СТОЛЕТИЕ РЫЦАРЯ НОСТАЛЬГИИ

В этом году Франция, а вместе с ней и весь читающий мир отмечают столетие со дня рождения писателя, который поражал читателей своих недетских произведений вроде «Планеты людей» и «Цитадели» наивностью, переходящей в величие, благородного рыцаря французской литературы — Антуана де Сент-Экзюпери. Французский культурный центр открыл «сезон» выставкой детского рисунка студии «Маленький принц», а в середине сентября предложил вниманию неравнодушной к творчеству Сент-Экзюпери публики документальную выставку о жизни и творческом пути писателя.

Эта выставка — одно из мероприятий, к которому приложила руку Ассоциация друзей Антуана де Сент-Экзюпери, многочисленная организация, постоянно пополняющая свои ряды за счет новых поклонников творчества писателя. А поклонников этих становится все больше и больше, поскольку Антуана де Сент-Экзюпери можно назвать если не культовой, то по крайней мере одной из самых трогательных фигур французской литературы. При жизни он добился широкой известности как писатель и, пожалуй, не меньшей, как пилот, и в то же время считал своим предназначением скромную роль садовника, которой, к несчастью, избежал.

Сент-Экзюпери — писатель и рыцарь ностальгии. Ностальгии по Богу и детству, причем между божественным и утраченной гармонией детства в его произведениях часто ставится знак равенства: Бог и детство — одно, по крайней мере для человека, не утратившего связь со своим прошлым. «Если бы я имел веру...» — сетовал Сент-Экзюпери в дневниках и в то же время свято верил в человека, созданного по образу и подобию Божьему.

Трудно себе представить оригинала, который «лелеет в кармане» томик Сент-Экзюпери из аутсайдерского вызова — так можно носиться скорее с томиком Сартра или Натали Саррот. Сент- Экзюпери вроде бы прост, даже наивен, но это редкая наивность — сродни величию. Писатель не шокирует, а трогает. «Я родился взрослым» — утверждал его современник Андре Мальро. «Я из своего детства, как из страны», — без тени стеснения признавался Сент-Экзюпери, мужественный военный летчик, которого уж никак нельзя было назвать инфантильным. Для Сент-Экзюпери детство своего рода религия, для Мальро — досадные сумерки на заре взрослого героического бытия. Но тем не менее позиция Сент-Экзюпери внушает больше доверия — она благороднее. Легко иронизировать над своим прошлым, гораздо труднее его защищать, да еще так талантливо, как это делал Антуан де Сент- Экзюпери — благородный рыцарь благородной ностальгии.