кармен». Нет, я не против украинской классики, и «Запорожец за Дунаем» — хороший спектакль... Но там нет такой арии, которая бы всколыхнула весь мир! Не приглашают с «Запорожцем за Дунаем» даже в Канаду те же украинцы. А вот Пуччини, когда его слышат в хорошем исполнении на донецкой сцене, даже мертвого подымет, такая музыка сильная.

— А какие спектакли пользуются наибольшей популярностью в Донецке?

— Буду честно говорить положа руку на сердце: на «Запорожца...», на «Наталку Полтавку» публика плохо ходит. Знаете, Донбасс — сложный регион. Тут надо так, чтобы поразить. Чтобы не просто какая-то одна тема, а классическая такая драматургия. По-шекспировски, например как «Ромео и Джульетта».

Публика у нас любит «Лебединое озеро», «Щелкунчика». Постоянно полный зал. В этом году сделали правильный ход, восстановив спектакль «Тысяча и одна ночь», он когда-то был популярен. Еще в советские времена. И мы окупили его в десять раз! На эти деньги поставили «Корсара». Мы исходим из того, чтобы учитывать вкусы зрителя.

Зритель еще идет и на имена. Например, у нас блистает Людмила Шевчук, которая вернулась сюда из Вены. Вот на нее идут. Вообще публика ходит на премьеры, на дебюты молодых артистов.

— Не окажется ли всплеск интереса к вашему театру кратковременным явлением?

— За балетом — будущее. Уверен, потому что уже всем надоели телевизоры с рекламой. Политика уже всех, по-моему, достала до невозможности! Если еще и выборы будут, то первый, кто на них не придет, буду я!

— Почему так получилось, что «Богдана Хмельницкого» Данькевича поставили сегодня только в Донецке? Впрочем, это не мой вопрос, то же самое спрашивал и президент, когда узнал…

— Потому что наш театр — прогрессивный. И мы «Хмельницкого» показали во Львове. Знаете, какой был успех? Мы его показали здесь, и здесь успех. Мы его показали в Киеве — огромнейший успех.

Кстати, поставил спектакль министр культуры Василий Вовкун. И хорошо сделал. Он талантливый человек. Пусть говорят, что он министр-националист, но он — талантливый человек.

Приезжают к нам иностранцы и говорят: «Мы не знали, что есть и такое...». А вот премию Шевченко за спектакль не дали. А дали какому-то театру одного актера... Потому что мы «из Донецка». Только потому и не дали!

— Режиссер Вовкун стал министром, а певец Вакарчук — депутатом… Можно еще примеры привести. По-вашему, артист с депутатским значком — это «просто депутат» или все же артист, но «со значком»?

— Скажу честно: артист всегда останется артистом. Он всегда будет стремиться выйти на сцену, что-то сделать. Это на всю жизнь. Когда он идет в политику — это значит, что его заставила жизнь. Может, он считал, что для искусства сделает там больше. Я уверен, что и у Вакарчука была такая мысль. А теперь он берет гитару и идет снова петь... Значит, понял, что не сможет там работать. Но ведь было желание сделать что-то хорошее.

— Но и вы — депутат, только Донецкого областного совета. Вам это чем-то помогает?

— Допустим, я прихожу в облсовет, с тем же Анатолием Михайловичем Близнюком встречаюсь где-то в проходе, говорю ему: «Анатолий Михайлович, нет музыкальных инструментов!». Он обычно отвечает: «Будем решать». И вот сегодня у нас половина музыкальных инструментов одной фирмы, английской. И звук сегодня совсем другой, чем был еще прошлой весной. Мы получили где-то на пятьсот тысяч гривен инструментов. Теперь нам нужен еще фагот, он стоит сто восемьдесят тысяч! Но это уже следующий этап. Не все сразу.

Скрипки издают такой резонанс и частоту музыкальных нот, что никакая музыкальная аппаратура этих частот не повторит. Только смычок и струны. Люди, бывает, выздоравливают от всяких болезней, когда настраиваются на эту волну. Вы обратили внимание, что долгожители — это те, кто ходит в театр? Они долго живут. А тот, кто ходит в клуб слушать громкие децибелы, мало живет. Организм настроен все-таки на красивое. Когда слышите Шопена в чистом фортепианном исполнении — ничего не может быть сильнее, особенно «вживую».

