ШАГ В НАПРАВЛЕНИИ ГОРИЗОНТА

Как известно, линия горизонта все время удаляется от идущего к ней. Однако во время пути к этой недостижимой цели можно увидеть много интересного. Шествие украинского изобразительного искусства в направлении интеграции с международным культурным процессом, начатое давно и громко заявленное на первом прошлогоднем фестивале, продолжается. Увеличилось число участников, так что он теперь вышел за пределы Украинского дома и проводится еще и в других примечательных местах Киева. Представлено 12 регионов Украины и 5 стран (Россия, Франция, Германия, Дания, Китай) - более 300 деятелей искусств. Для нас это немало, хотя западные фестивали проводятся с гораздо большим размахом. Можно было и не упоминать о том, что делается «там у них», ведь это «на нашей улице праздник, но, похоже, что сами художники все время живут с оглядкой, чтобы не отстать от западной моды. И все равно отстали - «лэнд-арт», перформанс, концептуальное искусство и другие, появившиеся в Америке и Европе еще в 70 - 80-х годах, дошли, наконец, и до нас. Но неискушенный зритель этого, как правило, не знает и, как ребенок, радуется чему-нибудь новенькому, появившемуся в наших выставочных залах. А здесь царят полная демократия и плюрализм - выставляй, что хочешь. Союз художников, оплот официального искусства, быстро отрекся от надоевшего академизма, и сам академик Виктор Сидоренко с радостью принимает участие в фестивале наравне со всякими неформалами в гуще молодежной тусовки. Его триптих «ритуальные танцы», правда, напоминает о том, что он в свое время штудировал обнаженную натуру (коей на холсте ее огромное количество), но по духу это полностью деструктивное произведение, разрушающее тоталитарные устои, иронизирующее по поводу «стадных инстинктов» толпы.

Негативистские умонастроения пронизывают работы молодых из галереи «Дім Миколи». Здесь стоят бумажные стулья, на которых нельзя сидеть, нелепо возвышается человекоподобная фигура из папье-маше, беззвучно лает плетеная собака. На грани серьезного и несерьезного - раскрашенные барельефы Г.Стобченко, ведущие речь об обыденном и отрывающие от нее.

Объективное искусство в этом году было немногочисленным. А.Друганов представил уравновешенную композицию, выдержанную в мягких, «телесных» тонах на тему рекламы «Gilette» (добротно сделанная щетина выдержала любопытство детских рук), а сопроводительный текст наводил взрослых на длительные размышления: «Архетипическое как таковое не имеет ни образа, ни названия, и форма, которую в любое время принимает бесформенность, также мимолетна, как и любой образ, созданный человеком...»

Китайские иероглифы художницы Мао Мао религиозно-философско-поэтического содержания для нашего зрителя в большей мере объект достоверности истинного восточного искусства, чем непосредственное обращение (кто так хорошо знает китайский?), и в этом его своеобразная ценность.

В этом году на фестивале доминируют не деструктивные, а позитивные тенденции, когда художник с наслаждением отдается своим фантазиям, а не бросает на них некий отстраненный, критический взгляд. Одна из работ В.Иванова-Ахметова имеет красноречивое название «мой любимый кошмар». Любовь к фантастическому, выдуманному миру сквозит во всех работах А.Костецкого, где неведомые корабли бороздят неведомое пространство, движимые особой духовной энергией («Поэзия вечности», «Свет изнутри» и т. д.). Мистико-религиозная духовность присуща работам П.Тараненко, Л.Бернат, В.Чайковской. Особой нематериальной дымкой окутано изображение в картинах А.Анда; иногда он вводит в них какой-нибудь материальный объект, что усиливает магическое излучение его персонажей. Фантазии Д.Фищенко более реальны и осязаемы, они переносят нас на древние острова, населенные историческими героями, и драматизм их бушующих страстей под стать яростным морским волнам и грозному небу. Стихия живописных экскурсов А.Балакина - область подсознательного, его сюрреалистические композиции уводят в необъятный мир синих далей и близких предметов, как бы телепатически перемещаемых в этом пространстве.

