УКРАИНА В ОГНЕ, ИЛИ ЗАЧИСТКА КИНЕМАТОГРАФА

30 января 1944 года в Москве члены политбюро встретились с группой деятелей украинской культуры и рассмотрели киноповесть Александра Довженко. «На столе товарища Сталина лежала книга — сценарий «Украина в огне» с завернутыми уголками» — сообщалось в секретной информации. Вердикт был суров: «Книга отражает враждебную идеологию у автора», после чего последовало снятие режиссера с ряда должностей и его проработка на множестве показных судилищ.

Да, так было, и не раз — в самых экстремальных ситуациях коммунистические вожди не уставали зорко следить за кинематографом. Ведь оно и сделало их влияние в массах совершенно невероятным. Полуграмотная страна поверила в идеологию большевиков — экранные лучи бурили мозги лучше всех прочих.

Можете ли вы представить, чтобы на столе у Леонида Кучмы лежал сценарий какого-нибудь современного автора «с завернутыми уголками»? Ни в жисть. И слава Богу, конечно. Спросите у телевизионщиков, нравится ли им жить под пристальным взглядом президентской администрации? То-то и оно. Власть заключает в жесткие медвежьи объятия то, что работает с массовым сознанием. А кино давно уже таковым не является. В этом, на мой взгляд, и заключается главная причина того, что отечественное кино оказалось на периферии государственных интересов. В оправдание частенько слышишь невежественные речи, что, мол, у нас того «кина» и не было никогда. Довженко да Параджанов, ну Леонид Быков еще с Миколайчуком — это за сто лет существования. Не-е, всегда мы жили привозным кинопродуктом, так оно уже сложилось.

Поэтому в кино сегодня ситуация у нас просто катастрофическая. Так плохо еще не было никогда. Я не столько о кино, сколько об отечественной киноиндустрии. Их следует различать — первое может быть, даже если второе отсутствует. К примеру, есть ли сегодня в Киргизии кино? Есть. Но индустрии практически никакой. В бывшем СССР так иногда поступали — создавали национальную киношколу без кинопромышленности.

Наверное, это кого-то удивит, но искусство кино у нас еще не пропало. К примеру, на последнем международном фестивале анимационных фильмов «Крок», а теперь еще и на «Молодости», победил молодой режиссер Степан Коваль с картиной «Шел трамвай № 9». На открытый российский фестиваль неигровых фильмов в Екатеринбурге поехали две наши работы — «Любовь небесная» Юрия Терещенко и «Пассажир из прошлого столетия» Виктора Олендера — и обе получили призы: первая победила в короткометражном конкурсе, а вторая объявлена лучшей жюри критиков и зрителями. Интересны, с несомненным фестивальным потенциалом игровые ленты «Чеховские мотивы» Киры Муратовой, «Шум ветра» Сергея Маслобойщикова, «Маленькое путешествие на большой карусели» Михаила Ильенко и, хочется верить, два новых фильма, которые на подходе — «Мамай» Олеся Санина и «Вишивальниця в сутінках» Николая Седнева.

Я достаточно критично отношусь к тому, что происходит в нашем кино на протяжении последних лет — все же многовато неудач, а то и откровенных провалов. И все же не могу не сказать: есть и другие мнения. Вот одно из них — известного московского кинокритика Александра Шпагина. Он утверждает, что единственная кинематография на просторах СНГ, «которая создала свой язык в 90-е годы, — это украинская кинематография… Даже в самый тяжелый период последних пяти лет все равно те картины, которые появляются в Украине, — это все очень достойное кино. И мне как раз нравится то, что эти фильмы не социологичны и не политизированы. Они не прямо смотрят на реальность, а через призму национального метакосмоса, в который они снова вошли… Это тот национальный метакосмос, в который не вернулась ни одна кинематография. И пока, на мой взгляд, ситуация просто замечательная» («Территория кино», Москва, 2001, с.238).

Можно кое-что и добавить. У нас, к примеру, одна из лучших в мировом кино операторских школ — от Данила Демуцкого и до Богдана Вержбицкого. В последние недели пресса много писала о Сергее Михальчуке (ученик Алексея Прокопенко), который снял «Мамая», а затем был приглашен в Москву и снял два российских фильма — 24-серийный «Закон» и «Любовник» Валерия Тодоровского. На авторитетном фестивале в Сан-Себастьяне его работа была признана самой совершенной. Вот только такие дела в нашей умирающей индустрии — дебют Сергея, тот самый «Мамай», все никак не заканчивается в производстве. Это, кстати сказать, не просто удлиняет сроки, унижает, а то и просто подрывает творческий потенциал людей, но еще и утяжеляет бюджет картин. Сегодня во всем мире принято снимать быстро и экономично, ибо слишком уж это дорогое удовольствие.

