«Сонеты Шекспира действуют как лекарство!»

Недавно на экраны кинотеатров вышел фильм «Аноним», в котором подвергалась сомнению личность автора «Гамлета» и «Короля Лира». В очередной раз мир волнует вопрос - существовал ли Шекспир или его не было? Впрочем, для львовского переводчика Марии Габлевич такой проблемы не существует. Для нее «Шекспир» - это художественная вселенная, которую она и пытается раскрыть украинскому читателю.

Лауреат премии имени М.Рыльского львовский филолог Мария Габлевич - переводчик произведений Дж.Керуака, С.Плат, Д. Г.Лоуренса. М.Лаури, Дж.Апдайка, Ч.Диккенса и др. Особой любовью М.Габлевич является Уильям Шекспир, с творчеством которого впервые познакомилась в 14 лет. Она многое сделала для издания фундаментального в украинской культуре проекта - шеститомного собрания сочинений Шекспира. Новые переводы «Шекспірових сонетів», которые Мария Габлевич недавно издала совместно с одесским филологом Наталией Бутук, - еще один вклад переводчицы и шекспироведа в дело ее жизни.

- Перевод классики всегда был и остается вызовом, - рассказывает Мария Габлевич. - Разве что кто-то переведет так идеально, что потребность в новом переводе возникнет лет через сто, когда язык перевода устареет. Но с Шекспиром все иначе. Его и современники не совсем понимали. Нет никаких отзывов на его сонеты! А на все творчество их так мало и они настолько интригующие, что делаешь вывод: не все его творчество воспринимали одинаково. Человек, читающий определенное слово в контексте 400-летней давности, даже не подозревает, что оно могло иметь другое значение. А если этих слов больше, то интерпретация текста настолько отличается от шекспировской, что перевод невозможно сделать. Чем автор древнее и чем позднее живет его интерпретатор, тем количество расхождений возрастает.

- Как далеко ушли украинцы, по сравнению с соседними странами, в переводах Шекспира?

- В советское время их переводили всего несколько человек, живущие в Москве. Потому что только в библиотеку имени Ленина доходила литература о Шекспире на новом английском языке. Очень редко эти монографии переводили. Преимущественно читали и компилировали свое. Упомянутые люди были шекспироведами. Писали предисловия, комментарии к переводам. Все последующие поколения, писавшие о Шекспире на русским или украинском языках, это «производные» от российских исследователей - А.Аникста, А.Смирнова.

- И стоило кому-то из них сделать одну ошибку, как она попадала в другие статьи?

- Да. Но ошибки допускают и в оригинальном шекспироведении. Им сотни лет. Проблема в том, что у научных сотрудников так принято… Это «система». Она накладывает ограничения, которые вы должны соблюдать. Если защищаете диссертацию, должен быть перечень из 200 названий обработанной литературы на соответствующую тему. А это означает, что вы невольно подвергаетесь влиянию прочитанного.

- А откуда у вас такое чувство языка?

- Родилась в российском городе Вольске, где жила до двух с половиной лет. Следующие 10 лет провела в городе Бибрка, что под Львовом. Потом училась музыке в Ивано-Франковске, в математическом классе - во Львове... Мама была медсестрой, отец - инженером. Каких-то особых, как казалось, литературных склонностей не имела, не было и творческой среды. Но меня ужасно влекло к книгам, поэтому выбрала английскую филологию. Сочинение о «Лісовій пісні» Леси Украинки написала в стихотворной форме... Читая ее произведения, я и развивала свое чувство языка. Специально по нескольку раз с карандашом перечитывала ее драмы. Вникала и удивлялась языку. Просто растворялась в нем. А любимым прозаиком был М.Коцюбинский.

- Что скажете о переводах украинской мировой классики?

- На нынешнем книжном форуме я была поражена тем, что не нашла классических имен. Кипы разных книг, а классических мировых и даже украинских авторов - маловато.

На книгопечатание надвигается селевой поток. А селю не нужны классики, которые возвышались бы над ним.

Поэтому посредственности и хотят классиков забыть или затоптать. Снять с них позолоту, написать сверху их имен какие-то никчемные слова.

