СТРАСТИ ПО РИХАРДУ ВАГНЕРУ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Конфликты и потрясения, атаки критики, падения и взлеты сопровождали от начала до конца бурную, напоминающую сюжет авантюрного романа жизнь Рихарда Вагнера. Его отец умер, когда мальчику едва исполнилось полгода, а любимый отчим, заменивший отца большому семейству, вторично оставил сиротой семилетнего пасынка. Пятнадцатилетний студент университета чуть было не стал праздным гулякой, предпочитая драки и пирушки серьезным занятиям. Колебания в выборе призвания завершились поступлением на службу в театр, сначала в должности хормейстера, затем капельмейстера. Его первые оперные пробы терпели провал или оставались неизвестными. Сбежав от долгов и кредиторов в Париж в надежде проникнуть на главную оперную сцену Европы и в одно счастливое утро проснуться знаменитым, он чуть не умер здесь с голоду, навсегда сохранив неприязнь к городу утраченных иллюзий. Получив официальный пост дирижера Дрезденской оперы и как будто бы достигнув материальной стабильности, он становится оппозиционером и участником революционных событий. В результате вынужден скрываться от преследований, бежать из Германии и в течение десяти лет оставаться политическим изгнанником, найдя приют в Швейцарии. В нем удивительно сочетались теоретик и практик, поэт и музыкант, публицист и мыслитель. Он не только открывал принципиально новые пути в творчестве, но и реализовал свои самые дерзновенные проекты. Преодолев множество препятствий, то загораясь надеждой, то впадая в отчаянье, он в конце концов построил в маленьком баварском городке Байройт на зеленом холме, высящемся на окраине, театр нового типа и провел в жизнь идею уникального фестиваля, который пережил своего создателя и в прошлом году отметил 125-летие.

Сам Вагнер успел лишь дважды дать ход выношенной им новаторской идее собрать в скромном провинциальном городке интернациональную по составу публику и познакомить ее со своим четырехвечерним циклом музыкальных драм «Кольцо нибелунга», а затем и с последним своим произведением — торжественной мистерией «Парсифаль». По его убеждению, их постановка и восприятие требовали пересмотра многих привычных представлений и вели к искусству будущего. Однако первый фестиваль, который он провел с помощью собственных титанических усилий, собранной команды единомышленников и финансовой поддержки главного мецената, баварского короля Людвига ІІ, хотя и имел огромнейший художественный резонанс, но окончился с дефицитом в 120 тысяч марок. Кроме таких известных имен, как композиторы Чайковский и Сен-Санс, Григ и Брукнер, как многие видные артисты, критики, театральные и музыкальные деятели, празднества в Байройте посетил сам германский император Вильгельм І. Но в государственной субсидии фестивалю было отказано. Вагнер думал о передаче созданного им театра в веденье магистрата и в собственность баварского королевства, о создании специальной организации, целью которой была бы забота о судьбе его начинания. Этим замыслам суждено было осуществиться лишь через много десятилетий после смерти композитора.

Когда Вагнера не стало, судьба его детища оказалась в руках преданной жены и соратницы, дочери Листа — Козимы Вагнер, официально вступившей в права руководителя фестиваля в 1886 году и передавшей этот пост сыну Зигфриду лишь через двадцать лет. Когда она начинала, перспективы казались весьма безрадостными. Вокруг имени Вагнера и его необычных произведений все еще велись ожесточенные споры, число поклонников-вагнеристов оставалось не слишком большим. На первом фестивале, который организовала и провела вдова композитора, зал был почти пустым, на «Тристана и Изольду» официально было продано всего 12 билетов. Это заставило Козиму не только умело вести художественную политику, приглашая выдающихся музыкантов и по возможности сохраняя новаторские принципы сценографии и режиссуры, намеченные ее гениальным супругом. Она постаралась создать вокруг фестиваля особую атмосферу, благодаря которой паломничество в Байройт стало некоей модой, прерогативой высшей аристократии и сильных мира сего. Погоду стала делать самая блестящая публика. Сюда привлекали имена посещавших Байройт выдающихся людей. Фестиваль окрестили местом для снобов, а сохранение в неприкосновенности всего, что делалось при жизни Вагнера, из позитивной тенденции вскоре превратилось в тормоз на пути новых начинаний. Из центра передового искусства вагнеровский Байройт мог бы окончательно трансформироваться в оплот консерватизма, если бы из рук матери эстафету не принял сын, архитектор по образованию, композитор и дирижер, который занимал пост генерального директора фестиваля вплоть до своей внезапной кончины в 1930 году. Зигфрид много сделал для обновления сценической стороны и стиля спектаклей. Достигнутые им успехи облегчались тем, что Рихард Вагнер стал к тому времени одним из самых исполняемых театральных композиторов, а его гениальность уже никем не могла быть оспорена. Это позволило Зигфриду рискнуть, и для сохранения художественной свободы отказаться от тех государственных субсидий, которых все же добилась для фестиваля его мать. Однако с началом Первой мировой войны Зигфрид закрывает фестиваль и только через десять лет на новом уровне восстанавливает утраченное.

