За дирижерским пультом — Солженицын

В середине сентября в Киеве ожидают «Виртуозов планеты». Это международный фестиваль, в котором принимают участие победители международных конкурсов — членов Всемирной федерации (WFIMC), в чьи ряды входит и отечественный конкурс Горовица (фест пройдет под эгидой Национальной комиссии Украины по делам ЮНЕСКО с 14 по 16 сентября). В концертах «Виртуозов…» участвуют музыканты из Германии, Франции, Японии, Венгрии, Италии, Кореи. В проекте также задействованы Национальный симфонический оркестр Владимира Сиренко и оркестр Национальной филармонии под руководством Николая Дядюры. В один из фестивальных дней виртуозов поддержит главный дирижер Филадельфийского камерного оркестра Игнат Солженицын (США), сын известного писателя. Это его дебютное выступление на украинской сцене.

Лауреат премии Avery Fisher Игнат Солженицын нынче известен как один из наиболее перспективных современных музыкантов, успешно совмещающий карьеру дирижера и пианиста. Меломаны, никогда прежде не слышавшие его игру, на концерты новоявленной знаменитости неизбежно приходят со смешанным чувством любопытства, ожидания и скептицизма: магия фамилии… Однако если Солженицына-младшего и тяготит подобная настороженность, он никогда не демонстрирует это на сцене. Высокий блондин с голубыми глазами и проникновенным баритоном уже доказал, что он самоценная творческая личность.

И все-таки трудно предположить, что детство Солженицына было таким же, как у других детей его поколения. Семью изгнали из Союза, когда мальчику было всего 18 месяцев. Вначале Цюрих, через два года, в 1976-м, — Вермонт. Отец Александр Солженицын, погруженный в «Красное колесо», работал по 16 часов в сутки. Дома говорят исключительно на русском (из-за этого потом начнутся проблемы в школе). Большой белый камень во дворе иногда кажется волшебной лошадью, которая когда-нибудь обязательно увезет их в Россию (на историческую родину Солженицын-младший впервые вернется в 1993 г. с концертным туром, на год опередив в этом своего отца).

«Мой отец никогда особо ничего не запрещал, — вспоминал музыкант на страницах New York Times. — Он не был строгим в плане «это — можно, этого — нельзя». У нас в доме не было телевизора, и когда он появился, нам разрешалось смотреть его час в неделю плюс новости — единственное, пожалуй, ограничение. Мы, подростки, увлекались тогда Black Sabbath, Led Zeppelin, Kiss. Если музыка не гремела на весь дом, все было в порядке, хотя не думаю, что отец или мать были высокого мнения обо всем этом».

Желание быть дирижером зародилось у мальчика впервые, когда он услышал в кабинете своего отца Пятую симфонию Бетховена, взволновавшую его до глубины души (у того была целая подборка пленок Караяновского цикла, слушая которую Солженицын-старший любил работать и размышлять). А еще в доме стоял рояль, оставшийся в наследство от старых хозяев. Сосед в пять лет обучил Игната элементарной нотной грамоте, а в кладовой среди бумаг обнаружилась целая коллекция легкой музыкальной классики — чем не повод «покопаться в клавишах»?

Многое в жизни будущего исполнителя изменил визит в их семью Мстислава Ростроповича, в то время также лишенного советского гражданства. Опальный виолончелист, пораженный музыкальными способностями мальчика, отвез Игната Солженицына на прослушивание к известному пианисту Рудольфу Серкину, живущему примерно в часе езды от них. Тот порекомендовал его г-же Чонгхйо Шин, специалисту по работе с молодыми талантливыми пианистами. В 14 лет паренек едет в Лондон и остается там на три года для обучения у Марии Курцио, ученицы легендарного Артура Шнабеля.

