СЕРДЦУ ХОЧЕТСЯ ЛАСКОВОЙ ПЕСНИ И ХОРОШЕЙ, БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ

Искусство есть такая же потребность человека, как есть и пить.

Федор Достоевский

Сегодня отечественная эстрадная песня чаще напоминает природу не в том качестве, когда человек ею любуется, а в те моменты, когда она испытывает человека, обрушивая на него ураганы, наводнения, землетрясения и прочие стихийные бедствия.

У Николая Заболоцкого есть такие стихи:

«Как своенравен мир ее дремучий -

В ожесточенном пении ветров

Не слышит сердце правильных созвучий,

Душа не чует стройных голосов».

Во времена тотальных запретов нас убедили в том, будто бы в жанре песни мы превосходим Дикий Запад прежде всего в духовности.

Для того чтобы удостовериться в том, что наша нынешняя продукция, отставая от «фирменной» в профессиональном плане, не обладает и духовным приоритетом, нужно добраться до ядра проблемы.

Следуя канонам академической музыки, где всегда были и импресарио, и нотные издатели, и театральные дирекции, но уровень качества определяли только строгие профессиональные критики, западная песенная индустрия ничего не изменила: и имидж, и статус-кво, и финансы целиком и полностью зависят от общественного мнения. Вначале престижные, компетентные информационные источники подтверждают соответствующий качественный уровень, гарантируя зрительскому восприятию защиту от проникновения ширпотребной мануфактуры, а лишь потом дается «добро» на финансовый успех.

Для того чтобы пробиться в элитный круг и получить «звездный» сертификат, автору и исполнителю требуется представить неоспоримые аргументы своих достижений. В таких жестких условиях и созревают феномены: «Би Джиз» и «Пинк Флойд», Филл Коллинз и Майкл Джексон. Какие требования, такие и успехи.

Экс-советская аудитория ни от чего не застрахована. Наша критика - это имитация критики. Она не в состоянии повлиять на сложившуюся ситуацию, в большинстве случаев являясь сателлитом раскрутки».

У нас каждый зритель-музыковед с географически-астрономической ориентацией: местные «звездочки» - помельче, столичные «звезды» -покрупнее.

Эстрада, которая сегодня именуется «российской», безраздельно оседлала союзный фундамент бюджетной музыкальной культуры. Он был возведен не только москвичами и россиянами и предназначался не только для них.

Первым разделил песню на всесоюзную «московскую» и региональную «провинциальную» кинематограф. Следуя идеологическому курсу, бюджетная культура львиную долю средств бросила в центр - на усиление «боя» курантов. Больше денег - больше фильмов, больше песен, популярных авторов и исполнителей.

Республиканские киностудии влачили полунищенское существование. Нет денег - нет фильмов, нет песен. Регионы создавали и прекрасные фильмы, и отличные песни, но их было очень мало: украинская песня с киноэкрана, за редким исключением, не прозвучала.

В этот период центральные киностудии стали мощным орудием пропаганды музыкальных достижений, бесконечным конвейером популярных песен. С одной стороны, этой продукцией пользовалась вся многонациональная аудитория, но, с другой стороны, одни талантливые люди имели шанс на успех и популярность, а другие, не менее способные, были этого шанса лишены.

Региональные авторы переключились на эстрадно-концертную деятельность, где финансовых барьеров на пути создания песен не существует, - и преимущество центра растаяло на глазах: лучшим исполнителем стал бакинец Муслим Магометович Магомаев, лучшим ансамблем - «Песняры» из Белоруссии. Во всех регионах, от Молдавии и Прибалтики до Кавказа и Средней Азии ,песенный жанр достиг значительных высот. Но, как только эти достижения становились заметными и весомыми, их авторы и исполнители становились объектом внимания заинтересованных представителей центра. В Москву потянулись «легионеры». Индикатором кондиционности стал экран первой программы ЦТ. Демонстрируя как собственные, так и региональные успехи, центр стал обладателем высокого художественного потенциала. Сегодня таких песен, как «Беловежская пуща», «Как прекрасен этот мир», уже нет. Многие достижения утеряны.

Переход культуры на рыночные отношения нам пытаются преподнести в виде прогресса самой культуры, особенно в поп-музыке. Тут вам и клипмейкерство, и оригинальная (до вседозволенности) экипировка исполнителей, и свежие идеи сценического убранства. Но, как везде и во всем, невзыскательному потребителю в яркой фирменной упаковке предлагается продукт далеко не эталонного качества. Значительно опустив «потолок» союзных художественных достижений, громадный московский песенный рынок строит свой приоритет над регионами, в основном, за счет умения «раскручивать», создавать имидж. Мудрая украинская поговорка: «Крути Гаврило, та не перекрути» вряд ли знакома изобретателям духовно-эстетической бижутерии: ретивые утилитаристы яростно и беззастенчиво продолжают выбивать средства из карманов доверчивой зрительской аудитории, которая не в силах отличить художественный образ от его ремесленного подобия.

Но, слава Создателю, эти принципы исповедуют не все и не повсюду.

Не ударяясь в узкий практицизм большого бизнеса, а продолжая двигаться по тернистому пути творческого совершенствования, региональная эстрада добилась европейского признания. Неуклонно наращивая вокальный, пианистический и лингвистический потенциал, Тамара Гвердцители довела до логического завершения высокие достижения кавказского региона в жанре эстрадной песни, вплотную приблизившись к действительно эталонному уровню.