Михальчуку повезло, но сколько еще у нас таких Сергеев остаются либо невостребованными, либо уходят (ушли) на телевидение, где платят нормальные деньги. На кино, выходит так, плевать. Причем с государственной колокольни.

Не только на кино — на всю культуру. В бюджете недоимки, несмотря на громогласные заявления, что мы «по темпам роста» обогнали чуть ли не всю Европу. В итоге секвестр, который не выносят на парламент, а рулят втихую. Получается, по словам председателя бюджетного комитета Верховной Рады Петра Порошенко, что правительство госкапиталовложения не финансирует, «а милицию финансирует, культуру не финансирует, а управление делами финансирует. Это реальность: уровень финансирования Госуправления делами значительно выше, чем финансирования культуры. Такова позиция правительства» («ЗН», 12 октября 2002 г.).

И кто скажет, зачем нам такое правительство и зачем такое «управление делами», которое кормит лишь само себя? К чему это приводит, сегодня не нужно рассказывать — в наших квартирах, школах и институтах холодные батареи, у нас снимается все меньше фильмов и т.д. Ну, у них там, наверху, тепло, а фильмы, а культура, образование интереса не представляют. Свои-то детишки и так устроены…

Холодно и на киностудии имени Александра Довженко. Летом для всех была объявлена однодневная рабочая неделя. Теперь перешли на трехдневку. На все кино из госбюджета пришло аж семь миллионов гривен (из планировавшихся двадцати двух), и это все. На следующий год планируется шестнадцать, из коих — увы, опыт подсказывает — придет половина, в лучшем случае. А это значит, что в следующем году не будет произведено ни одного фильма — поступления пойдут на покрытие долгов.

Да что там в следующем, когда уже в этом году, к примеру, на национальной кинематеке не произведено (и уже не будет) ни одной картины из плана 2002-го (пара вышедших фильмов — из прошлогоднего). А ведь Кинематека — это бывший «Киевнаучфильм», совсем недавно еще мировой лидер в своей области. Не менее 400 единиц фильмовой продукции — таков был годовой объем. Теперь все это разрушено до основания. Зачем? А затем…

Так вот они «зачищают» территорию кино (с легкой руки братьев Ильенко кинематографисты все чаще употребляют именно это словечко из криминального лексикона). Зная об уровне и масштабах коррупции, несложно предположить, кого и для чего покупают, что и кому сдают. Наше не нужно, за наше в приватные карманы ничего не поступает… Господа, ну хоть бы не так цинично! Не боитесь, что проклянет страна? Да уже проклинает. Не только старики, но и дети тоже. Недавно студенты кинофакультета Киевского театрального объявили забастовку и голодовку даже в знак протеста против передачи части их помещений одному бывшему «комсомольцу», а ныне бизнесмену, якобы от образования. Когда-то бизнесмен сильно поразил мое воображение одним только фактом своей славной биографии — в перестроечные времена стал доктором наук безо всякой там защиты диссертации, на основе книжечки под хорошим названием «Огни райкома». Вот такие «доктора» и ведут нас на огоньки светлого капиталистического будущего, в котором, среди прочих атрибутов, будут выброшены за ненадобностью совесть и честь.

Хотя, справедливости ради, надо сказать, что и мы, кинематографисты, во многом виноваты. Когда-то, в конце 80-х, на волне перемен именно с нашей подачи уничтожили родимое ведомство — Госкино Украины. Грянули сказочные горбачевские времена — цензуру отменили, а производство фильмов все так же финансировали. Делай, что хошь! Зачем еще какое-то начальство? Сами будем делать картины, сами показывать и денежки копить. Но с уничтожением ведомства вдруг стало хуже — кинопромышленность зашаталась под ударами Минкультуры.