«Она научила меня всему, что я знаю об игре на фортепиано, — признается пианист. — Я был уже достаточно подготовленным, когда пришел к ней, но все же это были изумительные годы, повлиявшие на мое становление в музыкальном и личностном плане. Ее преданность музыке не просто как абстрактной концепции, а силе, что способна затронуть и объединить людей, продолжает вдохновлять меня и поныне». Из Лондона он переезжает в Нью-Йорк, где берет несколько уроков у 88-летнего чилийского пианиста Клаудио Аррау. Затем поступает в институт Кертиза, в Филадельфии, где шлифует искусство фортепианной игры с профессором Гарри Граффманом, наконец приступает к овладению азами дирижерского мастерства у Отто Вернер-Мюллера.

Говоря о качествах Солженицына-интерпретатора, небезынтересно отметить, что любовь музыканта к своей национальной культуре отнюдь не переходит в прямолинейное подражание некоторым особенностям русской фортепианной школы, приветствующей громовой резонанс и техническую демонстрацию. Действительно, его выступления достаточно мощны и агрессивны, когда того требует музыка, но утонченность и аккуратность фразировки — куда более впечатляющие атрибуты его игры. Да и репертуарные предпочтения Игната Солженицына, похоже, больше склоняются в сторону австрийско-немецкой школы: баховские «Гольдберг-вариации», сонаты Бетховена и Шуберта стали настоящими визитными карточками его последних сезонов. Комментируя русский фортепианный репертуар, музыкант говорит, что восхищается прелюдиями, фугами и Второй сонатой Шостаковича, но не считает шедеврами оригинальную версию «Картинок с выставки» Мусоргского и салонные произведения Чайковского.

К русскому симфоническому репертуару маэстро относится с большим пиететом. В том порука — его стремительно развивающаяся дирижерская карьера на должности руководителя Филадельфийского камерного оркестра, куда он в 1994 году был призван музыкальным директором Марком Мостовым. Своими неординарными интерпретациями с доминирующим в них лирическим началом Игнат Солженицын снискал одобрение авторитетных музыкальных критиков. Среди солистов, за годы его руководства выступивших с Филадельфийским оркестром, — Мстислав Ростропович, Сильвия Мак-Нэр, Чо-Лян Лин, Стивен Иссерлис, Гарри Граффман, Сергей Лейферкус и Лейла Йозефович. Маэстро осуществлены десятки специальных исполнительских проектов, включая «Страсти по Иоанну» и Шесть Бранденбургских концертов Баха, «Сотворение мира» и «Семь слов на кресте» Гайдна, а такжзе редко исполняемый балет «Дон Жуан» Глюка. В качестве приглашенного дирижера он часто выступает с большими симфоническими оркестрами, как американскими (Даллас, Индианаполис, Сиэтл, Нью-Джерси), так и русскими (Петербургский заслуженный коллектив России, московские МСО, АСО МГАФ, Нижний Новгород, Екатеринбург).

В амплуа пианиста г-н Солженицын продолжает сотрудничать с такими прославленными дирижерами, как Андре Превен, Герберт Бломстедт, Юрий Темирканов, Вольфганг Завалиш, Мстислав Ростропович, Шарль Дютуа, Кшиштоф Пендерецкий. Тонкий интерпертатор камерной музыки, Игнат Солженицын сотрудничает со струнными квартетами Эмерсона, Бородина, Брентано, а также с известной пианисткой Митсуко Учида. Выступал в моцартовском Зальцбурге, на рихтеровских «Декабрьских вечерах» в Москве.

Единственное, чего для полного счастья не хватает маэстро с духоборческой фамилией, так это обилия собственной дискографии. Однако в этом вопросе музыкант как никогда избирателен и нетороплив: «Я не хочу делать запись только ради того, чтоб они появились на рынке или чтобы заполнить пустоту в репертуаре каталога компании звукозаписи. Запись — то, что остается навсегда, для будущих поколений, и она должна быть именно тем, в чем ты уверен на 100 процентов. На предсмертном одре я хочу оглянуться назад и сказать: это — неплохо, это — оправданно. А поэтому я даю всему идти своим чередом. Я не спешу».