Литература - вечная. Если вы возобновляете ее поток, переиздаете, обрабатываете, переводите - авторы живут. Но если вы их закапываете, дискредитируете, приземляете их высочество, интерес к ним пропадает. Современная молодежь не знает, кто такой Шекспир. Спрашиваю студентку филологии, читает ли она Шекспира.

- Читала, а что - забыла.

- А чей это писатель?

- Русский.

Настолько низкий уровень, что даже не знаю, как это назвать. И это не только украинское явление - мировое. Я провела год в США, в частности и среди американских школьников, и могу утверждать, что это так. При этом почти каждую неделю в прессе крик души: что творится с образованием? Сколько уже в американскую школу вложено. Им разве что птичьего молока не хватает, а уровень...

У меня спросили: что надо сделать, чтобы изменить ситуацию? Ответила: надо больше вызовов ставить перед ребенком. Больше нагружать, чтобы ребенок хотел преодолеть трудности. В действительности все наоборот. Цивилизация, превыше всего заботящаяся о комфорте, рикошетом бьет в культуру.

- И чем может помочь Шекспир?

- Шекспир - это абсолютно новое видение. То, о чем люди забыли думать в последние 400 лет. За это время акценты настолько сместились в сторону материализма, что слово «духовный» ныне воспринимают очень узко. Если я скажу «духовный», то англичанин скажет spiritual. Это свидетельствует о том, что духовность касается только Бога, церкви и церковных обрядов. А все остальное - неизвестно что. Иногда у меня спрашивают: а кто дал научное определение духовности, совести и т.п.? То есть все, что нельзя постичь рациональным мышлением, просто не существует! Мы перестаем осознавать, кто мы такие.

Погоня за удовольствием стала нормой жизни. А чему может научить человека такая односторонняя жизнь? Ничему. Ему можно вбить в голову все что угодно. Об этом пишут поэты, но их же не читают!

Вспоминаю, как на втором курсе попробовала открыть для себя Шекспира в современном написании и не смогла прочитать. Во времена Шекспира произношение было совсем иное, слова не так писались.

Английский язык зафиксировали в словарях через 250 лет после Шекспира. Я уже говорила, что значение слов в Англии со временем изменяется. Часто происходит упрощение, а иногда - наоборот.

Содержание из слов никуда не делось. Его надо только вычитывать из древних текстов, когда эти значения еще были живы. И тогда увидим, что потеряли.

Шекспир писал тогдашними понятиями, и нынешний читатель их не понимает. Мы потеряли первоначальное понимание жизни наших предков, поэтому должны его реставрировать. Но реставрировать с любовью… Андрухович на эту первоначальную картину кладет еще один пласт - его современного видения. Это делают большинство переводчиков, вместо того чтобы восстановить бесценный оригинал. Но и шекспироведы также смотрят на классика через очки современных значений бывших слов.

- Могу прибавить, что детям сейчас не дают читать оригинальных произведений даже современных писателей, дают их перепевы, сокращенные варианты…

- Это я говорила и американским матерям: вы водите детей на физкультуру, чтобы развивать тело. А почему же не хотите делать упражнения для мозга?

Вместо того, чтобы изучать язык наших родителей, мы упрощаем его. Надо быть очень ограниченным, чтобы не понять шевченковское слово «братолюбіє», которое когда-то имело на Западе Украины одну форму, на Востоке - другую, в церковнославянском языке - третью. Но оно наше, украинское. Это прекрасное понятное слово. И именно потому, что редкоупотребимое, передает высокий стиль. Как говорит писатель А.Содомора: церковь - это иной мир. Переступая ее порог, вы должны это ощутить. А сделать из «братолюбія» «братолюбство» - означает этот порог снести. Об этом говорю для примера, как легко переступить порог между высоким и будничным украинским языком. Соот-ветственно - и между мирами, выраженными этими словами.