Многие художники избрали для себя ту или иную временную, историческую нишу, по-видимому, наиболее адекватно отражающую их эстетические пристрастия. Гротескны и ярко эмоциональны сценки из минувших веков В.Харченко, в них сквозит вневременной юмор и какая-то жизненная правда, несмотря на причудливые одежды и действия) как в первоапрельских одесских карнавалах). куртуазные сценки в тени подстриженных парков, в какой-то степени напоминающих художественный мир К.Сомова, с большим вдохновением изображает Л.Кондратенко. Девочка в кружевах старательно пиликает на скрипке, мелодраматично проливаются слезы над аккуратно вырытой могилкой безнадежно влюбленного, не пережившего смерти возлюбленной, - что это, как не приглашение посмеяться над бесконечными телесериалами и нашей жизнью. Очистительной иронией веет от работ В.Шерешевского, стилизованных под фотографию начала нашего века. Дамы в причудливых шляпках и пылающие страстью господа офицеры, прилежные летки, мужественно сохраняющие рамки приличий, - все смотрят в объектив с такой надеждой на вечность, на красивую, как фотография, жизнь, что их наивность трогательна и не совсем смешна. В стиле пожелтевшего дагерротипа написаны картины В.Мельника, как бы воспроизводящие открытки с видами городов, где люди воспринимаются как детали архитектуры, потрясающая скука, что, тоже, по-видимому, является чьей-то жизненной реальностью.

Произведения П.Макова глубоко серьезны и напоминают настоящие исторические реликвии, бережно хранящиеся для потомков таинственные мудрые письмена (это стихи художника). Драгоценными, как пергамент, выглядят работы Ю.Соломко, тонко и неординарно поднимающие тему Запад - Восток.

Обращение к современности тоже имеет причудливый характер - то это с дотошной четкостью выписанная бытовая сценка в супермаркете (П.Гейдек, «Блеск и мерцание»), то урбанистический безлюдный пейзаж (П.Гейдек), то сюрреалистическое нагромождение жизненных реалий, наполненных нервным драматизмом (Д.Нагурный, С.Шкуропат).

У многих художников стали проявляться экзотические мотивы - тропики, пальмы, карнавальные костюмы, пылающие закаты и пр. Конечно, это не сама действительность, а мечта Остапа Бендера; похоже, что она и есть реальная путеводная звезда в жизни и творчестве части наших современников. У них заигрывание с публикой порой доходит до кича, уровня обывательского вкуса (яркая, «вкусная» лепнина с колибри и прочими чудесами для уютного интерьера). Но хорошо то, что, кроме кича, есть и простое желание художника быть понятным зрителю без претензии на элитарную замкнутость - как очаровательны работы из природных материалов художников из Донецка, цветы и звери Л.Пиши, И.Лисицкой.

Интересной новинкой, привлекающей зрителей, были движущиеся картины. При входе в экспозицию на зеркальном постаменте вращалась трехстворчатая вертикальная живопись художников из Германии В.Денбновецкой и Б.Егизаряна «История вселенской любви», дававшая положительные эмоции для дальнейшего осмотра. Украинский художник И.Галан в своих творческих поисках пришел к необходимости расширить возможности станковой картины введением пространственных и звуковых элементов. Его гротескно и выпукло написанные персонажи стали в буквальном смысле объемнее: дама в голубом покачивала головой-скрипкой, а дама в красном отбивала в такт музыке рукой и вращала головой-прямоугольником. Звуковое и пластическое единство работало на создание многопланового образа веселого и монотонного, милого и грустного существования. Картина Н.Журавля - не одномерна, она открывается, как складень, являя за створками одухотворенный мир ангелоподобных человечков, придуманных автором.

Особое динамическое пространство создают вокруг себя скульптуры О.Пинчука. Его бронзовые головы группы «Семья» в едином порыве не то плывут, не то парят в воздухе, а чудовища «Противостояния», пытающиеся разбежаться, притягиваются к центру неведомой силой. Скульптура и графика М.Ревы - это царство чистой, сияющей архаики (ее дикость и первобытность подчеркнута яркими перьями).

«Нельзя увидеть непостижимое, но можно ощутить его, если всматриваться», - говорит Ж.Василевская, автор загадочных картин. Эти слова - ключ к пониманию нефигуративной, бессюжетной живописи, за каждой из которых сложные, яркие, индивидуальные переживания, свой микрокосм (П.Бевза, Т.Сильваши, А.Литвиненко, Б.Мадсен, Л.Шмидт-Петерсен, Д.Дежан, Ж.Лакомб, К.Поке, В.Будников, А.Криволап и др. Сложная знаковая система, разработанная на основе теории полимцеста (многослойного пространства), - в основе живописи А.Дубовика.

Особый вид творчества, появившийся еще на I фестивале, - концептуальный проект, объединяющий группу художников в единой экспозиции. Представленный искусствоведом А.Титаренко проект «Аутентичная тоска» в музее Т.Г.Шевченко - это поэзия синтеза различных временных культурных ценностей на основе единого ощущения пространства: «Сегодня, в среде тотальной вторичности и других колониальных комплексов - тоска по предельно чистому, аутентичному звучанию... Когда речь идет об ощущении пространства, категория времени не существенна».

Вне времени, в унисон чистой песней великого кобзаря, звучат чистые помыслы наших художников А. и Т.Бабак, В.Бажая, П.Гончара, Н.Журавля. Если бы у фестиваля был гимн, это была бы для него лучшая мелодия.