15 февраля («Интер») Тамара и маэстро Мишель Легран наглядно продемонстрировали бывшей союзной аудитории плоды своего совместного творчества. Вокальное и инструментальное совершенство исполнительницы, высокая культура общения со зрителем, безукоризненный репертуар создавали глубокое наслаждение. Естественно, праздник сердца состоялся - ведь зритель имел честь созерцать не продукт «раскрутки», а натуральные «звезды» во всем их великолепном, ослепительном сиянии. И сразу становится очевидным, что небо нынешней российской эстрады - это мираж, иллюзия, созданные путем многократного увеличения изображаемых объектов, что и Ирина Аллегрова, и Филипп Киркоров, и Игорь Николаев в значительно большей степени подходят к сравнению с украинскими коллегами, чем к «звездной» коронации.

Игорь Николаев, например, представляет в своем лице авангард российской эстрады. А что, если сравнить «великого паромщика» с Тарасом Петриненко? Во всех ипостасях - поэта, композитора, исполнителя - киевлянин выглядит убедительней. Бывший кораблестроитель из Николаева Валерий Меладзе - солидный конкурент «короля» Филиппа, а вокального мастерства в арсенале одной Таисии Повалий побольше, чем у Ирины Аллегровой, Тани Булановой, Алены Апиной и Наташи Королевой вместе взятых. Московские умельцы создают видимость собственно российской певческой школы, отлично зная, что это не соответствует действительности. Немногочисленную, а в масштабах российской эстрады миниатюрную группу полноценных вокалистов преобладающим образом представляют «легионеры»: Лариса Долина, Ирина Отиева, Валерий Леонтьев, Александр Серов, Игорь Демарин, Валерий Меладзе, Сосо Павлиашвили. Тот же Филипп Киркоров демонстрирует явно не российскую певческую основу, а россияне приобретали певческие навыки самостоятельно - Александра Малинина обучили основам вокала в народном хоре, Владимир Пресняков и Сергей Пенкин запели фальцетом по собственной инициативе. Российской вокальной школой даже не пахнет. Ситуацию не меняет и гнесинская кафедра академика Иосифа Кобзона.

Вся беда в том, что к этой проблеме относятся без должного внимания: Миссури - не единственный приток Миссисипи, есть еще Огайо, Иллинойс...

Свое преимущество над регионами центр строит за счет других слагаемых - актерского мастерства, репертуара, полного набора всех сопутствующих компонентов. Большой практический опыт дал наработанные творческие системы, добрые старые «поварские рецепты».

У каждого исполнителя - неповторимое артистическое амплуа, никто не внедряется в чужую драматургическую концепцию.

Главная задача поэта: стихи должны быть одновременно и простыми, и высокохудожественными, они должны запоминаться, оставаться в ушах и сердцах. В разные годы на разных континентах музыкальная критика приходила к одному и тому же мнению:

СССР, 1953 год. «Стихи поэта-песенника Михаила Исаковского отличаются простотой, высокой культурой языка, напевностью».

США, 1980 год. «Южно-калифорнийская группа «Иглс» («Орлы») с их уравновешенным западнопобережным роком - самая известная в стране. Простые тексты и сердечное исполнение делают их песни легко запоминающимися».

Многочисленные опытные московские авторы стабильно создают если не всегда высокохудожественный, то, по крайней мере, весьма приличный репертуар, который в большинстве случаев преобладает над вокальным мастерством воплощения. Этот дисбаланс в последнее время нередко принимает крайние, уродливые формы: нарушается сама основа общения артиста со зрителем.

Во всех сферах деятельности артист - будь то жонглер, акробат, канатоходец или дрессировщик - демонстрирует профессиональные навыки, которыми не владеет зрительская аудитория. Профессиональный гитарист обладает безоговорочным подавляющим преимуществом над пляжно-дворовым аматором, поэтому и от певца зрители ждут демонстрации вокальных достижений, виртуозного совершенства, а никак не зеркального отражения собственных возможностей. А зрителю все чаще подсовывают целый букет безголосых мелодекламаторов, которым не дано проникать ни в уши, ни в души, над которыми постоянно шефствуют кавээнщики:

«Не можешь петь - не мучай крышу»...

Элвис Пресли, Том Джонс, Демис Руссос и Эдит Пиаф прежде всего великолепные вокалисты, а артистизм - важнейший творческий компонент, естественное, неотделимое прилагательное, которое по необходимости превращает в существительное поп-индустрия эпохи недоразвитого капитализма. То, что эталонами российской эстрады являются Леонид Утесов и Клавдия Шульженко, не случайно. Здесь и недостатки жанра на раннем этапе, и тактическая лазейка нынешнего дня. У них действительно было большое сердце - это рождало образное восприятие, это многим нравилось. Но, увы, это было несовершенно, а значит, и не престижно. На мировой уровень с такими достижениями не выходят. Утесов к своему пению относился с иронией, но, тем не менее, и уходить с эстрады раньше времени не собирался - ведь, по большому счету, его никогда и никто не критиковал всерьез.

Стимулируя творческую стабильность, прогрессивная западная критика всегда была принципиальной, беспощадной и бесцеремонной по отношению к рутине и дилетантизму: «у Мадонны «порно» - не ракурс, а стратегия. Если бы восхитительные Клеа Бредфорд и Уитни Хьюстон начали раздеваться, Мадонне пришлось бы одеваться и идти в уборщицы».

Суть проблемы не в том, что у нас нет профессиональных критиков. Они есть и в регионах, и, естественно, в Москве. Но им не предоставлены соответствующие высокие полномочия - к песенной деградации не подходят по-государственному серьезно, основательно, фундаментально. Духовный беспредел нарастает, и один КВН погоду не исправит ни в Москве, ни в Киеве...