Мы говорили в молитве «Дай нам хлеб насущный», а теперь нам говорят, что должно быть: «ежедневный хлеб». И это два разных мира. Слово «насущный» не просто старинное слово, а слово, под которым мы понимаем хлеб и духовный, и обычный - материальный. Если просим и говорим «ежедневный хлеб», то кому придет в голову, что имеется в виду и духовная пища? Ежедневный хлеб может иметь только одну интерпретацию. Это то, что мы едим каждый день. Сами переводчики молитвы уже отрезали понятие «духовная пища» от ежедневного хлеба. Все религиозные литургии - это духовная пища насущная. Насущная, означает крайне необходимая. Как можно было это слово выбросить из молитвы?

- Чтобы наш разговор не был таким печальным - есть ли интересующиеся «Шекспіровими сонетами»?

- Есть. Хотя продается медленно.

- Нет широкой огласки?

- Я бы не хотела, чтобы люди покупали сонеты из-за огласки. Как верующий человек я верю, что рано или поздно книга дождется всех, для кого писалась, - как мне когда-то в 14 лет достался «Гамлет» в переводе Михаила Лозинского, который с 1933 года ждал до 1964-го, чтобы попасть в мои руки. Читая «Гамлета», я пережила настоящий душевный переворот, определивший мою судьбу на будущее.

- Немного подробнее.

- Мне пришлось заканчивать рабочую школу с не очень высоким уровнем преподавания. Но я любила читать, ходила в библиотеку. Тогда даже не слышала о Шекспире. Как-то, путешествуя между стеллажами, увидела небольшую книгу - «Гамлет». Обратила на нее внимание только потому, что лежала она отдельно от всех и была в черно-белом переплете. Ни имя автора, ни название книги тогда мне ни о чем не говорили. И когда я развернула ее дома, три часа не могла оторваться. Как оказалось, это были три переломных часа в моей жизни. Книга открыла мне совершенно иной мир. Главное, что я со временем поняла, - Пастернак упрощает, а Лозинский - нет. Это был настоящий переводчик.

- А не возникала мысль издать шекс-пировские сонеты на диске в музы-кальном сопровождении, в озвучивании профессиональных актеров?

- Надо найти спонсора. Пока что все мои попытки безрезультатны.

- Думаю, это было бы очень интересно.

- И полезно. Потому что Шекспир оказывает и лечебное влияние… В 1998 году я впервые работала над его текстами вместе с Дмытром Павлычко. Заметила, что когда работаю с его сонетами, нервное напряжение словно рукой снимает. Будто действовали чары красоты.

У Шекспира красота настолько совершенная по форме и содержанию, так вяжется с красотой мысли, слова, мелодии, образов и все вместе вкладывается в такую благодатную гармонию, что она не может не гармонизировать и читателя. Сейчас продолжаю писать комментарии к сонетам Шекспира. Очень сложное дело. Перевод - это только комментарий номер один. Возьмите 20-й сонет. В нем совсем не переведена седьмая строка. Она не поддается переводу. Чтобы ее понять, надо много словесной руды перекопать. Эту задачу я перед собой и поставила. Все кроется в тех пяти-шести словах, которые эту строку образовывают. И если не вкладываешься в одну строку, начинаешь мысль растягивать еще на две-три, а затем будешь вынужден и сонет растянуть. А строк в сонете всего 14. Что делают - удаляют эту такую трудную для понимания строку. Но удалить и забыть о ней - это грех.

- Есть ли реакция из-за границы? Как восприняли ваши переводы произведений Шекспира в Великобритании?

- Оттуда не будет хороших сигналов. У них есть право не прислушиваться к нам. Могут и не заметить, дать понять, что ты нежелателен. Есть научная традиция, которой сотни лет. И эта традиция строится на работах предыдущих шекспироведов. Скажи им, что эта традиция стоит на глиняных ногах, - не поверят.

Литературные войны - хуже, чем политические. Ведь политика материальная, а литература духовная, вечная. Если правильно посмотреть на «Илиаду» Гомера, то это не война между греками и троянцами. Это война между двумя способами мышления.

Шекспир - неисчерпаем потому, что был пророком. А пророки писали «не сами». Если поэта кто-то ведет, то это такая высокая сила, что из-под его пера выходит произведение настолько совершенное и глубокое, насколько совершенен и глубок сам мир.