СОЗДАНИЕ, ПОСЯГНУВШЕЕ НА СОЗДАТЕЛЯ

Литературный процесс убеждает в том, что писатели не принадлежат сами себе — они становятся героями литературных произведений, написанных потомками. Это сумел выразить эмигрантский поэт Игорь Чиннов, написавший: «Гумилев идет по снегу белому, () Ищет заблудившийся трамвай () Тихо-тихо Блоку поседелому, () Говорит: «Живи, не умирай». В этих строках Гумилев и Блок уже не авторы — персонажи.

Примерно такую же процедуру проделал французский режиссер Жан Мено (театр Водолея, Париж) с пьесой Дени Дидро «Племянник Рамо», киевская премьера которой состоялась 28 января в Молодом театре. В результате беседа философа-энциклопедиста с бродягой-анархистом Рамо, находящаяся в центре пьесы, превратилась в поединок автора и персонажа, где создатель и создание беседуют друг с другом на равных, причем при явной агрессивности создания.

Рамо, нищий и циничный представитель парижской богемы, поклонник актрис из «Комеди Франсез», встречается с Дидро в кафе «Режанс» — литературном салоне и одновременно притоне для парижского «дна». Рамо рассказывает о своих страданиях и, естественно, бунтует — против Бога и автора, его создавшего, — этого равнодушного «господина философа». При этом актеры (Мишель Дервиль и Жан Мено, он же — режиссер) пытались выглядеть диаметрально противоположно: Дидро — невозмутимый стоик, Рамо — экзальтированный циник, кривляющийся и плачущий перед своим неподвижным собеседником. Замысел хорош, но воплощение до него не дотягивало. В результате один актер переигрывал, а другой — недоигрывал. А зрители явно ожидали большего.

Конечно, трудно изображать этакую статую. Особенно, когда перед тобой корчится и кривляется настырный собеседник. Быть может, режиссеру стоило не играть на противоположностях, а попытаться сблизить героев. А то уж очень просто получилось — тезис, антитезис — все с самого начала понятно и предрешено. Даже конфликт как-то не вырисовывался. А о том, что действие происходит в парижском кафе XVIII века, можно было узнать только из программки — скудные декорации мало о чем говорили. Бунт персонажа против автора, правда, получился — уж очень трогательно в некоторых местах бунтовал Рамо. Но в то, что это еще и «бунт нации», трудно было поверить. Социальные подтексты, для Дидро несомненно значительные, в этой постановке никак не прочитывались. Скорее это походило на экзистенциальный бунт в духе Камю и Сартра.

Киевская премьера спектакля, состоявшаяся под патронатом Французского культурного центра, открыла целый ряд мероприятий, посвященных десятилетию создания «Альянс Франсез».