ВЫ ДОЛЖНЫ УБИТЬ

13 октября 1994 года в Варшаве состоялась презентация новой книги известной польской журналистки, сотрудника еженедельника «Политика», Ягенки Вильчак «ВЫ ДОЛЖНЫ УБИТЬ» (Изд, «Анекс Паблишере», Лондон-Варшава, 1994). Автор книги в 1992-1993 гг. принимала непосредственное участие в расследовании преступлений, совершенных в Польше пятью украинскими бандитами из Винницы во взаимодействии с польскими бандитами.

Книга написана в жанре документальной повести, действие происходит в Польше и Украине (Киев, Винница), все реалии следственного процесса описаны правдиво, все фамилии как преступников, так и работников следственных органов Польши и Украины - подлинные. Судебный процесс над польскими и украинскими бандитами, пойманными в результате описанного расследования, должен состояться в Варшаве в январе 1995 года.

Предлагаем перевод тех разделов книги, в которых действие связано с проведением расследования на территории Украины.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАЧАЛЬНЫХ РАЗДЕЛОВ КНИГИ

12 июля 1993 года в лесу вблизи польского города Лешно следственными органами Польши и Украины в результате проведенного расследования были найдены останки двух поляков, убитых и ограбленных 21 августа 1992 года. Убийство было запланировано и совершено совместно польскими и украинскими бандитами.

* * *

20 августа 1992 года владелец оптовой фирмы «Ярекс» (Жешув) Карчевский на основании предварительного телефонного разговора направил своих сотрудников Барандовского и Пызяка в город Лешно в фирму «Эвакс» для закупки партии видеомагнитофонов. Барандовский и Пызяк имели с собой около двух миллиардов злотых (что составляло примерно 160 тысяч долларов).

Когда 22 августа владелец фирмы «Эвакс» Чесельский позвонил Карчевскому и сказал, что сделка не состоялась из-за срыва поставки видеомагнитофонов и он направил работников «Ярекса» к другому оптовому продавцу во Вроцлав, а от работников «Ярекса» не было никаких известили, Карчевский подал в полицию заявление об их исчезновении. .

Автомобиль фирмы «Ярекс» был найден во Вроцлаве со следами крови внутри. Полиция задержала Чесельского, подозревая его в убийстве. Выяснилось, что уже 21 августа Чесельский вдруг сумел оплатить давние крупные долги банку и одной фирме.

Выяснилось также, что за месяц до этих событий знакомый Чесельского, владелец крупной охранной и детективной фирмы из г. Гожува Батковский, прислал к Чеселъскому пятерых украинцев для работы в качестве охранников. На работу в свою фирму Батковский их не принял, так как не получил на это разрешения польских властей.

Главарь украинцев Сергеев сговорился с Чесельским, чтобы тот заманил к себе под видом выгодной сделки каких-нибудь людей с большой суммой денег, дабы, затем их ограбить, что и было организовано и сделано. Поляки были избиты, ограблены и вывезены куда-то украинцами, которые после этого немедленно выехали из Лешно.

Чесельский в соучастии в убийстве не сознается. Несмотря на широкомасштабные поиски, трупы поляков не были найдены. Публикации в прессе и объявления по телевидению Польши о розыске украинских бандитов никаких результатов не дали, вероятно, они успели выехать в Украину.

Подозрение в соучастии в преступлении падает на владельца охранной фирмы Батковского, однако оснований для его задержания недостаточно. Желая избавиться от подозрений, Батковский принимает решение выехать в Украину и лично разыскать хотя бы кого-то из преступников. Если не удастся получить от него показания легально, - Батковский готов похитить его и нелегально вывезти в Польшу.

Начальник следственного отдела полиции города Лешно Ярчевский и комиссар полиции Чесляк не могут участвовать в такого рода акции, но и не препятствуют Батковскому в реализации его намерений. Единственное, на что они решаются, - это дать Батковскому вежливое дружеское письмо к руководству милиции Украины с просьбой оказать помощь. Батковский берет с собой также польские газетные объявления о розыске бандитов.

