СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА С КНЯЗЕМ РЮРИКОВИЧЕМ

Все-таки здорово нас воспитали при социализме: живешь и не думаешь, кто ты, от какого рода корни, кто с какой ветки генеалогического древа. Но встретив однажды представителя дворянского рода, сохранившего свою потомственную память, вдруг понимаешь, насколько это нужно и важно. Для познания себя и открытия мира, для цельности, достоинства и самодостаточности личности.

Есть в Киеве радиостанция «Промiнь», в ее музыкальной редакции я и познакомилась с такой личностью. Ребята из группы «Жаба в дирижабле» привели в гости изящного и какого-то почти бестелесного молодого человека в пальто типа «шинель», сразу вызвавшем ассоциации с эпохой революционной ситуации и гражданской разрухи. Помните, у классика: «Очень приятно. Князь...»

- Меня зовут Сергей Волконский, происхожу из рода, ведущего начало от Рюриковичей. Фамилия известна с ХV века, а до тех пор княжили в Киеве, Чернигове, последнее княжество входило в Черниговское, Волхов.

33 семьи Рюриковичей - князья черниговские: Оболенские, Баратынские, Горчаковы и т.д. Я представитель 33-го поколения Рюриков. Можно было бы вспомнить и более древних предков - князей Владимира и Ярослава.

- То есть вы - просто киевский князь, наш земляк. И здесь - на родине.

- Ну да. Последний князь, сидевший в Киеве, - это был св. Михаил Черниговский.

- Где находилось последнее родовое имение Волконских?

- До революции 1917 года у нас были имения под Санкт-Петербургом и в Лубнах Полтавской области, а также - квартира в Киеве напротив Оперного театра.

- А теперь, где приходится жить на исторической родине?

- Или снимаю квартиру, или живу у друзей.

- Вы приехали в Украину, наверное, не случайно?

- Это сложно сказать, случайно или нет. Первый раз меня пригласил Союз «Чернобыль», я много сотрудничал с ними, это было в апреле 1991 года, за несколько месяцев до независимости. Второй раз я приезжал в июле в качестве журналиста, подготовил репортаж о политической ситуации в Украине, я был первым французским журналистом, написавшим в прессе о независимости вашей страны.

- Какой была реакция?

- Потом я занимался налаживанием связей между различными украинскими и французскими общественными организациями. Вообще по образованию я - юрист. В 1991 году был в консультативной комиссии при Верховном Совете, в 1992-м - был культурным советником.

Директор Французского культурного центра Марк Саньоль поддержал мой проект-выставку в рамках Международного кинофестиваля «Молодость» в Доме кино.

В начале года - моя первая выставка в Музее истории Украины. 30 работ очень тяжелых, выполненных по бетону на холсте. По тематике Голема, идущей от древнееврейского мифа. В Библии написано, что Бог создал человека по своему образу и подобию, а «кабалисты» считают, что Рабин Леви, который его создал, написал на его лбу слово «иметц», означающее «истина». Голем стал гигантом, и когда его просили встать на колени, он стер первую букву, осталось «метц», то есть - «смерть». И Голем умер.

Эта тема мне близка, я уже год работаю над ней.

- Сергей, почему именно на бетоне? Как символ современной цивилизации?

- Сначала я думал сделать выставку о земле, о моих отношениях с нею. Поскольку уже 6 лет живу между Францией и Украиной, чувствую себя странно: одновременно - и здесь, и там. Не могу остаться где-либо навсегда, даже не пытаюсь выбрать. Для меня вопрос: какая земля моя. Франция - страна моей мамы, я каталонец, а со стороны отца - киевлянин.

Так вот, я долго искал материал для своих работ о земле. Нашел бетон, потому что если его обрабатывать, добавив красители, он дает фактуру, напоминающую глину, песок.

- Раствор вы готовите своими руками?

- Да, и в результате поверхность напоминает то ли пещеры, то ли наскальные росписи, природный рельеф, от нее «веет» древностью. Миф о Големе бетон выразил лучше всего. Другого я себе не представлял. Каждый день концепция развивалась. История Голем очень актуальна и сейчас. В ХХ в. очень много идеологий, пытающихся воспитать «нового человека», лишив его индивидуальности. Фашизм, коммунизм и все прочие тоталитарные идеологии это использовали. Человек остается без голоса, без души, все должны жить по стандартам, общество бесправных. Не говоря уже о биогенетике и кибернетике...

- А что у вас общего с музыкантами? В чем родство ваших душ?

- По-моему, все творческие люди воспринимают мир и живут в нем аналогично. Я не могу работать в одиночестве. Мне нужен обмен идеями, впечатлениями, просто общение - очень важно. Это - диалог, и мне это нравится. Сама живопись - очень интересно, но когда я слушаю музыку, она дополняет впечатление. Так я познакомился с музыкантами группы «Жаба в дирижабле» - Сергеем, Алексеем и Александром.

- Чувствуете ли вы разницу в отношении к искусству в наших странах?

- Нет. Образ жизни - другой, понятно, это - другое положение. Но, в принципе, разницы нет никакой.

- Где лучше работается?

- Вдохновение одинаковое - и там, и здесь.

- Приехав домой, что вы в первую очередь делаете на родной каталонской земле? Есть какие-то ритуалы?

- Например, зайду в магазин, найду лягушек, приготовлю их...

- Вы любите есть лягушек?

- Да.

- Может быть, поэтому дружите именно с группой «Жаба в дирижабле»?

- Мы планируем акцию перед Посольством Франции за освобождение всех лягушек мира. Это первый проект.

- А что будет потом?

- Улитки.

- Тогда придется ехать в Японию, на Фудзияму. (Помните: «тихо-тихо ползет улитка...»?)

- В Каталонии я живу в очень красивом месте. Это - юг Франции, недалеко от границы с Испанией, в Пиренеях. Это маленький город, Веристер, его называют «жемчужиной Каталонии». Недалеко от морского побережья.

- Замок?

- У нас - большой, красивый, старый дом с садом.

- Когда снова приедете в Украину?

- Весной.

- Что будете делать?

- Революцию.

- В мире лягушек?

- Не только. Я думаю о проекте большой выставки, о чем-то очень интересном и красивом, возможно, с музыкантами «Жабы в дирижабле».

Больше всего мне хочется найти большое, необычное пространство. Мечтаю придумать какую-то творческую экспедицию в природу Украины, просто оставить свой след. Устроить акцию, даже без зрителей, «Искусство в природе». Я очень люблю «бесконечные системы», благодаря этому пришел к искусству. Как я стал художником? Писал тексты, чаще, чем картины. И так получилось, что все мои друзья были художниками. Я плохо знал русский пять лет назад, было сложно общаться, и я начал искать каллиграфические системы. Смешно получилось: из букв придумал образ, а в образе рождается новый смысл. Можно об этом написать новый текст, из него - новый образ и т. д. По поводу нового проекта: хочу придумать такую акцию, которая рождала бы новые проекты, как бесконечную систему.