В ПОИСКАХ «ФИЛОСОФСКОГО КАМНЯ»

Я хорошо знаю, как представляют себе современный театр режиссеры и актеры, сформировавшиеся в старой системе - политической и эстетической. Но вот, что думает молодой режиссер об этом предмете, можно только догадываться. Несколько раз я пытался говорить, но не так легко было найти интересного собеседника. Кто-то был элементарно «прост» и его эпигонский спектакль это подтверждал, а кто-то был очень красноречив и даже умен, но его сценическая работа, мягко говоря, была неадекватна его рассуждениям.

Наконец, мне представилась возможность посмотреть в Киевском театре драмы и комедии на Левом берегу Днепра постановку режиссера Дмитрия Богомазова «Немного вина... или 70 оборотов». Литературный сценический материал создан самим режиссером по рассказам итальянского писателя и драматурга Луиджи Пиранделло, и сразу надо сказать, что драматургически он довольно слаб. Привлекло внимание то, что молодой режиссер ищет свой литературный материал, свою тему и свою нетрадиционную литературную основу. Наверное, поэтому Богомазов определил свой спектакль как представление.

Связующим в спектакле является внутреннее, духовное образование, вырастающее из незначительных, на первый взгляд, деталей и комических ситуаций бытовой жизни. Человек говорит о самых приземленных, порой пустяковых вещах, но вместе с тем, сознавая себя, сознавая, что это ОН думает, ОН рассуждает, и некая комичность уже соседствует с трагедией, с поистине гамлетовским вопросом жить или умереть и есть ли жизнь за чертой, которая называется смертью... Вот такой интересный литературный материал, но актерам, которые очень старались и временами находили созвучие между своим состоянием и словами, кроме монологов, нечего было играть, даже диалоги имели в основном служебную связующую роль. Словом, режиссер поставил перед ними и собой очень трудную задачу. Их старания были замечены и прерывались аплодисментами вполне заслуженно.

Но казалось, что современная мешанина стилей и выразительных средств подчинена одной- единственной цели - любой ценой привлечь внимание зрителя...

Богомазов, не дослушав меня, выразил свое несогласие.

- У вас, очевидно, свое личное мнение по поводу каких-то конкретных постановок. Есть современный театр, то, к чему он пришел, каким стал, - это не субъективные желания, а закономерность. Если мы не будем замечать этого, мы откажемся от того, что диктует живая жизнь, ведь именно она привела к такому театру.

Тогда я попросил рассказать, на чем он строит свой спектакль «Немного вина...».

- На принципах игрового театра. Новой драматургии нет, а то, что есть, не соответствует времени. Новеллы Пиранделло, мне кажется, найдут отклик у современных зрителей. В спектакле нет сюжета, текст явно не драматургический, то есть налицо все предпосылки нетрадиционного спектакля. Мне было важно понять, насколько современный театр способен сформировать литературный текст в драматический, насколько возможно построение сценического образа вне сюжета. Я убежден, что он может складываться вне сюжета, например, из мировоззрения. Мне кажется, что сейчас пришло такое время, когда зритель аплодирует не только за то, о чем театр говорит, как раньше, когда режиссеры добивались единого эмоционального поля со зрителем, сопереживания, но и за мастерство, что означает умение заставить зрителя реагировать мгновенно. Это приблизительно похоже на модель - музыка играет, я танцую, сразу отклик на то, что происходит на сцене, постоянная организация точек внимания зрителя. Раньше добивались, чтобы зритель задумался, а здесь он должен постоянно следить за тем, что происходит на сцене. Этому зрителя научило кино. И когда это сделано хорошо, тогда возникает оценка, что это хорошо сделано. При этом важно не потерять человеческую тему, о чем говорится, потому что зритель развивается в том направлении, чтобы отнять это право у театра, у искусства. Нужно сделать так, чтобы тема не ушла, и чтобы внимание зрителя было удержано. Это очень трудная задача.

Я спросил, можно ли отразить нынешнее смятение жизни?

- Только не через прямые формы этой жизни.

- А почему вас так пугают прямые формы?

- Меня они не интересуют. Этим занимается кино. Если взять старый театр, то он рассказывал о другой жизни. Вы же видите, как трансформировался Чехов у Някрошюса. Он сделал его таким, каким воспринимает его зритель, - постоянные изменения, связанные с обыгрыванием предметов, постоянная активизация внимания. У его Чехова ритм совсем другой, чем он был в начале века, когда герои сидели и пили чай. Или взять спектакль Митницкого в театре имени Леси Украинки «Пять пудов любви» - совершенно иная динамика. Интересно было бы рискнуть и поставить спектакль в формах начала века и проверить, воспримет ли его зритель. Сейчас уже другая жизнь, люди уже так не живут. Конечно, если зритель настолько, так скажем, не организован, что не может три часа смотреть драму, это не в пользу нашего времени. Но с другой стороны, оно ведь реально, надо с этим как-то считаться...