«Украинский классик» Юрий Тарнавский: «Не хочу, чтобы страну разрывали на части»

Его действительно называют «современным украинским классиком». Юрий Тарнавский родился на Львовщине (Турка) в 1934 году, но жизненные и исторические обстоятельства носили его по всему миру... Возможно, этот странствующий опыт и способствовал тому, что уже первую книгу его стихотворений «Життя в місті» (1956 г.) критики признали «поворотным событием в украинской поэзии ХХ века». В 1958-м Тарнавский стал одним из основателей Нью-Йоркской группы украинских поэтов и длительное время был соредактором ежегодного альманаха «Нові поезії». В 1961 году вышел и его первый роман - «Шляхи», который, по мнению литературоведов, обозначен влиянием экзистенциализма...

Юрий Тарнавский недавно посетил Львов: общался со студентами, журналистами. В эксклюзивном интервью ZN.UA он признался, что никогда не писал ради денег, а средства на жизнь добывал, работая кибернетиком.

- Пан Тарнавский, еще десятилетним мальчиком в 1944-м вы с семьей уехали в Германию, а с 1952-го - вы в США. Но когда бы ни возвращались на родину, вас называют у нас «украинским классиком». Как относитесь к такому титулу?

- Даже не знаю, как реагировать. Когда начинал писать, выступал против классиков. Всегда считал себя писателем, который пишет «по-своему».

- А что скажете по поводу современной украинской литературы - каким видите ее будущее?

- Считаю себя гражданином западного мира. Но, безусловно, нельзя быть оторванным от родного корня. До сих пор национальные литературы существовали потому, что страны были ограничены, и каждая из них создавала свой тип литературы и культуры в своих границах. Теперь многое изменилось.

Западная Европа - практически одна страна. А США имеют глобальное влияние на культуру всего мира.

Таким образом возникает «глобальная культура». Но национальные культуры из-за консерватизма сохраняют свои черты. Мне очень не нравится такая глобальность! В экономике это приводит к эксплуатации крупными компаниями граждан разных стран. То же самое с культурой.

Своим творческим развитием в значительной степени я обязан диаспоре, где нас очень мало. Журналы печатали то, что им предлагали. Да и никаких цензурных ограничений не было. А сейчас в американской литературе существует очень сильная альтернативная новаторская литература. И я работаю в этом русле.

- Как пишется украинскому литератору в Нью-Йорке, в этом большом и сумасшедшем городе?

- Нью-Йорк тем и замечателен, что там огромное скопление людей! В радиусе
100 километров проживают 20 миллионов. И каждый имеет право быть собой. Здесь легко найти друзей, которые думают так же, как ты, имеют схожие с твоими вкусы. Это могут быть очень маленькие группы людей. Среди них - и украинская диаспора.

Мы часто встречаемся. А стимулом к творчеству являются мои собственные переживания. Побуждает к работе и то, что происходит в музеях, театрах, кинотеатрах, на художественных встречах, в книжных магазинах. Их в Нью-Йорке - несчетное количество.

- А что скажете о тиражах своих книг?

- Тиражи небольшие. Нормальным считается тираж 600-700 экземпляров. На английском языке - 600 тысяч. Но если все книги проданы, типографии их допечатывают.

Украинской литературы в США, к сожалению, вообще не знают. Сами же украинцы стараются приобрести произведения Шевченко, Франко.

В США, как и во всем мире сейчас, важно не то, что ты издаешь, а где напечатаешь свою книгу и кто потом будет осуществлять промоушн. Если этого не делать, содержание книги не имеет значения.

И все чаще издательства возлагают бремя рекламы книги на ее автора. Иначе тираж не разойдется... Я никогда не писал ради денег. Работаю практическим лингвистом-кибернетиком в компании ІВМ. Тем и зарабатываю средства на жизнь. Этот путь избрал сознательно, чтобы иметь возможность писать о чем хочу и как хочу.

- Когда возвращаетесь на родину, что преж­де всего чувствуете?

- Я никогда не перестану быть украинцем. Когда страна обрела независимость, многие украинцы из диаспоры хотели принимать активное участие в ее общественной жизни. Но по различным причинам не смогли. Я лично за всю жизнь побывал в Украине четыре или пять раз. Но, как видите, разговариваю на украинском. Моя дочь Кристина родилась в США, однако от меня никогда не слышала ни слова на английском языке. Мы храним свою культуру и язык. При этом дети из новой - экономической - эмигрантской волны уже через несколько лет перестают разговаривать на родном языке. Они не ходят даже в субботние украинские школы. Ассимилируются сразу. Мы были политическими эмигрантами, старались сохранить в себе украинское. Сейчас я пишу на английском языке, но не перестану быть украинцем - как Набоков, сочиняя на английском, остался русским писателем.

Думаю, менталитет мой никогда не был чисто украинским. Были даже конфликты на этой почве с другими украинцами. Мои взгляды на литературу, на Украину и другие вопросы существенным образом отличаются от взглядов даже наших ровесников, а особенно - от взглядов молодого поколения. Как по мне, менталитет изменяется именно из-за глобальности. Сейчас группы людей уже не такие гомогенные, какими были преж­де. Зато и индивидуальности теперь намного сильнее.

- В одном из интервью вы говорили, что именно сегодня весьма скептически относитесь к будущему Украины...

- Вижу, что многие люди, особенно в политике, занимают антиукраинскую позицию. Это меня огорчает. Я не хочу, чтобы Украину раздирали на части. Нужно, чтобы между Востоком и Западом, Югом и Севером страны существовала толерантность, чтобы люди разных взглядов ощущали желание быть вместе, творить одну гомогенную украинскую нацию. Этого в Украине я, к сожалению, не вижу. Здесь существует разный патриотизм: люди, которые являются настоящими патриотами, и те, которые считают себя патриотами, однако таковыми не являются. Они скорее отстаивают свое видение или мнение, а нужно быть патриотами всей страны.

- Как автор можете определить свое самое удачное произведение?

- Я писал и поэзию, и прозу, и драматические произведения. Самый большой труд - англоязычный роман «Три блондинки и смерть», изданный 20 лет назад. Работал над ним довольно долго, он мне очень близок. Издал два тома поэзии на украинском языке и более 20 сборников на английском. Из них мне наиболее близки сборники «Анкети» и «Поезії про ніщо». Из шести циклов драм одна назвается «6х0».

- А вообще есть какие-то особые истории рождения ваших произведений?

- Есть особые стимулы. Один цикл, написанный в 1959 году, называется «Спомини». Это воспоминания о том, как мы уезжали из Украины. Часто именно воспоминания побуждают творить.

- Вы объединяете сугубо техническую специальность кибернетику с творчеством. Как это удается?

- Меня всегда интересовала литература и параллельно - математика и физика. Для меня это вполне естественное совмещение, хотя объяснить этого не могу.