ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСОВ ОСНОВНОГО КОНКУРСА

Повседневная жизнь «Кинотавра» состояла из постоянных праздников и сюрпризов. Я имею в виду время, свободное от просмотров многочисленных конкурсных и прочих программ фестиваля, которым по праву была отведена львиная доля кинотаврского хронометража.

Громкие дискотечные ночи остались в прошлом веке, давая простор для тихого общения в барах у моря, которые в этом году превратились в настоящие неформальные профессиональные клубы. Здесь для обмена мнениями встречались друзья, разбросанные в течение года по разным съемочным площадкам, рождались новые идеи, собирались команды для их последующего воплощения. Законные ПРОККи, проходившие каждый вечер в зале «Хрустального», потеряли свой первоначальный смысл, превратившись в эстрадные шоу. Последние на глазах теряли своих зрителей и почитателей — только «свежеиспеченный» народный артист России Александр Розенбаум собрал полный зал. Кстати, обещанная им «проба пера» — презентация конкурса на лучшую кинопесню — не состоялась, питерские спонсоры предложили провести его дома, в Северной Пальмире. В случае успеха и Марк Рудинштейн, и автор идеи Александр Розенбаум надеются на появление в фестивальном регламенте новой номинации.

Цирковое представление было посвящено памяти безвременно ушедшего в прошлом году умницы Григория Горина, завещавшего нам всем : «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!». На арене сменяли друг друга друзья Горина, даже не вспоминая, просто разговаривая с ним. А в финале все они собрались на опустившейся из-под купола цирковой лестнице, ведущей к его портрету, и зазвучала, приобретая новый смысл, «Лестница в поднебесье», которую проникновенно исполнил Марк Рудинштейн.

Увенчали своих победителей турниры по теннису и бильярду. Безусловным футбольным лидером стала команда «Кинотавра», положившая на лопатки административные команды Москвы и Сочи. И здесь в копилку родной команды первый гол «внес» успевающий везде лидер — Рудинштейн.

И все-таки главным на «Кинотавре» остается Его Величество Новое Кино, основная конкурсная программа которого подтвердила его жизнеспособность и разнообразие форм. К названным в прошлых публикациях аутсайдерам — «Бременским музыкантам» Александра Абдулова и «Северному сиянию» Андрея Разенкова — с сожалением можно причислить еще несколько лент именитых и не очень режиссеров.

Попытка сценариста Игоря Агеева и режиссера Юрия Павлова «обрядить» в современный жанр киномюзикла комедию А. Островского и Н. Соловьева «Дикарка» сделал одноименный фильм скучным, назидательно-нафталинным действом, которое не спасла целая обойма известных качественными работами актерских имен, среди которых Дарья Мороз и Сергей Шакуров, Нина Усатова и Ирина Розанова, Римма Маркова и Сергей Никоненко.

Малоубедительными оказались автобиографические киновариации Леонида Марягина «101-й километр», которым не помогла даже модная тогда и сегодня стилистика черно-белого кино.

Совершенно непривлекально, с точки зрения зрительского интереса, выглядит новая работа Карена Шахназарова «Яды, или Всемирная история отравлений». Примитивный адюльтер, квартирный вопрос, псевдоВоланд — Прохоров, приведший героя на бал отравителей, невнятный киноязык при небольших актерских находках —- все это может увлечь потенциальных, но не читавших Булгакова поклонников. Мои собственные впечатления от шахназаровских «Ядов...» оказались антиподом мнению высокого жюри, присудившему этой ленте Гран-при.

Очень любопытным киноэкспериментом показался мне, оставшийся за рамками «наградных списков фестиваля» фильм Александра Зельдовича «Москва». Не стану спорить с автором, который считает, что современный герой, единственно способный выжить в сегодняшнем нашем безумно невнятном мире, — человек без посылов в прошлое и планов на будущее. Сиюминутность восприятия мира помогает ему выжить в нем. Мне показались интересными необычное соединение пунктирности сюжета, конструктивистское, рационально продуманное построение видеоряда в параллельном существовании с великолепной, эмоционально наполненной музыкой Леонида Десятникова. К тому же все шесть героев «Москвы» — достойнейшие актерские работы Татьяны Друбич, Ингеборги Дапкунайте, Натальи Колякановой, Александра Балуева, Станислава Павлова и Виктора Гвоздицкого.

