Впечатление и уроки театральных фестивалей

Двенадцать лет назад МТИ «Сузір’я» основала первый в Украине международный фестиваль моноспектаклей «Київська Парсуна». Шли годы, в культуре смеркалось. Но тьма не воцарилась. А уж нынче совершенно точно наступает рассвет. И приход дня солнечного в украинском театре предвещает целое созвездие фестивалей — от уже хорошо известных до заявляющих о себе впервые, хоть и отнюдь не робко. Пока самым крупным форумом в нашей стране остается «Київ травневий», стабильно интересны — «Золотой Лев», «Мистецьке березілля», «Босфорские агоны» «Крымский Ковчег». В Киеве уже два фестиваля моноспектаклей — «Відлуння» и «Марія», посвященный 150-летию великой Заньковецкой, представлявший работы знаменитых актрис Украины, Беларуси, Польши, России.

С трех украинских фестивалей и фестиваля в Македонии спектакли МТИ «Сузір’я» привезли первые премии. Поскольку об украинских смотрах наша газета уже отчасти писала, речь пойдет о трудах и поисках наших зарубежных коллег. Автору этих строк благодаря содействию Киевской горадминистрации удалось побывать на одном из известнейших фестивалей современного танца в Мон-Пелье (Франция), Посольства Финляндии в Украине и мэрии Тампере — на ежегодном фестивале «Театральное лето», Швейцарского культурного фонда «Прогельвеция» — на Цюрихском фестивале театральных спектаклей.

Но прежде чем говорить о каждом из них отдельно, несколько общих, как ни покажется это странным для таких разных фестивалей, впечатления.

Наряду с уже прочно установившейся тенденцией к формированию некой общечеловеческой культуры, подбадриваемой глобализационными процессами постиндустриального общества и возводимой в степень немыслимой скоростью (ибо мысль не поспевает) информационного обмена, весьма заметным становится процесс осознания, формулирования, открытия национальной неповторимости, процесс разгадывания смысла этой уникальной краски в общечеловеческой палитре культур.

Театр в одночасье утверждает величие каждой культуры и равновеличие всех культур. Театр утверждает: причины войн в непонимании культур, а попросту в игнорировании (чтоб не сказать — отсутствии) культуры.

Театр сигнализирует: мир становится все более жестоким. Понятное дело, нынешние времена трудно сравнивать с древними.

Одним из средневековых обрядов посвящения в рыцари было загрызание живой кошки с завязанными руками (откуда и выражение «мужчину украшают шрамы»). Но во время всепроникающих (пусть разноскоростно) комфортности жизни и достатка, любви к ближнему, терпимости, открытости и понимания, способности прощать не становится заметно больше. Что ж души наши возлелеет?!

Театр недоумевает: человечество становится инфантильнее. Да, увеличивается продолжительность жизни. Во времена Римской империи 50 лет (именно эта дата в жизни человеческой называлась юбилеем) — возраст редко досягаемый и позволяющий почивать на разной мягкости лаврах. Нынче зрелые дяденьки играют в войнушки, нажимая кнопки в кабинетах, видя кровь и смерть на телеэкранах, не ощущая личностно реальных ужасов реальных войн.

И вот, с одной стороны, стремление оказаться в магической скорлупе единоличной защищенности, с другой — единство жизни всех нынче сущих и невозможность отключения от болей, смертей, страданий других, именно других, а не чужих и далеких.

Словом, театр политичен и социален.

Но ни в одном из 32 виденных мною спектаклей эти качества не демонстрировались и не декларировались.

И последнее. Началась, продвинулась, зреет театральная реформа европейского театра. Дело не в технической оснащенности — свет, звук, возможности трансформации сцены, эффекты и трюки порой на уровне космической техники. Дело не во всеядности — телеизображения, кинопроекции, лазеры уже осмысливаются, хотя большой частью остаются дорогими бантиками.

Самое главное — новый язык общения со зрителем. Через 10—15 минут зритель понимает театральный язык спектакля. Он может его принять или нет, но очевидно, более склонен разгадывать, чем узнавать уже знаемое. Впрочем, фестивальный зритель особый. Не знак ли это растущей элитности театра!

В балете «Вариации» Парижского театра «Вили» танцевали и говорили представители всех рас. Каждый демонстрировал свой танцевальный манифест, затем заговорили на множестве языков сразу, француз разделся донага, прокричал всех громче «Vive La dance», и полились потоки танцевальных од, срифмованных из характерных для танцев разных народов движений.

В этом море движения были островки японской чайной церемонии, томления арабской пустыни, суета мегаполиса. Затем диалог юноши и девушки, изображения которых сначала дублировались кинопроекцией на экране, а затем множились до столпотворения. Известный хореограф Саша Волту собрал артистов высочайшего класса, владеющих техникой классического балета, свободного и контактного танцев, брейкданса и даже акробатикой. При этом абсолютная текстовая плотность движений, гипнотизирующая глубина переживаний, цельность характеров, точность посыла эмоций — и в итоге двадцатиминутные овации зрителей артистам и артистов зрителям в пятитысячном зале Дворца современного искусства в маленьком французском городке Мон-Пелье. О чем спектакль? Двух одинаковых мнений я не услышал. Единым было качество волнения, порождающее свечение доброты. «Не разделяйте любви» — вспомнилось мне библейское.