Спохватились, воскресили ведомство, своего человека поставили — кинорежиссера Юрия Ильенко. Но тот сумел, и удивительно быстро, восстановить против себя Союз кинематографистов. Словом, начали воевать против Ильенко и, к общему удовольствию, свалили его. Вместе с киноведомством, которое опять вернули в Минкультуры. Его возглавил как раз Иван Дзюба — умнейший, культурнейший, совестливейший человек. Однако и его вскоре снимают, при нашем молчаливом согласии. А дела шли все хуже. Прокат обрушился окончательно, а с ним вместе и кинопроизводство потеряло какой бы то ни было экономический смысл. Все упало к нулевой отметке.

Правительство Виктора Ющенко — первое и единственное, финансировавшее кинопроизводство в объеме, предусмотренном госбюджетом (до этого цифры были такими: в 96-м профинансировали кинопроизводство на 67,8 % от запланированной бюджетной суммы, в 97-м — на 45,2%, в 98-м — на 27,2 %, а в 99-м правительство Пустовойтенко и вовсе установило рекорд, отметившись цифрой в 14,4%; оно и понятно, не футбол же!). Параллельно начинает меняться пейзаж проката — главным образом за счет реставрации и ввода в эксплуатацию кинотеатров с новым технологическим оборудованием и новыми стандартами комфорта. Министром культуры назначают выдающегося актера Богдана Ступку, а глава правительства самолично появляется на премьерах украинских фильмов и кинофестивалях. Просто он понимает то, чего, судя по всему, никто из госчиновников не хочет понять: не только и не столько телевидение, а именно кино (телевизионное в том числе) способно выполнить важнейшую идеологическую задачу — объединить Украину в единую нацию.

Этим, видимо, и объясняется решение выделить достаточно большую сумму на съемки фильма «Молитва за гетмана Мазепу» Юрия Ильенко, да и ряд других амбициозных проектов фильмов, исторических блок-бастеров. При куцем бюджете вколачивать столько денег во что-то одно многим не представлялось мудрым решением. Но мы опять собезьянничали — перед глазами был свеженький опыт поляков… Только вина ли в этом правительства? Оно обязано задавать вектор культурной политики, а ее координаты были очерчены в общем-то верно. Сегодня это понятнее, чем вчера. Наш рынок — кино-видео-теле — захватили уже не только американцы, но и россияне, чьи сериалы ежедневно занимают львиную долю экранного времени. Чтобы хоть немного их потеснить, нужен громкий успех, а потом можно развивать наступление.

Но для этого следует сделать серьезные шаги по реформированию всей отрасли, ведь иначе так и будем сидеть на тощем госбюджетовском пайке. Минкультовское управление кинематографии (под руководством Анны Чмиль, на чьи хрупкие женские плечи серьезные государственные мужи, судя по всему, пытаются возложить ответственность за собственное ничегонеделание) больше года назад подготовило программу развития киноотрасли до 2005 года. Она не предусматривает существенного увеличения бюджетных ассигнований. Нужно перераспределить денежные потоки. Не надо запрещать или урезать прокат зарубежных фильмов, однако пусть они поработают и на наше кино — отстегивая определенный налог. Следует принять ряд законопроектов, которые откроют пути меценатства в кино, защитят интеллектуальную собственность, позволят повысить уровень кинообразования. Ну, и льготы тоже были бы уместны — как у тех же россиян.

Ходит та программа по высоким кабинетам. «Не рыночная» — говорят люди, по сути дела благословившие утверждение на наших экранах идеологии дебилизма и тупости («Плюс дебилизация всей страны» — пожалуй, так выглядит стратегия, и вполне обоснованная — оболваненным народом управлять легче). Украинское кино, как и другие сферы культурной деятельности, не нужно именно потому, что может нарушить сложившийся идеологический пейзаж. Но и выпускать его на волю, даже захиревшее, тоже не хочется.

Напрасно боятся — «зачистку» провели грамотно и теперь киноиндустрию придется восстанавливать годами. На студиях все труднее собрать производственную группу, а ведь режиссер с оператором вдвоем картину не сделают. Нужны сценаристы, без них качественного кинопродукта не будет. Наше кино пенсионерское, необходимо срочно забросить в него группу молодых — кто выплывет, тот будет жить здесь долго. Надо, наконец, создать условия для настоящей и честной, что существенно, конкуренции. Много чего нужно, хотя надежд на перемены все меньше… Пространство свободно для чужого «продукта» и для воцарения в нем каких угодно интересов. Кроме наших с вами.