Вокруг Америки

Культурная ценность акции «Круг «Оскара», проведенной киноклубом «КІNО-КОЛО» совместно с дистрибьюторскими компаниями «Синергия» и «Киномания» в Доме кино, на первый взгляд показалась сомнительной. Действительно, какой смысл показывать в этом традиционно «шаровом» учреждении американские ленты, не так давно ставшие хитами украинского кинопроката? Впрочем, неудивительно, что «киносоюзническая» публика проявила огромный интерес к этим фильмам: ветераны Союза кинематографистов не посещают кинотеатры из-за материального положения, а юные поколения киношников — просто из принципа. К тому же собранные вместе номинанты и лауреаты оскаровских наград нынешнего года сложили неожиданную картину «другого» американского кино.

В «оскаровскую кинопрограмму» вошли семь фильмов, номиновавшихся в этом году на «Оскара», ставших его лауреатами или — странная мотивация —созданных при участии прошлогодних оскаровских лауреатов. Именно так в Дом кино попала лента «Вне времени» с Дэнзелом Вашингтоном. Фильм построен по классической хичкоковской структуре — невинно обвиненный в злодеянии протагонист должен опередить следствие и найти настоящих преступников. В отличие от классических образцов, «Вне времени» требует парадоксального зрительского умения вовремя уйти из зала, не испортив впечатления сюжетным нонсенсом. Остальные «оскаровские» фильмы так или иначе можно было разместить на границе мейнстрима и «альтернативного» кино. Мейнстрим наивысшего сорта в который раз продемонстрировал Клинт Иствуд, чья «Мистическая река» претендовала на «Оскар» в нескольких номинациях. Бывший герой классических вестернов, переквалифицировавшись в режиссера, стал чем-то по типу совести современного Голливуда. «Мистическая река» — болезненный социальный диагноз современной Америке, чья зажиточная провинция просто гниет изнутри, наполняясь маниакальной детской преступностью, сексуальными отклонениями и бесконтрольной кровной местью. Сценарий «Мистической реки» по напряжению сюжета, масштабу переживаний и фатализму персонажей напоминает античную трагедию. Правда, действуют в ней не боги и герои, а мелкие американские уголовники. Фильм Иствуда — еще и дань великой актерской школе, которая в Америке, похоже, сходит на нет. Игра Шона Пенна и Тима Роббинса (получивших по «Оскару» за главную роль и роль второго плана) выводит фильм на уровень настоящей трагедии.

Слишком уж печально на этом фоне выглядят сериально-стереотипные лица голливудского «молодняка», актерские таланты которого исчерпываются умением сексуально возбудить женскую половину киноаудитории. Остроумное противостояние двух актерских традиций прочитывалось в ленте «Любовь по правилам... и без» Ненси Мэйерс, где пожилой, но все такой же гениальный Джек Николсон соревнуется с относительно юным Киану Ривзом за руку немолодой уже Даян Китон. Николсон (в фильме ему 63, в жизни — 67 лет) противопоставляет трогательным глазенкам Ривза (в фильме — 36, в жизни — 40) всю свою демоническую актерскую энергию и в конце концов становится победителем в этом любовном соревновании.

«Оскар» этого года за лучшую женскую роль вручен Шерлиз Тэрон, скандально сыгравшей серийного убийцу в фильме Патти Дженкинс «Монстр». И опять — мертвенная американская провинция, порождающая монстров. Правда, монструозность маньячки в исполнении Шерлиз Тэрон трудно отделить от фонтриеровской жертвенной святости. А вот ленту Эдварда Цвика «Последний самурай» не спас бы ни один актер старой закалки. Слишком уж схематичны персонажи истории о геройском американском покорителе Запада (Том Круз), который от нечего делать отправляется восстанавливать справедливость в охваченной феодальными войнами Японии. Том Круз, играя надломленного войной офицера, напрасно пытается копировать душевные мучения Мартина Шина из «Апокалипсиса сегодня» — не те сейчас актеры в Голливуде, ох не те.

Так же шаблонно в «Последнем самурае» выглядит Япония ХІХ века. Буквальнейшее воплощение ориенталистского мифа о восточном иррационализме — в эпизоде обучения американского воина премудростям японского владения мечом. «Ты слишком много думаешь, когда дерешься», — говорят Тому Крузу восточные учителя. Ну, конечно же, думать принято на Западе, на Востоке все лишь философским созерцанием занимаются. А сохранение японской идентичности, которой так озабочены действующие лица, — это прежде всего соответствие прославленному «восточному способу мировосприятия», придуманному на том же Западе. Перефразируем Киплинга: Голливуд есть Голливуд. Совсем другая Япония в нашумевшем фильме «Трудности перевода» Софии Копполы, получившей еще и «Оскара» за самый лучший сценарий. Двое американских интеллектуалов (их играют Билл Мюррей и Скарлетт Йогансон), которых судьба забросила в Токио, почти не ощущают трудностей пребывания в чужой стране. Пребывая в чужом, но невообразимо знакомом мире, персонажи оказываются способными на очень тонкое как для американского кино чувство, в котором нет места телесным отношениям. Кстати, нелепая версия названия этой ленты (дословно — «Потеряно при переводе») великолепно передает ситуацию с трудностями перевода иностранных фильмов. С тем, что название Something Gotta Give русские толкователи переводят как «Любовь по правилам... и без», а Out of time — как «Вне времени», смириться можно. Но голоса, все это безобразие озвучивающие, способны привести к революционной ситуации в зрительном зале. Слушать на протяжении двух часов, как плохие московские актеры издеваются над игрой Шона Пенна или Джека Николсона, мучительно представлять себе, как все это должно звучать на самом деле, — настоящая пытка для зрителя. Когда уже отомрет отвратительная традиция дублировать иностранные фильмы?

2003 год оказался щедрым на американское интеллектуальное кино. И здесь, как назло, вынырнул «Властелин колец», который загреб «Оскары» в одиннадцати номинациях. Благодаря этому рекорду он и останется в истории кино. А фильмы, «пролетевшие» мимо «Оскара», запомнятся из-за неприятной правды о сегодняшней Америке.