В спектакле «Под конструкцией» Гуля Джобины (Швейцария) люди бегут по кругу. Вернее, пятятся, то быстро, то медленно, устало и вновь энергично. Не видя друг друга, они, тем не менее искусно избегают столкновений, встретившись взглядами толкают, сбивают с ног, слипаются и теряют способность двигаться. Наконец, прячутся в щелях резинового половика. Передвигаются под ним словно кроты под газоном. Вылезая из щелей вдохнуть воздуха, вновь прячутся от света, от глаз других людей. Побег от реальности, приятие одиночества во избежание ужаса разочарования. Унынья грех иль контрацепция души? Нота крушения, словно во вселенной лопнула струна.

Театральное лето в Тампере — это одна неделя в августе.

Четыре-пять спектаклей каждый день, каждый вечер музыка под огромным тентом на центральной площади. Уличные спектакли, карнавальные шествия, ярмарка сувениров, парад национальной кухни, где доминирует под флагами вкуснейшая рыба. Словом, атмосфера жаркая, хотя вишни в Тампере только начали созревать. Пожалуй, самые яркие спектакли выпали на уикэнд. Работы, показанные до этого, неизменно демонстрировали высокий профессиональный уровень, абсолютную веру в серьезность предназначений театра, порой опасность театральной моды (в нескольких спектаклях игровое пространство разделяет зрителей, обращенных глазами друг к другу) и весьма значительную сосредоточенность на тексте. Впрочем, это проблемы только для иностранцев, ибо такого внимательного слушания и живой реакции я не встречал давно.

Ну а уж президента страны на пяти спектаклях за два дня никогда и не надеялся увидеть, зато теперь мечтаю дожить до такого чуда и в Украине.

Тирья Холонен без свиты и заметной охраны, в джинсах, фестивальной майке, с сумочкой-рюкзачком, словно странствующий философ, оказывалась просто зрителем среди просто зрителей. Конечно, беседа с участниками спектакля Харьковского государственного академического драмтеатра им.Т. Шевченко «Один день из жизни Денисовича» показалась нам знаком особого внимания к представителям украинского театра, но еще более приятным знаком оказался столь значительный интерес президента одной из самых социально защищенных стран к сегодняшнему театру в целом.

Спектакль всемирно известного финского режиссера Мирко Ройха Городского театра Сейнаоку, решенный в жанре мюзикла, поставлен по очень популярной новелле Орвоки Аутнос. Простая история о любви деревенских парня и девушки, сначала ослепительно красивая и преодолевающая все трудности, к финалу, подбитая бытовой молью, истлевает — губит семью, портит детей. 50 прекрасных драматических артистов театра поют, танцуют — все вместе, ансамблями и каждый отдельно. Еще одно измерение спектакля — история жанра. Мюзикл напоминает то агитбригаду, то зримую песню, то бродвейский канон. Иногда это делается всерьез, иногда иронично, порою даже карикатурно, но сделанность и одно дыхание, эмоциональная плотность спектакля в итоге возвышают эту еще одну историю о любви и побуждают зрителя к духовному сотрудничеству.

Автор текста и постановщик спектакля «Ненужные люди» Реко Лунданс с театром КОМ (Хельсинки) рассказывают акцентированно реалистично невероятную историю сегодняшнего времени. Мать семейства жарит на сцене любимые всеми кабачки, сын никак не решится на семейную жизнь с любимой, которую склонил к сожительству его отец. Как кабачкам все время не хватает остроты и каждый их обильно приправляет соусами и специями, так и фигурантам этой истории любви семья кажется чем-то пресным. Страх глубины чувств, приобретенный или угадываемый, уводит в виражи вседозволенности. Реальность убивает идеалы, а жизнь без идеалов не различает греха. Все это могло бы быть предостерегающей страшилкой, не будь пугающе узнаваемым.

Пятидесятый Цюрихский фестиваль театральных спектаклей заметно отличался от предыдущих — раньше было много масштабных постановок. Прежнее руководство искало по всему миру что-то поражающее воображение зрителей.

Нынешний фестиваль демонстрирует театральные поиски, на которые легче решиться небольшим труппам.

Во многих спектаклях зритель практически игнорируется. Понял — хорошо, нет — еще лучше. Новый мэр Цюриха, вручая призы фестиваля, назвал его восхитительным, а со спектакля, который показывали после церемонии минут через 30, зрители стали уходить. Для швейцарской публики явление чрезвычайное. Хорошие рецензии во время фестиваля были только на постановку Рижского нового театра «Ревизор» по мотивам пьесы Н.Гоголя (режиссер Алвис Херманис). Описывать не буду, ибо есть надежда привезти эту интереснейшую работу на «Київ травневий-2005».

Видимо, новейшие поиски театра требуют долговременного осмысления.

Но зато общая атмосфера фестиваля стала много праздничнее и демократичнее. В парк на берегу цюрихского озера, где традиционно проводятся показы (для спектаклей устанавливают специальные ангары, великолепно оснащаемые всей необходимой сценической техникой), каждый вечер сходятся тысячи горожан.

Кафе, ресторанчики, уголки экзотических кухонь, музыканты, клоуны, фокусники, акробаты, гадалки (по картам, руке, кофейной гуще) и даже массажисты, раскачивающие и растягивающие руками и ногами отчаянных зрителей, факиры к ночи и музыканты до утра снимают все сомнения, развеивают все недоразумения и провозглашают снова — театр вечен, искусство бесконечно, тяга человека к прекрасному не преодолима.