ТЕНЬ АРГЕНТИНЫ

Буэнос-Айрес - «нежный ветерок». Вот им-то трансатлантически и повеяло в Доме кино посреди студеного ноября. Здесь на прошлой неделе состоялся «фестиваль» аргентинского кино. Не знаю, какой тип женского шарма в тех лаплатских краях считается национальным, но мне показалось, что именно его вместе с фильмами представила публике г-жа Сусанна Мэрги, атташе по культуре посольства Аргентины в Украине. Потом образ далекой латиноамериканской страны пытались воссоздать ученики киевской школы танго. Воистину трогательно выглядели порывистые па этого пламенного танца в исполнении юных и очаровательных украинок, щедро наделенных всеми роскошествами нашей национальной комплекции. Наконец, когда дело дошло до экрана и был показан фильм опять же под названием «Танго», мы увидели аргентинский колорит глазами… испанца.

Фильм выдающегося испанского режиссера Карлоса Сауры, как гласила аннотация, в минувшем году удостоился гран-при Каннского фестиваля и номинации на «Оскар». Картина и впрямь поставлена со вкусом, хотя почитатели этого мастера не могли не заметить, что перед ними всего лишь аргентинская реплика его более ранних работ «Кровавая свадьба» (1981) и «Кармен» (1983). Снова мы подробно видим «технологию» создания хореографического спектакля, драматический сюжет которого опасно переплетается с реальными судьбами танцоров. Здесь, в «Танго», стареющий метр национальной хореографии дон Марио (Мигуэл Анхел Сола), брошенный своей прежней примой-любовницей, находит новую музу-возлюбленную, а с нею и новый прилив вдохновения. Увы, юная дева не склонна длить интим долее, чем того требует совместная работа над спектаклем. Вновь оскорбленный и униженный хореограф на подмостках показывает, как надо в танце держать в руках нож и как лучше наносить им смертельный удар сопернику, а зритель уже чует нешутейную поножовщину в нерабочее время. Слава Богу, пронесло и грянул хэппи энд. Фильм К.Сауры бегло, как бы «для галочки», всего лишь маркирует традиционные для автора темы: искусство и жизнь, любовь и смерть, мужское и женское, молодость и старость и т.д. Подлинным героем и содержанием ленты оказывается, как и обещало название, танго - его пластика, графика и экспрессия. Не могу не назвать и антигероя. Им, к глубокому сожалению всех посетителей аргентинского «фестиваля», оказалось крайне низкое качество видеокопий, предоставленных для показа. Между тем «Танго» создавал еще один выдающийся европейский кинематографист, оператор Б.Бертолуччи и Ф.Копполы - Витторио Стораро. Тем хуже для него. Его кадры производили психологически гнетущее впечатление. Как если бы мы рассматривали прекрасные ландшафты сквозь сильно запотевшее оконное стекло. По этой причине вдаваться в эстетические тонкости и остальных фильмов нет смысла: ведь, собственно, увидено не кино, а его смутная видеотень. За что нас так не уважают?

Как бы то ни было, заметно, что явной фавориткой составителей программы на этот раз, как и в прошлом году, стала феминистически озабоченная постановщица Мария Луиза Бемберг. В обоих случаях две из семи картин, привезенных в Киев, принадлежали именно ей. Ныне можно было увидеть (при вышеотмеченном зрительном напряжении) фильм «Я, наихудшая из всех», сюжет которой доказывает аккурат обратное заявленному в названии. Речь идет о мексиканской монахине Хуане, которая намного опередила свой XVII век в представлениях о правах и возможностях женского пола. В частности, сдав блестяще экзамен синклиту высоколобых мужчин-священнослужителей, преподобная Хуан доказала, что в принципе не уступает им интеллектуально. В «Мисс Мэри» концептуальная подоплека «женской темы» оказалась иной. Амбициозная англичанка, нанятая семейством аргентинских аристократов в качестве гувернантки, в конце концов вынуждена признать поражение своих ханжеско-викторианских принципов перед кодексом чести местной элиты. Судя по всему, замысел ленты формировался под свежими впечатлениями от фолклендско-мальвинской разборки и призван патриотически компенсировать итоги последней.

Две острожанровых ленты, наверное, достаточно адекватно продемонстрировали, над чем в Аргентине смеются (комедия «На Бога надейся...») и плачут (мелодрама «Фунес, великая любовь»). Третья - «Смерть при сомнительных обстоятельствах» - предоставила образчик полицейского детектива. Субъективное и, конечно же, далекое от совершенств восприятие автора этих строк несмотря ни на что почуяло настоящий дух Аргентины только в двух случаях. Во-первых, в фильме Эдуарде Миньона «Флоп», повествующем о знаменитом в 30-х годах актере-комике, носившем упомянутый псевдоним. «Я родился не то чтобы не вовремя, но не в том месте», - скажет о себе герой, который действительно, увидел свет... в тюрьме, в семье ее начальника. То была эпоха Великого Немого, и в соответствующих эпизодах фильм шутовски, в духе своего героя, пародирует эпоху; персонажи общаются, показывая друг другу таблички с «титрами» своих реплик. Здесь, за решеткой, формируется балаганный дар юного Флопа, которого в буквальном смысле вскормил молоком «с пенками» гувернер-рецидивист и который с тех пор всегда умел самыми серьезными вещами насмешить кого угодно до колик. Уже в зрелом возрасте Флоп (Виктор Лаплас) со своей единственной, на всю жизнь, возлюбленной будет объясняться так - ворвавшись к ней в туалетную кабинку в самый пикантный момент. А та, покидающая его тоже из любви, ответит в том же духе: «Да иди ты в ж...!» И знаете, это один из самых трогательных моментов, когда комок и впрямь подкатывает к горлу. Весь фильм строится как гротескный спектакль-автобиография, в котором зрелый Флоп как бы отчитывается за прожитую жизнь перед публикой, близкими людьми и самим собой, в юности - шкодливым мальчуганом, мечтавшим всех насмешить. Это фильм об актере-гистрионе, который, паясничая, умудрился остаться собой, об эстрадном охальнике, сохранившем за душой самое святое. Флоп сознательно прервал карьеру в 1941 году, точно в канун совсем не смешной эпохи.

Вторым моментом подлинности мне увиделся элегантный фуршет, организованный посольством Аргентины в Доме кино. Обходительные официантки в наколках, настоящие аргентинские вина, национальные закуски, непринужденная и корректная атмосфера общения. Даже представителей российского и японского посольств можно было здесь встретить, а их, по моим наблюдениям, не шибко жалуют приглашениями на такие «pazty» европейские коллеги. В общем-то Аргентину почувствовать удалось. И по «тени», и в натуре.