— Раз уж вы артист, а не депутат, скажите, какой вклад люди искусства могут сделать в преодоление раскола в украинском обществе, созданного теми же депутатами?

— Даже на фестивале «Звезды мирового балета» у нас танцуют артисты из России и Западной Украины. Наши артисты — это танцовщики, которые своим талантом как жемчужиной украшают балет Украины. Те же звезды Большого театра увидят, что у нас тоже есть новые имена. Наша задача не в том, чтобы хорошо работать или что-то такое, нет. А в том, чтобы своим искусством показать, в том числе политикам: ребята, вы же не то делаете! Посмотрите, есть много других вещей, кроме того, чем вы занимаетесь. Не делайте ошибок, которые разделяют общество.

«Публику нужно воспитывать качеством спектаклей»

— «Звезды мирового балета» — некоммерческий проект. Но что тогда побуждает известных танцоров приезжать в Донецк каждый год на этот фестиваль?

— С самого начала это был некоммерческий проект. Люди бесплатно приезжали, танцевали, потому что это популяризация балета. И они чувствовали ответственность. Из первых исполнителей у нас в этот раз был Владимир Каракулев, из тех еще, которые ехали сюда на «Икарусе»… Мы прилетали тогда поздно ночью, был снегопад, гололед, добирались где-то четырнадцать часов… Вот такой был первый фестиваль.

Когда это делается ежегодно, люди сами хотят приезжать. Потому что мы их хорошо принимаем, они встречаются, разговаривают на разные темы. Это уже много. Плюс Донбасс очень гостеприимен, мы устраиваем экскурсии на Азовское море и в Святогорский монастырь. В конце концов, они любят нашу публику, потому что она за ними следит. Например, Анастасия Волочкова в этот раз везет новый номер. Потому что она знает: ее здесь видели со всей программой, она частый гость. Так же и другие.

— Почему вы когда-то взялись за организацию такого фестиваля в Донецке?

— Я решил, что это здорово, когда вы (то есть зрители) видите за один вечер много разных балетных школ. Видите разные стили, узнаете имена новых хореографов. Понимаете, это же не спорт, это не очень популярно. Балет — это немножечко элитарное искусство, не имеет такой рекламы. Но придет время, и все изменится к лучшему. Все, что есть на экранах сегодня, уйдет. И очень скоро уйдет. А балет останется. Помните, как Высоцкий говорил: «...в области балета впереди планеты всей!». Именно красота балета, когда говорит тело, спасет мир. Когда человек начнет стремиться к прекрасному и задумается, ради чего, как и почему.

— В одном из интервью любовь к балету в 90-х годах вы описали так: «В зале — тринадцать человек, на сцене — триста». Сейчас театральные залы не пустуют. Что изменилось?

— Мы воспитали свою публику. Шаг за шагом, своими успехами. Все это время мы не имели права на ошибку, не имели права на плохой спектакль. И ежегодная премьера — это всегда был успех, на протяжении многих лет. Потому что это и чистота классического балета, красота музыки. Плюс высокий профессионализм нашей труппы. Пришло много танцовщиков, которые сегодня, в общем, уже творят историю. Поколения сменились, и я этому рад.

— Чем же воспитывают публику?

— Качеством спектаклей. У нас идут такие жемчужины, где работа стопы должна быть ювелирной. Если вы скажете в Париже, что в донецком театре идет такой репертуар, они обалдеют. Потому что это говорит о многом. Никто просто так, с кондачка не станцует «Пахиту», там много вариаций, которые требуют многолетней подготовки.

«Мне бы хотелось показать закулисную жизнь футбола»

— Как вы думаете, почему украинские театры до сих пор «висят на шее» у государства и выпрашивают деньги? Что мешает им зарабатывать?

— Руководитель должен «бегать». Везде! Просить деньги, находить деньги. И крутиться! А не сидеть и ждать, пока ему дадут деньги. Любой дурак, если ему дадут деньги, сделает что-то! Ну, не дурак, это я так… Мы сегодня «Раймонду» делаем и ни копейки у государства не взяли. Сами заработали.

