ЗВУКОВЫЕ ПУТИ СОВРЕМЕННОСТИ

Феномен музыки ХХ века в некотором смысле определяется ее чрезвычайной многосложностью. Композиторские эксперименты кроме поисковых мотивов, что на первый взгляд является определяющим, имеют более важную и глубокую подоплеку: поиск гармонии и равновесия микро- и макромира. Гармонии, секреты которой были доступны древним, а в процессе развития цивилизации, казалось, вовсе утрачены. Гармонии, по законам которой живет вселенная. Гармонии, чьи магические силы и магические связи прочны и незыблемы. Дошедшие из глубины веков сведения, почерпнутые из античных манускриптов и трактатов, дают нам некоторые представления о картине Мира, видимой древними мыслителями. Картине Мира, зашифрованной в квадре - математика-астрономия-музыка-философия. Космос, живущий по законам музыки, изложенным математическими символами, в которых зашифрованы расположения звезд, - есть философское обобщение мироздания. Потому что наш мир - мир вибрирующий.

Современная музыкальная картина - в каком-то смысле - попытка воссоздания и возрождения античных представлений. Не случайно музыка сегодня - не только художественный феномен, но и научный. Параметры музыкального звука и звука вообще проецируются на определенные числовые ряды, шифрующие ту или иную научную систему. Нужно сказать, что такой подход всегда присутствовал в музыкальном искусстве. Достаточно вспомнить барочные христианские символы и знаки, которые имели большое значение в творчестве великого Баха.

Эксперименты в музыке второй половины ХХ века, основанные на точных вычислениях, которые позволяют современные технические достижения, лежат в том же ряду.

Имя немецкого композитора Карлгайнца Штокгаузена вызывает у музыкантов и любителей музыки неотменные ассоциации с четкими музыкальными конструкциями, порожденными точными числовыми расчетами. Типичная черта, свойственная немецкому рацио.

Его деятельность имела и имеет постоянный резонанс в художественных и нехудожественных кругах. В этом году к его личности прикованы взгляды всей мировой общественности: маэстро празднует свой семидесятилетний юбилей. По своему значению это событие стоит в одном ряду с наиболее весомыми событиями этого года. При жизни признанный классик сейчас является одним из самых авторитетных фигур в мире музыки и в мире искусства вообще. Его открытиям обязаны многие композиторы авангардной плеяды

60-х-90-х годов.

В своих исканиях Штокгаузен - последователь нововенской школы Шенберга и особенно Веберна. В этом смысле композитор продолжает традицию жесткого регламентирования и дифференциации музыкальной ткани, которая в истории музыки получила название тотального сериализма. Штокгаузен рассматривает звук во всех его составляющих (тембр, громкость, высота и длительность), - учитывая все это, композитор выстраивает свои музыкальные концепции. Центр его концепций - вибрирующий звук, который подчиняет себе музыкальную тему и музыкальную форму. Большой опыт работы со звуком композитор приобрел, когда руководил студией электронной музыки при Западнонемецком радио. Возможно, этот факт и явился определяющим в дальнейшей его работе по композиции. Темброво-акустическая и динамико-акустическая сферы подчиняют себе художественную концепцию. Концепцию, которую можно определить как жизнь мира звуков, процессов, происходящих в нем. Но при всей новизне приемов композитор не отказывается от традиционных форм изложения, прежде всего предполагающих концертное исполнение.

Киевские музыканты отмечают юбилей метра, и одним из таких моментов явился прошедший на прошлой неделе в Доме ученых камерный концерт из его произведений при поддержке Немецкого культурного центра Гете Институт в Киеве и Центра музынформа Союза композиторов Украины. Были включены произведения разных периодов творчества композитора.

Музыка Штокгаузена не так часто исполняется в Киеве. Небольшой круг музыкантов имеют в репертуаре его сочинения. Как правило, это музыканты, играющие и пропагандирующие современную музыку вообще. Способность слышать и интонировать такую музыку отведена не всем исполнителям, может быть, из-за сложностей не только исполнительско-технического характера, но идейно-концептуального обобщения современного произведения.

Несомненно, одним из участников был Евгений Громов, исполнивший пятый и седьмой Klavierstuck для фортепиано. Интерес пианиста к музыке Штокгаузена и другим композиторам современности выделяет его из плеяды исполнителей. Он чуть ли не единственный из киевских концертирующих пианистов - пропагандист современной музыки. И это «подвижничество» не может не вызывать особого к нему отношения. Но он не первый исполнитель произведений Штокгаузена в Киеве. Премьера пятого Klavierstuck прозвучала на концерте в 77-м году, его исполнил Юрий Глущенко - известный пианист, тоже пропагандист современного музыкального искусства.

Все другие произведения были исполнены музыкантами Киевской филармонии: Владимир Ворончук (фортепиано), Виктор Черниговский (гобой), Владимир Федченко (флейта), Петр Заболотный (кларнет), Виктор Горностай (бас-кларнет), Тарас Oсадчий (фагот), Валентин Марухно (валторна), Владимир Колокольников, Дмитрий Ульянов, Владимир Колобродов (ударные инструменты), Анна Авьетова (альт), Александр Макаренко (виолончель). Художественный организатор и руководитель проекта - Владимир Рунчак, - киевский композитор и дирижер.

Для Штокгаузена в его музыке большую роль играют акустические и другие параметры концертного зала. Произведение «Rotary»-Quintett (перестановки пяти) для четырех исполнителей и дирижера, написанное в 97-м году, предполагает особые условия его исполнения, стерео- и квадроэффекты. Вероятно, это должен быть достаточно просторный зал с возможностью свободных исполнительских «перестановок» (музыканты курсировали по залу). Кроме всего, это создает определенный зрительный эффект, дополняющий образный строй. Однако возможности зала Дома ученых не так велики, как предполагает концепция сочинения. Плюс ко всему сверхдополнительный эффект создавала любопытная публика, перед носом которой курсировали исполнители. Безусловно, особый эффект был достигнут, но не в должном смысле и степени. На мой взгляд, само произведение интересно как раз этими не вполне добытыми в исполнении акустическими параметрами, о которых я говорила выше, и которые очень важны в музыке композитора.

Последнее произведение концерта Kreuzspiel (51-й год) раскрыло музыку Штокгаузена с иной, совсем неожиданной стороны. Нехарактерная для него ритмо-остинатность, роднящая эту музыку с некоторыми сочинениями Стравинского, а также с древнейшими традициями первобытного музицирования, приоткрывает идею связи современности с далеким прошлым и не оставляет сомнений о цикличной природе нашего мира. Потому и неслучайны размышления в начале моего повествования.

Противники конструктивной музыки обвиняют Штокгаузена в чрезмерной рационалистичности, в том, что эмоциональное начало он свел к нулю, что отсутствие привычной образности, а также привычной интонационности разрушает художественную ценность музыкального произведения. А главный аргумент в том, что это не музыка, а математика. Но если углубиться в эту проблему, то окажется, что это одно и то же, только в разных формах существования.

Концепция прошедшего концерта выразилась в попытке создания многогранного образа композитора и его музыки. На мой взгляд, включенные в него произведения выстроили этот образ, что в рамках камерного концерта из шести произведений не так просто сделать. Я бы могла назвать его музыкальным приношением киевских музыкантов выдающемуся метру. Метру, который во многом превзошел своих современников, который определил пути развития музыки и науки, кто в который раз прославил свой народ и свою страну.