Тем временем выяснились некоторые данные об украинцах. Это Сергей Евгеньевич Сергеев, Юрий Владимирович Будко, Леонид Владимирович Могилов, Виталий Петрович Галушко, Сергей Владимирович Соколов - все из Винницы.

Автор книги Ягенка Вильчак решает выехать в Украину вместе с Батковским, чтобы на месте собрать материалы для репортажей. Ярчевский и Чесляк не возражают, более того - намекают, что для них это было бы желательно.

* * *

(1992 год)

Служебный заграничный паспорт был у меня в кармане. Я попробовала узнать что-нибудь подробнее о Батковском. Ведь я видела его всего лишь два раза и его рассказы о себе не прозвучали для меня убедительно. Каковы его истинные намерения? Или он играет, или безумец.

Я позвонила в Гожув. В местной газете у меня были знакомые журналистки. Возможно, они что-либо знают об этом детективе, обычно такие типы широко известны. Мне не повезло - ни одной из них не было на месте. Тогда я попросила соединить меня с главным редактором, представилась.

- Что вы знаете о детективе Батковском?

- Немного. Мнения противоречивые, одни говорят о нем хорошо, другие - с бешенством в голосе. Ходят слухи, что он щеголяет ношением личного оружия. Когда-то был спортсменом-борцом.

- Да, действительно, сведений мало.

Я соединилась с комендатурой полиции города Лешно, с комиссаром Чёсляком.

- Пан Тадеуш, как вы считаете, буду ли я в безопасности?

Чесляк помолчал. Я выразилась неточно, но он понял, что я имела в виду.

- Знаете, он слишком много рассказывает о своих приключениях с бабами, - сказал он.

- Рассказывает? Значит, он теоретик, - рассмеялась я.

Ладно, сплюнем через левое плечо, чтоб не сглазить.

* * *

Я позвонила в Министерство иностранных дел. Директор департамента прессы Владислав Клячинский всегда любезен с журналистами, много знает и не задает лишних вопросов.

- Я еду в Украину, пан директор, по делу, о котором пока не могу вам ничего рассказать. Вы могли бы сообщить о моем выезде в наше посольство? Я могу оказаться в затруднительном положении и тогда мне понадобиться помощь.

Директор Клячинский успокоил меня - посольство он проинформирует. Но в Украине посоветовал быть осторожной: не путешествовать на автомобиле ночью, не останавливаться по пути на дороге или в лесу, не выходить из машины, не оставлять машину без присмотра. Игнорировать всех милиционеров, подающих знаки остановиться, кроме постов ГАИ и ДАИ, - переодетые в милицейскую форму бандиты нападают на автомобили.

- Спасибо, постараюсь не создать вам проблем.

В свой блокнот я записала слова ГАИ и ДАИ с восклицательными знаками.

Еще раз позвонила в МИД. Хотелось узнать, есть ли с Украиной соглашение о юридической взаимопомощи, о преследовании и выдаче преступников? Хотя бы что-нибудь. Не знают. Якобы между ведомствами внутренних дел Польши и Украины нет двустороннего соглашения. Были договора с Советским Союзом, но никто не может сказать, как выглядит вопрос о правовой преемственности после распада СССР. Заключенные в 1957 году договора исключали возможность выдачи. Это значит - остается похищение. Соглашение, подписанное в апреле 1992 года Мацеревичем и Василишиным, в тот период - министрами внутренних дел, существует лишь на бумаге и практического значения не имеет.

Прокурор Юзеф Гемра из Министерства юстиции считал, что в соответствии со старым договор с СССР о юридической взаимопомощи польская прокуратура могла бы обратиться в Генеральную прокуратуру Украины с просьбой, чтобы украинская сторона взяла на себя продолжение расследования. Но это не было сделано.

Я запаковала дорожную сумку. Собственно говоря, я никогда не вынимаю из нее основной набор: фен, кипятильник, зонтик, белье, косметику, теплый свитер. Но набор для Украины пришлось дополнить: антибиотики, кофе, чай, сухари, салями. Черт его знает, когда я вернусь.

