СТАРЫЙ СЮЖЕТ В НОВЫХ ОДЕЖДАХ

В киевском театральном пространстве событие — настоящий праздник, солидный юбилей. Национальный театр им. Ивана Франко отметил свое 80-летие. Юбилейного вечера в привычном понимании не было, хотя были высокие гости и премьер-министр Украины В.Ющенко зачитал приветственное письмо Президента Л.Кучмы. Вместе с огромными корзинами цветов от различных инстанций артисты и работники театра получили достаточно объемный «букет» званий, грамот, дипломов, памятных знаков и квартир.

Праздник на то и праздник, чтобы праздновать его весело. Театр и решил это сделать, показав в день юбилея комедию. И не какую-либо, а одну из популярнейших в классическом репертуаре — пьесу «За двома зайцями» М.Старицкого. Для нас, киевлян, это произведение особенное, и узнаванием описанных мест и памятью ставшего культовым кинофильма «За двома зайцями». Но не ждала зрителей в тот вечер встреча с настоящим старинным Подолом, характерным и очаровательным. Он, как видение, парил на заднике сцены (сценография А.Александровича-Дочевского), растворенный в дымке времени и ушедший, казалось, навсегда. Реальность, господствующая на сцене, была иной. Творцы спектакля (режиссер-постановщик С.Данченко, режиссер П.Ильченко) решили не дать возможности «оторваться от времени» и перенесли события давней пьесы в дни сегодняшние. И замелькали на сцене приметы наших дней — дешевые ларьки с мигающими лампочками, надоевшая реклама, раскладушки с убогим скарбом секонд-хенда, рыночные раскладки и переполненные мусорные баки. Среди всего этого, новомодного, и расхаживали осовремененные герои Старицкого, разодетые в китайские кроссовки, турецкие футболки и неуместно-потешные блайзеры. Что ж, меняются одежды, окружающая обстановка, но суть человеческая остается неизменной. На ней и сосредоточились создатели спектакля. Когда не существует расстояния времени, все видится как бы через увеличительное стекло. Именно поэтому так многократно увеличились и уродливо исказились при ближайшем рассмотрении пороки, присущие людям, — зависть, неискренность, обман, корыстолюбие, нахальство и бесцеремонность. Все это, заложенное в героях Старицкого и выглядевшее когда-то умильно-смешным, сейчас приняло формы, угрожающие своим воинствующим хамством. Персонажи, доведенные актерами до карикатурного совершенства, выглядят ожившими шаржами из журнала «Крокодил». Пародийность, гротеск стали главными в трактовке всех образов. Наиболее смехотворной выглядит Проня Прокоповна (П.Лазова), созданная актрисой в супергипертрофированных формах карикатурности образованной «дивицы из пансиону». Эта внешняя форма настолько сильна, что она отрицает финальное «прозрение» несостоявшейся невесты, и подобный крен в психологизм видится совершенно неубедительным.

Выстроенностью линий характера отличается образ Голохвастого (А.Гнатюк). Актер виртуозно, сочно, с массой найденных приемов, проявивших яркую индивидуальность, рисует этого ловкого авантюриста, не унывающего даже в самых аховых ситуациях. Если образы Прони и Голохвастова хоть в какой-то степени приближены к привычному зрительскому их восприятию, то все остальные персонажи откровенно пародийны. Да и вообще весь спектакль воспринимается острой пародией на приметы нашего времени. Приметы грустные и неутешительные. Но горечь этого откровения в спектакле хотят спрятать за искусственным весельем, песнями и плясками, современными лихими мелодиями, криками и суетой, нарочитой театральностью. Актеры не проживают замечательный текст пьесы, они пользуются им будто репризами для театрального капустника. Что-то не связалось в спектакле, не состыковались его отдельные части, не случилось того, от чего возникла бы искра, завибрировал тот нерв, благодаря которому спектакль начинает жить. Может, потому, что хотелось увидеть искусство, увидеть театр, а пришлось наслаждаться эрзацем нашей нерадостной жизни. Ну неужели придется мириться с тем, что в ней только я, ты и Ротманс?