ВАРШАВСКОЕ ДЕЖА ВЮ

Оказывается, «войти в одну и ту же реку дважды» возможно. Лет тридцать назад на театральных просторах бывшего Союза триумфально «звучала» «Варшавская мелодия». Пьеса эта сделала ее автора, Леонида Зорина, драматургом просто-таки знаменитым, а актрисам, сыгравшим героиню, польку Гелену, позволила вписать в свои репертуарные судьбы лучшие творческие страницы. В Киеве в Театре русской драмы им.Леси Украинки эта пьеса в постановке народного артиста Украины Э.Митницкого открыла в новом качестве замечательную актрису, народную артистку Украины Аду Роговцеву. Потом она сыграла множество разнообразных и значительных ролей, но именно спектакль «Варшавская мелодия» с ее участием вошел в число культовых. Время шло, но ореол спектакля-легенды не тускнел. А потом произошло чудо. Ада Роговцева из тех женщин и актрис, о которых говорят: «не бывает возраста, бывает биография». И она смело «шагнула» в ту же реку, безоглядно пошла в свою молодость. Так появился спектакль «Варшавская мелодия-2». Эту уникальную возможность актрисе подарил режиссер Игорь Афанасьев, написавший театральную фантазию по пьесе Л.Зорина и сам ее поставивший. Премьера спектакля состоялась в Америке, так как об И.Афанасьеве сейчас говорится — «наш бывший соотечественник». Но у него крепкие творческие связи с родиной, поэтому именно Киев стал местом второй премьеры «Варшавская мелодия-2», после чего спектакль проедет гастрольным туром по городам Украины.

В модных нынче историях, вроде «Зимняя вишня-2», -3, обычно повествуется о продолжении жизни героев. «Варшавская мелодия-2» — случай особый. Перед автором этой фантазии не стояло задание поведать нам о дальнейшей жизни Гелены. Ему не так важно настоящее и будущее, он хочет подарить ей прошлое, подарить иллюзии еще одного переживания тех самых счастливых и самых трагичных минут жизни. В спектакле две Гелены — старшая и младшая. Гелену-младшую играет дочь Роговцевой — актриса Театра Романа Виктюка Катя Роговцева-Степанкова. Используя эту удивительную ситуацию их внешнего и психологического сходства, режиссер развертывает параллельное действие. Случайное знакомство с бывшим офицером-афганцем Женей напоминает Гелене, приехавшей в Москву через много лет, свою давнюю историю, и она начинает рассказывать ее. В этом рассказе Гелена — Ада Роговцева будто смотрит фильм о себе в исполнении Гелены — Кати Роговцевой. Счастливый фильм! В его действие можно вмешаться, можно сыграть что-то и самой, можно подхватить и продолжить известную фразу, и спеть ту незабываемую песню, что пела Геля Виктору в заснеженной послевоенной Москве. Нельзя только изменить финал и также отчаянно будет продолжать пульсировать в ее мозгу крик безысходности: «…придумай же что-нибудь!». Не удалось тогда победить обстоятельства, удалось только сохранить любовь в своем сердце. В спектакле время словно в песочных часах перетекает одно в другое и, как песчинки в общем потоке, меняются местами события дня сегодняшнего и прошлого. Атмосфера времени передана скупыми и точными элементами (сценография М.Глейзера), на заднике разноцветной световой гирляндой обозначен условный силуэт Кремля и Спасской башни, звезда которой превратится в верхушку новогодней елки в тот единственный совместный Новый год Гели и Виктора. Приметы времени проступают и в характерных, определенных персонажах, сыгранных без единого слова одним актером — Игорем Славинским. Им подмечены точные доминанты обликов милиционера, экскурсовода, дирижера, официанта, каждый из них — это выразительный штрих времени.

Если эмоциональная нагрузка главных героинь как бы поделилась между двумя актрисами, перед Евгением Паперным, играющим в спектакле две роли, Виктора и Жени, стояла задача мгновенного перевоплощения. Гелены «смотрели» друг на друга как в зеркало собственной души, герою же приходилось «нырять» в зазеркалье и тут же включаться в другое время, в эпоху, в настроение. Что делал Е.Паперный виртуозно и мастерски. Обитая по обе стороны сцены, он сумел убедительно и органично существовать в двух измерениях, создать иллюзию присутствия разных, непохожих актеров, не повториться ни в трактовке образов, ни в актерских приспособлениях, ни в эмоциональной окраске поведения и отношений.

Ностальгия по-настоящему, так бы я охарактеризовала воздействие этого спектакля. Не было в нем головоломных коллизий, запутанных интриг, бурных событий. Филигранный психологический театр, в котором завораживает актерская игра, обаяние, искренность, органика, изобретательность режиссерской мысли, та внутренняя, душевная убедительность, которая покоряет зрительские сердца. Ада Роговцева отважно повела нас вперед, в прошлое, в ту давнюю «Варшавскую мелодию». Верю, что она, превратившись в «Варшавскую мелодию-2», для нынешних зрителей станет новой театральной легендой.