Батковский позвонил 23 сентября: едем завтра. Договорились встретиться в Варшаве в 12.00 на углу бульвара Неподлеглости и ул. Мадалинского. Мой шеф в редакции Ян Бияк был посвящен в курс дела. Коллеги также. Я им рассказала о планах детектива: связать этих типов и перевезти в багажнике в Польшу. Батковский говорил, что лучше всего связывать так, как перед убийством связали ксендза Попелушко - тогда будут лежать, не шелохнувшись.

Но теперь шутки кончились. Бияк пригласил на совещание профессора Анджея Гарлицкого. Профессор сослался на примеры из истории и сказал:

- Тебе не следует ехать. Если вы попадетесь, мы никогда не вытащим тебя из казематов. А тюрьмы там не такие, как у нас. Отряд казаков тебя сразу изнасилует.

- Досыта и без греха, - вспомнился мне старый анекдот.

- Во-вторых, ты не знаешь этого Батковского. Можешь ли ты быть уверенной, что в случае неприятностей он не свалит всю вину на тебя? Если он в сговоре с убийцами, ты можешь оказаться заложницей.

- Я действительно мало знаю о Батковском. Но если ему удастся похищение, а меня при этом не будет? Да я лопну от злости.

- Я категорически запрещаю, - сказал Бияк. Он знал, что я сама вся была в сомнениях.

- А что я ему скажу?

- Что не получила согласие редакции. Все очень просто.

Но ведь это может быть материал на первую полосу.

- Или на вторую. В рубку некрологов.

Я размышляла. Иногда репортер ждет своего часа всю жизнь. Искусство состоит в том, чтобы не упустить этот час. Судьба дает шанс только один раз, второй случай может не подвернуться. Я думала о репортаже, а не о самом деле. Даже, если мы попадемся, это тоже тема. Еду.

А, может, Бияк прав? Никто мне не поможет, это будет моим частным делом: похищение в Украине. Может быть, все-таки лучше не ехать.

Я уже опаздывала, у меня была тень надежды,, что он уедет без меня. Я оставила машину возле дома и пошла к перекрестку в условленное место. Я шла по другой стороне улицы и вскоре увидела Батковского. Он нервно ходил туда и обратно, грыз семечки и сплевывал шелуху под ноги. Ударил лежавший каштан и взглянул на часы. Я сказала:

-Я не могу с вами поехать. Мое начальство мне запретило. Мне очень жаль.

Он взвился, как от удара молнии.

- Этого вы со мной не сделаете. Мне никто не поверит, а вы мой свидетель. Мне незачем ехать без вас. - Он напряженно смотрел на меня карими глазами и грыз ногти, - Вы просто испугались, - добавил он.

Нет, только не это. А может он был прав.

- Нет,- сказала я. - Мы выезжаем через 5 минут.

Я вернулась за сумкой. Когда я укладывала ее в багажник «Опеля» цвета «зеленый металлик», то увидела толстый моток веревки и газовые баллончики. Батковский объяснил: наручники не беру, предпочитаю связывать. Огнестрельное оружие он тоже не взял, опасаясь украинских пограничников - он не успел узнать, действительно ли в У крайне польское разрешение.

- Лучше с ними не связываться, -рассмеялся он громко...

***

...Границу открывают в семь утра. До этого нужно успеть заправить машину и приехать пораньше, потому что может быть очередь. Я назначила встречу на шесть возле администратора гостиницы. Будильник я поставила на пять - я не выхожу без завтрака, кофе и душа.

Кроме бака мы залили солярку еще в две двадцатилитровые канистры. С горючим там проблемы, хотя переплатив, мы наверняка бы его купили. Хорошо быть независимым, хотя бы вначале. Мы едем к границе вдоль красивого леса, ночью были заморозки. Переход в Гребенном был построен много лет тому назад, но Львов - еще при Советах - не соглашался на его открытие.

Отсюда идет самая короткая дорога на Львов и Киев. Переход разгрузил бы толчею в Медыке, где люди по неделе жили без воды и туалетов. Но может дело в том, что очередь дает возможность заработать. На очередях на украинской стороне наживалась пара сел и обслуживающий персонал пограничного перехода. Через Гребенное же ездили официальные делегации, причем не всякие. Для обычных людей - туристов и пилигримов - впервые был открыт пограничный переход в Любачеве в июне 1991 года, во время посещения Польши папой римским.