Актерские же индивидуальности Евгения Миронова, Владислава Галкина и Алексея Петренко составляют безусловную удачу фильма белорусского режиссера Михаила Пташука «В августе 44-го». Хотя сам подход к экранизации известнейшего, наделавшего много шума в 80-х романа Богомолова оставляет много вопросов. Об этом разговор впереди, в интервью с Алексеем Петренко.

Названный триллером фильм Андрея Некрасова «Любовь и другие кошмары» оставляет двойственное впечатление. С одной стороны — непрописанная зыбкость характера главного героя, звучащего за кадром, но невидимого, нелепо вставные эпизоды в угоду деньгодателям, микс соцарта и суперсовременного интернетовского сознания. С другой — потрясающе пронзительная, уводящая на второй план все выше сказанное, актерская работа Ольги Конской, создавшей сложнейший по характерности и переживаниям образ Любови.

Интернетовский интеллект мощно подпитывает один из самых скандальных фильмов последнего времени — «Даун-хаус». Это точная по цитатам, эпатажно-вольная попытка Ивана Охлобыстина и Романа Качанова прочтения романа Федора Достоевского «Идиот». Сложные человеческие связи и полутона взаимоотношений, перенесенные в 2005 год, превращаются почти в фарс. И сцена поедания Рогожиным и Мышкиным ляжки убиенной первым Настасьи Филипповны, вызывает смех и отвращение к собственному будущему. Это очень любопытное кино, которое безусловно украсил своей актерской работой Федор Бондарчук, но бесконечно жаль тех, кто по этой картине будет судить о творческом наследии бедного Федора Михайловича Достоевского. А такая опасность, увы, существует.

О награжденном призом президентского совета «Кинотавра» «Таежном романе» Александра Митты — отдельный разговор с ним в ближайших номерах «ЗН».

По жанру и изобразительности особняком в конкурсной программе стояли два фильма. Первый — монофильм «Цветущий холм среди пустого поля» Андрея Эшпая, который вслед за не очень успешной попыткой создания моноспектакля «Анна Каренина» с Евгенией Симоновой (своими впечатлениями об этой премьере я в свое время делилась с читателями на страницах «ЗН»), вывел эту актрису на экран в монодраме по рассказу Юрия Вяземского. Героиня Симоновой Анна в семидесятипятиминутном общении с камерой в качестве собеседника демонстрирует, на мой взгляд, все огрехи актерского мастерства, претенциозно поверяя ей свою историю любви. Вторая работа — четыре сюжета из сериала Сергея Овчарова «Мифы» — история человечества, рассказанная языком компьютерной графики и клоунады, пластичная и полная тонкого юмора работа.

«Нежный возраст» Сергея Соловьева — повествование о «золотых» мальчиках и девочках Москвы, элитное положение семей которых не спасло своих детей от слома — ведь их становление пришлось на конец 80-х — начало 90-х годов. Три правителя, каждый из которых по-своему видел будущее, пришлись на их еще короткую жизнь, — Брежнев, Горбачев, Ельцин. Драму в трех частях представляет Сергей Соловьев — «Идиот». «Отцы и дети», «Война и мир». Сценарий написан им в соавторстве с сыном — Дмитрием Соловьевым. Он же — достойный и искренний исполнитель роли героя. На мой взгляд, «Нежный возраст» — удачная попытка авторов осмыслить новейшую историю, со всем присущим ей пафосом и идиотизмом. Не по системе повествования, а эмоционально эта картина отсылает зрителей к лучшим работам Соловьева-старшего — «Сто дней после детства» и «Спасатель».

В конкурсной программе «Кинотавра-2001» было представлено 22 картины, разные по стилю, изобразительному решению и уровню профессионализма их создателей. И чем интенсивнее будет жить кинопроизводство, не ставшее еще после всех политико-экономических потрясений индустрией, но стремящееся к этому, тем питательней будет среда, в которой рождаются шедевры.