Инициатива, желание сделать — вот что должно быть у человека. А говорить, что денег нет… Конечно, нет, смотрите, какой сейчас кризис во всем мире. Мы не ждем ничего хорошего ни от кого, сами знаем, как работать. И уже не выживать, а работать, это мы раньше выживали. Не каждый театр имеет такой репертуар, как у нас.

— Будет ли кому работать?

— Сегодня труппу пополняют в основном выпускники нашей школы. Раньше, в советские времена, это был вопрос номер один. Было много школ, но все они оставались в Киеве, Москве. А теперь, после того как создали здесь школу, получаем высокопрофессиональные кадры — для своего театра. Это примерно то же самое, чем сегодня в футболе занимается Ринат Леонидович... Он все-таки создал школу, нанял хороших тренеров! Думаю, через пяток лет у него уже будут свои отличные кадры. И он уже не будет покупать бразильцев.

Балет у нас всегда был на высоком уровне. Лучший в мире был. И остается. Все наши танцоры — вот они, здесь! Оттанцевали и остались преподавать. Я им дал прежде всего свободу, и они, зная методику классической школы, передают свой опыт. Главное — не мешать.

Для меня трагедия, если уезжают хорошие артисты за рубеж. Хорошие танцоры везде нужны. А чтобы их научить, нужны годы. Получается, что Европа получает наши кадры за бесценок.

— Поколение 90-х часто называют «потерянным»: учителя, тренеры по олимпийским видам спорта. Потому что, мол, из-за общего упадка не рассмотрели много молодых талантов. В балете это тоже «потерянное поколение»?

— Вот оно — на сцене. Я уже перестал танцевать, а новое поколение — на сцене. И меня уже не будет в живых, а еще двадцать лет будет идти все по накатанному, по инерции. Это я вам обещаю.

У нас проходит и фестиваль детских балетных спектаклей — «Гран па». Аналогов такого фестиваля вообще в мире нет. Если мы не будем заботиться о самых маленьких, у нас не будет будущего. Потому что идет внутренний рост каждого ребенка после каждого спектакля. Он становится лучше, чище. Улица, вы же видите, ничему хорошему не учит.

— Вы однажды говорили, что вынашиваете идею сделать отдельную программу на время проведения в Донецке матчей чемпионата Европы по футболу. Что-то уже придумали?

— Мы поставим классику, которая известна во всем мире, — «Аида», «Спартак», «Лебединое озеро». Ну и «Богдана Хмельницкого». Вот эти шедевры во время чемпионата Европы и будут идти. Думаю, футбольные болельщики, увидев названия, сами будут сюда рваться на спектакли в перерывах между матчами. Чтобы все видели, что у нас есть огромные культурные традиции. Значит, у государства есть будущее, кто бы им ни руководил.

...Я недавно видел, как кто-то поставил футбольный матч. Никогда не думал, что можно поставить о футболе целый спектакль! И сижу так, задумался… Вспомнил, кстати, покойного Прокопенко (Виктор Прокопенко, экс-тренер ФК «Шахтер». — Ред.) с которым мы хоть и редко, но общались. И вспомнил, как он рассказывал: «После поражения остаюсь один на один с журналистами, припертым к стенке...». У него берут интервью, а ему нечего сказать, и все равно надо говорить.

...Мне бы хотелось показать закулисную жизнь футбола. Показать, что они все там — тоже люди, они борются, они страдают, но в то же время футбольный матч все решает.

Так что мне теперь нужны виртуозные футболисты для этого нового спектакля. Сегодня зритель настолько избалован, что здесь должно быть все по-современному.

Из досье

Вадим Писарев родился 1 февраля 1965 года в Донецке. Обучался в Киевском хореографическом училище.

С 1983 года – солист Донецкого театра оперы и балета. В связи с ремонтом театра несколько лет по контракту работал в Немецкой опере на Рейне, в городе Дюссельдорфе.

В 1986 году ему присвоено звание «Заслуженный артист Украины», в 1987 -м звание лауреата премии им. Ленинского комсомола, а в 1989 году - звание «Народный артист Украины».

В 1995 году по решению ЮНЕСКО был признан лучшим танцовщиком года. Награжден двумя орденами «За заслуги» III и II степеней.

С 1996 года - художественный руководитель Донецкого академического государственного театра оперы и балета им. А.Б. Соловьяненко.