ЗДРАВСТВУЙ, КАШТАНКА

Признаться, я шел на эту премьеру со смешанным чувством надежды и тревоги. И не персонально к Киевскому государственному театру кукол, а к самому виду этого искусства, исповедующего в своей основе сказочно-аллегорические принципы. Потому объявленная театром премьера «Каштанки» по А.Чехову в инсценировке и постановке главного режиссера театра заслуженного артиста Украины и заслуженного деятеля культуры Польши Ю.Сикало вызывала вполне определенный интерес.

Маленький по объему рассказ «Каштанка» - одно из удивительных творений мастера, после прочтения которого возникает естественное чувство радости за судьбу собачки, которая после необычных приключений все-таки возвращается к своим прежним хозяевам, чем и доказала свою любовь и преданность. Но рассказ - реалистичен, и представить его на сцене этого условного вида искусств, согласитесь, очень даже не просто.

Спектакль начинается несколько необычно для эстетики этого театра. Посудите сами: прямо из зала идет на сцену в цирковом костюме клоун, где и рассказывает историю Каштанки, которая иллюстрируется театральными средствами. Играется не сказка, а вполне достоверная история с неожиданным придуманным театром финалом. Заканчивая свой рассказ, он каким-то чужим голосом и с трудом подбирая слова, произносит: «А я больше уже не появлялся на арене цирка». И это благополучное завершение приключений Каштанки становится причиной драмы клоуна Жоржа. Это драма непонимания того странного и необъяснимого факта, почему же этот уникальный талант не получил своего естественного развития, тем более, что для этого были все возможности, а стал для Каштанки всего лишь одним из многих и рядовых случаев в ее жизни. Иначе трудно объяснить ее возвращение к прежним хозяевам.

Позиция театра понятна - история собачки позволила раскрыть драму артиста, и сделано это очень убедительно.

Становится понятным, почему роль клоуна играет актер, выражаясь термином кукольников, в так называемом живом плане (т.е. без куклы), ибо такую тему, такую психологическую нагрузку вряд ли выдержала бы кукла. Исполнитель этой роли М.Кондратюк играет ее в режиме драматического спектакля - тактично, сдержанно и неожиданно, даже в таких разных по содержанию сценах, как дрессировка Каштанки и постановка номера «египетская пирамида», а в сцене смерти Гуся, где актер достигает трагедийных высот: он спешит дать умирающей птице воды в стакане, но, приблизившись к ней, осознает всю необратимость происходящего. Этой птице, которую он назвал так уважительно Иваном Ивановичем, уже ничем не поможешь. Рука со стаканом замирает и медленно опрокидывает его на застывшее в глубокой скорби лицо.

Остальные персонажи - куклы, поскольку они однозначны и одномерны. И если у кукол-людей (Лука Александрович, Федюшка, голос шпрехшталмейстера в цирке и т.п.) есть хоть немного слов, то у кукол-животных их просто не может быть, потому актеры, чтобы их оживить, демонстрируют такой класс вождения кукол, что не верить этим персонажам невозможно. А уже упомянутая сцена смерти Ивана Ивановича по своей пластической культуре, драматизму и выразительности ассоциируется с балетной миниатюрой К.Сен-Санса «Умирающий лебедь». С этой куклой работает мастер С.Чуркин, выжимая из нее все возможное и невозможное. Как, впрочем, это делают и его талантливые коллеги Л.Ясиновская и А.Поляруш, играющие по очереди Каштанку, В.Малинский - Кота Федора Тимофеевича и Л.Куликова в роли Хавроньи Ивановны.

Спектакль по внешнему виду и по внутренней организации напоминает скорее работу драматического театра. Тут нет ярких кукол и декораций. На сцене выстроена стилизованная зимняя улица с нависшим на заборе снегом и одиноким фонарем. Только в центре забора две внешне неприметные раздвижные шторки, открывающие небольшие площадки, где играются кукольные сцены.

Работа находящегося всегда в поисках художника В.Гукайла и всегда неожиданного в своем творчестве композитора Ю.Шевченко создала уникальную среду, где и могли произойти эти события.

У меня не возник традиционный для зрителя кукольного спектакля вопрос, почему этот персонаж - живой актер (т.е. без куклы), а эти - куклы.

После окончания спектакля все зрители, независимо от возраста, расходились молча. Кто-то смахнул слезу…

Театр кукол, обратившись к классическому рассказу великого мастера, сумел убедительно раскрыть не только его содержание, но и дерзнул значительно расширить рамки его повествования. И вышел победителем!