Приходится подождать. У польских пограничников утренняя оперативка, у таможенников тоже. Я вижу, как они бегают с чайником и кофе. Досмотр начинается ровно в семь. Как в нормальном мире: печать и счастливого пути. Теперь - украинцы. Каменные лица, тишина.

- Выходите, - приказывает тот, который проверяет нашу машину. Он начинает копаться под сиденьем ив багажнике. Потом спрашивает, есть ли оружие - огнестрельное и газовое. Моя ладонь прижимает газовый баллончик, который формально рассматривается здесь наравне с пистолетом. Детектив показывает лицензию и удостоверение. Открывает дипломат и вынимает из серой пластиковой папки публикацию о розыске с фотографиями: Показывает ее украинцу в мундире:

- Мы едем за ними, они убили двух поляков и сбежали.

- Не может быть, -- украинец уже теряет интерес к моим вещам, берет документ, идет с ним в помещение заставы. Возвращается с начальником смены.

-Вот бандиты! - Они хотят знать подробности преступления. Я вижу, что рассказ Батковского производит на них впечатление.

- Мы не будем мешать. Бандитов надо отдать под суд, - говорит начальник. - Только будьте внимательны, это может быть мафия. Вы ведь знаете, на лапу не берет только рыба, - усмехается он.

Шлагбаун подымается. Перед нами тройные железные ворота, часовые, полоса взрыхленной земли, колючая проволока. Мы едем на Раву Русскую, Липники, Львов.

* * *

Возникновение свободной Украины наглядно проявляется сначала в изменении названий населенных пунктов: русские таблицы и дорожные указатели заменены украинскими. Хотя система знаков на дорогах осталась советской. Здоровый принцип Советов: ноль информации. Никаких расстояний, телефонных книг, карт-схем. Мы проезжаем невзрачные городишки, застроенные кое-как. Все кое-как-дома, магазины, заборы. Нет даже водки. Все бутылки якобы вывезли в Польшу, не во что разливать. Вдоль дороги стоят сельские жители - кто продает яблоки, кто ведро картофеля. Парни сидят возле канистр с бензином и соляркой. Трактор тянет прицеп с сахарной свеклой. Свекла падает, размером она не больше крупной петрушки. Асфальт разбит, в дырах, покрыт землей с полей. Приходится притормозить - грузовик, который вез строительные панели, потерял кусок стены. Никто не убрал его с дороги. Действительно, ночью лучше не ездить.

- Схватить хотя бы одного, - вздыхает Батковский. Я вижу, что он все время о чем-то напряженно размышляет.

Мне тоже этого хотелось бы. В конце концов за этим я и еду. Я спрашиваю о его планах.

Сначала едем в Киев, сориентируемся. А потом - в Винницу...

...Нас остановил патруль за превышение скорости. Батковский достал дипломат - солидный, алюминиевый, с оковкой, обтянутый черным пластиком - и вышел из «Опеля». Подошел к милиционерам. Положил дипломат на капот их машины, громко щелкнул замками. Вынул пластиковые папки. Потом показал свою лицензию.

- Это объявление польской прокуратуры о розыске, - объяснил он. А сам он едет за убийцами. Это подействовало. Милиционер подал ему руку. Показал - на Киев прямо.

В Киев мы въезжали со стороны Житомира широким прямым двухполосным шоссе. Подъехали к посту милиции со шлагбаумом и остановились возле милиционера с большой резиновой дубинкой. Батковский вышел:

- Здравствуйте. - Он держал в руках серые папки и немедленно их открыл. Это объявление о розыске оказалось более сильным документом, чем мы думали. Милиционер советует ехать на площадь Хмельницкого, там главная комендатура милиции. УВД (управление внутренних дел), отдел убийств. Ехать прямо, через Крещатик и вверх налево. По дороге к Софийскому собору.