Имена супруги Вагнера и его сына навсегда вписаны в историю байройтских торжеств. К зданию фестивального театра ведет широкая, окаймленная деревьями Зигфрид-Вагнер-аллея, а бюст Козимы украшает дорожки прилегающего парка наряду с бюстами самого Вагнера и Ференца Листа. Уникальность вагнеровского начинания состояла в том, что в фестивальном театре, который работает несколько летних недель в году, исполняются только его произведения, список которых открывает «Летучий голландец». Исключение было сделано самим Вагнером лишь для одного высоко ценимого им шедевра, Девятой симфонии Бетховена. Удерживать эту идею в чистоте, реализовать и развивать вагнеровские заветы после смерти Зигфрида выпало на долю молодой женщины, матери четырех внуков Вагнера, англичанке, которую судьба свела с вагнеровской семьей в канун Первой мировой войны. Тогда ей было только семнадцать, а уже через год она стала женой Зигфрида, который был старше ее на двадцать восемь лет. Звали эту женщину Винифрид. Это на ее хрупкие плечи легла вся ответственность за фестиваль и более того — за судьбу вагнеровского наследия в самые жестокие и кровавые годы немецкой и всей европейской истории.

Личность Винифрид вызывала к себе немалый интерес как на протяжении ее долгой жизни, так и в последующие периоды (она умерла 5 марта 1980 года в возрасте 82-х лет, пережив на четырнадцать лет своего старшего сына, талантливого режиссера-новатора Вилланда). Сегодня этот интерес вспыхнул заново в связи с выходом из печати солидного многостраничного исследования Бригитты Хаманн «Винифрид Вагнер, или Гитлеровский Байройт». Здесь впервые собран и обнародован богатейший документальный материал, автором поставлена задача объективно и беспристрастно осветить сложную, до нынешнего дня болезненную и для немцев, и для народов, пострадавших от нацизма, тему. Известно, что наследие Вагнера использовалось главарями «Третьего рейха» как средство пропаганды идей пангерманизма, что Адольф Гитлер увлекался Вагнером с юности, а с 1933 по 1940 год не только регулярно посещал вагнеровский фестиваль в Байройте, но и оказывал ему значительную финансовую поддержку. Винифрид Вагнер и ее супруг познакомились с будущим фюрером еще в 1923 году. Случайно они оказались в Мюнхене как раз в дни известного нацистского путча, после которого Гитлер был арестован и попал в тюрьму. Сюда по его просьбе супруги Вагнеры прислали ему бумагу, на которой, как позднее было выяснено, и была написана книга «Майн кампф». Уже в эти годы Гитлер стал другом дома, которым и остался после смерти Зигфрида, испытывая особую симпатию к старшему мальчику Вилланду. По рекомендации Гитлера в 1924 году Винифрид вступила в ряды нацистской партии. Долгое время друг для друга они были просто Вини и Вольфом, как привычно подписывали письма.

Когда началась Вторая мировая война, Винифрид по примеру своего покойного супруга хотела закрыть фестиваль, но Гитлер настоятельно рекомендовал продолжать его работу, хотя сам с 1940 года Байройт не посещал и с Винифрид не встречался. Причиной послужили ее постоянные ходатайства о защите либо приеме на работу «неблагонадежных» артистов и музыкантов, неукоснительно соблюдаемое ею правило выбирать исполнителей только по их способностям, не обращая внимания на анкетные данные и политическое реноме. Последний фестивальный спектакль военных лет состоялся 9 августа 1944 года, а 5 апреля 1945 при первом же из четырех бомбовых налетов на Байройт было на треть разрушено семейное гнездо Вагнеров, вилла Ванифрид. Вскоре оккупировавшие Байройт американские солдаты реквизировали фестивальный театр и дом, который в течение восьми лет использовался в качестве офицерского клуба. Началась серия допросов Винифрид Вагнер и судебное разбирательство, продолжавшееся вплоть до начала 1949 года, когда ей был предписан домашний арест и отказ от участия в деятельности фестиваля. Все свои права она передала сыновьям Вилланду и Вольфгангу, хотя осталась владелицей фестивального театра и примыкающих зданий.

