ВЕЛИЧЕСТВЕННОЕ МОЛЧАНИЕ ЭКРАНА

Зрительский интерес, сопровождавший Второй международный фестиваль немого кино в Киеве, мог бы удивить адептов dolby surround и прочих технологических изобретений. Но давно известно, что в Киеве существует зритель, которого не возьмешь развлекательными излишествами. Немое кино, несмотря на техническое несоответствие духу времени, способно собирать полные залы и сегодня.

Киевский фестиваль немого кино (в этом году он прошел благодаря посольствам Швейцарии, Финляндии, Венгрии, Королевства Нидерландов в Украине, а также Французскому культурному центру и Гете-институту) является едва ли не единственной в Украине акцией, где можно увидеть уникальные как по давности, так и по эстетичным качествам немые фильмы. Просмотры в большинстве своем сопровождаются живой музыкой в исполнении тапера или мини-оркестра. Над музыкальным оформлением тщательно поработала команда устроителей, скрупулезно продумав и подготовив его. Это максимально приближает зрителя к атмосфере первых кинотеатров и создает ощущение исторической реконструкции, некоего экзотического опыта.

В течение первых просмотров немых фильмов начинает казаться, что современный зритель разучился смотреть немые фильмы, подобно тому, как неграмотные крестьяне начала ХХ века «не умели» смотреть кино, ничего не различая в струящемся на них с экрана визуальном потоке. Похоже, потеряно ощущение определенных кодов, позволяющих воспринимать эстетическую информацию. Современное кино развращает нас многословием и доступностью. В тех ситуациях, где современный режиссер выстраивает длиннющий диалог персонажей, дабы зрителю стал понятен сюжет, авторы немого кино были вынуждены отыскивать более тонкие выразительные средства. Это шло на пользу кинематографу. Немые фильмы намного лаконичнее и изобретательнее, нежели современное кино. Но, к счастью, за несколько просмотров «связь времен» восстанавливается, и зрительское восприятие адаптируется к бессловесному киноискусству.

На нынешнем фестивале почти не было всемирно известных шедевров, тем не менее программа состояла из редчайших фильмов, дающих представление о среднем уровне немого кино. Конечно, не обошлось без прославленного немецкого кино времен Веймарской республики. Из фильмов той поры отобрали малоизвестную картину великого Фридриха Вильгельма Мурнау «Пылающая земля» (1923). Мурнау создал этот фильм в промежутке между двумя своими шедеврами — экспрессионистским «Носферату» (1922) и камерным «Последним человеком» (1924), посему «Пылающая земля» свидетельствует о неком изломе в творчестве режиссера. Экспрессионистская школа здесь угадывается посредством представления о беспомощности человека перед судьбой, бесполезности людской жизни и победе иррационального, воплощенного в образе Чертова поля. Однако психологическая достоверность персонажей и сюжет, основанный на традиционной драматургии, свидетельствуют об обращении режиссера к стилю «камерного кино», царившему в Германии в середине 20-х годов.

Некоторые немые ленты, созданные в «доисторические» для кино времена, дали кинематографу классические сюжетные структуры, используемые до сих пор. Например, лента «Детские лица» Жака Фейдера (Швейцария, 1923) является прототипом жанра детской мелодрамы. Сюжет этого фильма стал стандартом, непрестанно воссоздаваемым в Голливуде. Вскоре после смерти жены мэр живописного альпийского городка вторично вступает в брак, и его семью начинают раздирать распри, вызванные ненавистью между детьми от первого и второго браков отца семейства. Примирить семью может только экстремальная ситуация, едва не приводящая детей к гибели. Очищение смертельной угрозой пробуждает у детей светлые чувства друг к другу. Этот сюжет знаком по великому множеству подражаний, самое свежее из которых — фильм из конкурса нынешней «Молодости» «Виктор и его братья».

Раннее произведение американского классика Фрэнка Капры «Субмарина» (США, 1928) — один из предвестников популярного ныне жанра фильма-катастрофы. Сюжет, основанный на реальных событиях, разворачивается вокруг затонувшей американской подлодки. В этой ленте угадываются все черты современного американского блокбастера: любовная линия, оттеняющая героизм персонажей; герой-одиночка, своими силами спасающий десятки людей; мастерское нагнетание атмосферы и спасение, непременно приходящее в последний момент. В «Субмарине» использованы натурные съемки на воде и в воздухе. В 1928 году это, наверное, выглядело вершиной технического мастерства, а сегодня не вызывает ничего, кроме ностальгической ухмылки. Сегодняшнего зрителя тут интересуют не спецэффекты, а воспроизведение атмосферы того времени. Как оказалось, дух американского блокбастера за эти восемьдесят лет почти не изменился — другими стали только спецэффекты. А ведь в том же 1928 году Фрэнк Капра, в будущем обладатель четырех «Оскаров», создал, кроме «Субмарины», еще шесть художественных лент.

Удовольствие от просмотра давних фильмов усиливается еще и тем, что они свидетельствуют об истории своих эпох. Фильмы с годами приобретают загадочную ауру, создаваемую запечатленной на пленке историей. По ним можно изучать не только историю и быт людей прошлого, но и их представления о себе и о мире. В лентах 1920-х годов легко прочесть общественные настроения, владевшие мыслями тогдашних европейцев. Авторы «Призвания Андрэ Кареля» (Швейцария, 1925) явно увлекались пролетарской романтикой, которая была популярной тогда среди левых интеллектуалов. История любви юного богача и девушки из рабочей семьи завершается идиллической картиной единения господствующего и угнетенного классов. А вот единственный в программе украинский фильм — сатирическая комедия Николая Шпиковского «Шкурник» (1928) — может служить путеводителем по советской идеологии 20-х годов. Действие происходит во время гражданской войны в Украине. «Нейтральный обыватель» Аполлон Шмыгуев чихать хотел на все идеологии, воюющие друг с другом на улицах Киева. Он пытается всеми возможными способами нажиться на творящемся вокруг беспорядке. Сюжет этого комедийного роуд-муви заносит его то к красным, то к белым, то к анархистам, но единственным стремлением Аполлона Шмыгуева остаются шкурные интересы. Режиссер «Шкурника» хотел высмеять своего героя-приспособленца, но он не знал, что именно Аполлон Шмыгуев вскоре станет самым распространенным типом советского человека.

История немого кино не пресеклась с появлением звука. Режиссеры до сих пор экспериментируют со средствами «великого немого». Последний на сегодняшний день немой фильм, «Юха» финского режиссера Аки Каурисмяки, был создан в 1998 году и показан за несколько дней до этого фестиваля на Днях финского кино. О нем подробно можно прочесть в статье Александра Рутковского. Современные режиссеры любят модернизировать литературные произведения, перенося их действие в современность. Это позволило превратить прямодушную морализаторскую историю в блестящую ироническую трагикомедию. Так что немое кино еще далеко не исчерпало свой потенциал.