Я немного знаю Киев, мы доезжаем без затруднений. УВД занимает большое угловое здание с фасадом пепельного и бледно-розового цвета. Неряшливое внутри. Как из самой худшей литературы о прошлых временах: узкие темноватые коридоры, освещаемые лампочками в проволочной арматуре. Каменные лестницы, с дверей и оконных рам осыпается лак. Запах лизола, клозета, мочи. Батковский говорит дежурному, что мы приехали из Польши. Показывает документы, печати, подписи. Держится раскованно, его русский язык действительно безупречен, Я жду, когда же он споткнется. Теоретически у нас никаких шансов: начался уикэнд. Ну и что, что мы приехали. А кто я, если кто-то спросит?

Но дежурный кивает головой: сейчас он позвонит ребятам из следственного отдела, пусть придут-дело серьезное. Просит нас обождать.

Я сажусь. Здесь так мрачно, что я начинаю прислушиваться, не доносятся ли стоны истязаемых.

Появляются два майора и капитан. В серых костюмах, лет по сорок, довольно энергичные. Они с полным пониманием относятся к нашей проблеме: разве кто-нибудь поехал бы за границу без серьезных причин? Здесь для такой командировки нужна была бы виза премьера. Нет в них той подозрительности чиновников, с которой я сталкивалась во всех советских учреждениях, включая самые глухие сельсоветы. Нет таких слов, как «нельзя», «не надо», Нет тона, исключающего дискуссию.

По-прежнему никто не просит меня показать документы, удостоверяющие личность Мы подымаемся на второй этаж, в кабинеты.

Это небольшие комнаты с двумя-тремя письменными столами, довольно старыми, со шкафами эпохи раннего Хрущева и металлическим» сейфами типа «средний Сталин», закрываемыми на ключ шнурок и оттиск печати в бирке с пластилином. Поверхность стола липкая. Майор вытирает ее смятой копировальной бумагой, вытирает также чашки, ставит кипяток нас угостят кофе. Атмосфера свойская, как будто мы знакомы с незапамятных времен.

- Два миллиарда злотых сколько же это долларов? - спрашивают офицеры, когда Батковский рассказывает подробности ограбления в Лешно.

Мы разворачиваем карту показываем: Лешно-Жешув-Варшава. Подсчитываем: около 160 тысяч долларов. Я вижу выражение их лиц. Здесь это астрономическая сумма.

- До смерти можно было бы не работать, - комментирует кто-то из них.

Эти 160 тысяч долларов придают также значимость делу, объясняют выезд за границу. Они уже пересчитали на валюту свою зарплату - мизерную, стыдно признаться. А на рынках дороговизна, в магазинах товаров не хватает, улучшения невидно. Тяжелая жизнь. Я говорю, что за свободу приходится платить, ведь они мечтали о собственном государстве.

- А эти киоски с кока-колой, соками, турецкими тряпками, кожей? - спрашиваю я. Я заметила на улицах Киева такие будки с заграничными товарами, наверняка контрабандными. Когда-то их не было.

- Там все схвачено мафией, - объясняют они. Мафия держит в руках частную торговлю, здесь отмывают деньги. И тронуть их нельзя. Мафия везде, прежде всего в правительстве: за выдачу концессии на экспорт существует ставка - включить в компаньоны или 25 процентов от доли. А что с ними поделаешь - они принимают решения, у них доступ к информации. Обогащаются. А они, офицеры, даже не могут себе позволить пригласить нас в ресторан.

Мы благодарим, еды у нас достаточно. Но офицер подымает трубку, пусть принесут из буфета, что у них есть, и хлеб. Он звонит также в гостиницу.

- У нас гости из Польши.

- Он подмигивает мне многозначительно: - В этой гостинице у нас знакомства.

Из буфета в газетной бумаге приносят что-то, что запаковывается в полиэтиленовый кулек. Щелкает замок - в сейфе типа «средний Сталин» одна полка занята поллитровками. - Такие гости у нас редкость, - майор кладет в кулек три бутылки. Теперь мы едем в гостиницу. «Опель» они советуют оставить перед зданием УВД, здесь все-таки крадут реже. Утром они будут больше знать о нашем деле, приедет кто-нибудь из Министерства, мы обсудим весь план оказания помощи. Ведь они понимают, что речь идет о помощи в поимке убийц.

(Продолжение следует)