Масла в огонь всей этой непростой истории подлили действия одной из двух дочерей Винифрид Фриделинды, которая эмигрировала из нацистской Германии летом 1938 года, а в мае 1945 опубликовала в Нью-Йорке книгу «Наследие огня», получившую в немецком переводе красноречивое название «Ночь над Байройтом». Именно отрывки из этой книги чаще всего фигурировали в обвинительных документах против Винифрид в роли свидетельских показаний. В конце концов это вызвало письменный протест автора книги, а окончательное примирение дочери с матерью произошло в 1953 году, через два года после возобновления деятельности фестиваля, управление которым перешло в руки внуков Вагнера Вилланда и Вольфганга.

В своей письменной апелляции в суд Винифрид Вагнер последовательно опровергала предъявленные ей обвинения в «значительном содействии национал-социалистической тирании». Она доказывала, что никогда не занимала никаких должностей в партии, не посещала политических собраний, не участвовала в обязательных митингах, не произносила в своих обращениях к коллегам речей политического содержания и во имя сохранения художественной свободы в выборе сотрудников отказалась от членства в Театральном департаменте Рейха. Наиболее важна в этом документе следующая фраза: «Моя задача в жизни после смерти моего мужа состояла в продолжении деятельности Байройтского фестиваля, настолько совершенной, насколько возможно, и как сам Рихард Вагнер предполагал и задумал». Для дела Вагнера эта женщина действительно сделала необыкновенно много, в том числе в последние годы своей жизни. В связи со 125-летием со дня рождения Вагнера по ее инициативе был открыт Немецкий исследовательский центр Рихарда Вагнера. Она была инициатором и создателем полного пятитомного собрания корреспонденции короля Людвига ІІ и Вагнера, а уже после войны — полного издания вагнеровских писем. Огромные усилия были ею проявлены во имя сохранения целостности байройтских архивов и реализации идеи постоянного фонда, которую вынашивал сам композитор. Наконец в 1973 году Фонд Рихарда Вагнера в Байройте был создан, а весной 1975 года историк и кинематографист Ганс Юрген Зибергер создает трехчасовый документальный фильм «Винифрид Вагнер и история Ванфрида. 1914–1975».

Фрагменты из этого фильма, а также интервью с автором новой монографии Бригиттой Хаманн звучали в большой передаче, которую немецкое телевидение приурочило к началу вагнеровского фестиваля 2002 года. С 1976 года этот фестиваль взят под опеку государства. Он финансируется из бюджета города Байройта и земли Баварии. Вместе с тем его успешное функционирование было бы невозможным без поддержки влиятельного Общества друзей Байройта и Фонда Рихарда Вагнера, как невозможно представить историю фестиваля, начиная с 1966 года и по сегодняшний день, без масштабной личности внука композитора Вольфганга Вагнера — архитектора, режиссера, талантливого организатора, после смерти брата Вилланда единоначального директора сложного фестивального организма, ответственного за все стороны его слаженного функционирования. Не только высокие оценки и восторженные аплодисменты сопровождают в последние годы его всестороннюю деятельность. Фестиваль постоянно попадает под огонь критики, которая в немалой степени подогревается конфликтами в семейном вагнеровском клане. Наиболее непримиримые оппоненты художественной политики Вольфганга находятся в числе двенадцати вагнеровских правнуков. Им не дает покоя мысль, кто же станет преемником нынешнего руководителя, которому только что исполнилось 83 года. Если до 1976 года это мог быть только представитель семьи, в руках которой находилась как фестивальная собственность, так и вся художественно-организационная сторона, то теперь ситуация выглядит по-иному. Коллективный орган, который будет избирать преемника, отдаст предпочтение члену семьи перед другими претендентами только в случае его соответствия высоким профессиональным и творческим критериям. А пока у руля фестивальной флотилии стоит закаленный в битвах кормчий, опытный стратег и тонкий политик, душа всего, что связано с фестивальной жизнью, прямой потомок двух гениальных музыкантов, правнук Ференца Листа и внук Рихарда Вагнера. По женской линии ему завещано долголетие. Он является патроном многочисленных, охватывающих всю планету вагнеровских обществ, в том числе и функционирующих в Украине. А четырем молодым музыкантам из Киева и Харькова выпала в этом году удача стать вагнеровскими стипендиатами и получить возможность посетить в середине августа Байройт, посмотреть три фестивальных спектакля, пообщаться со своими коллегами из других стран и услышать из уст самого главы фестиваля рассказ о театре, о его уникальной акустике, о невидимом из зрительного зала оркестре и о многом другом, чем живет вагнеровский праздник.