Selfie-драма под музыку Пуленка

В рамках Года французского языка в Украине Театр на Подоле представил современное прочтение одной из лучших и наиболее трагичных опер ХХ в. - "Голос человеческий" Франсиса Пуленка (украино-голландский проект La Voix Humaine Facetime).

2019 год - юбилейный не только для обоих творцов "Голоса человеческого" - скандального культового поэта, художника и драматурга Жана Кокто (130-летие со дня рождения) и гениального французского композитора Франсиса Пуленка (120-летие со дня рождения), но и для непосредственно виновницы торжества - монооперы, отпраздновавшей в этом году 60-летие со своей триумфальной премьеры. Поводов более чем достаточно, чтобы "окропить" изысканной музыкой и обнажённой чувственностью "Голоса" наше неизбалованное музыкально-театральное пространство.

Последняя из триады пуленковских опер моноопера "Голос человеческий" в свое время стала революционным прорывом в поисках новой матрицы оперного жанра. Она является воплощением уникальной модели камерной оперы, которую сам композитор определил как "лирическую трагедию", очевидно апеллируя к искусству любимца Людовика XIV Жана-Батиста Люлли - отца-основателя французской оперы (во времена Люлли - "лирической трагедии"), генетически выросшей из недр классического французского театра и его характерно интонированной декламации. Но по своей сути "Голос человеческий" возвращает слушателя прежде всего к изначальной природе оперы, в центре которой находится лирический персонаж, "высказывающийся" исключительно с помощью пения. Единоличное властвование героини на сцене в течение почти часа звучания "Голоса" требует от певицы незаурядного вокального таланта, а сфокусированность всех сценических событий "театра одного актера" в свою очередь требует исключительного драматического таланта исполнительницы.

Именно поэтому Пуленк отказался от идеи отдать партию Женщины великим оперным примадоннам того времени - Тибальди и Каллас, которые, по словам Жана Кокто, не смогли бы сыграть эту роль раненной невидимым стрелком птицы. "Нам нужна была актриса, которая четко артикулирует текст и играет", - подчеркивал драматург и режиссер премьерного спектакля.

Первым и эталонным интерпретатором "Голоса человеческого" стала выдающаяся французская певица Дениз Дюваль - оперная муза Пуленка, обладавшая прекрасным голосом, яркой внешностью и незаурядным актерским талантом (композитор сравнивал ее игру с игрой Сары Бернар). Именно Дюваль в значительной мере и обязана своим появлением моноопера Франсиса Пуленка. Композитор признавался: "Если бы я не встретил ее, если бы она не вошла в мою жизнь, "Голос" никогда не был бы написан". А Дюваль, в свою очередь, получила роль, вписавшую ее имя в анналы истории оперного исполнительства ХХ в. Известный французский критик Бернар Гавоти после парижской премьеры "Голоса человеческого" написал: "Сколько музыкантов, начиная с Дебюсси, говорили на том же хватающем за душу языке, столь же страстном и сдержанном, таком же обыденном? Речитатив в течение 45 минут на фоне красочной гармонии – и это всё. Богатая музыка, правдивая обнажённостью своих чувств, бьющаяся на беспрерывном ритме человеческого сердца. <…> Одна в пустой комнате, как зверь в запертой клетке <…>, страдающая от кошмаров, с расширившимися глазами, приближаясь к неизбежному, патетичная и превосходно простая, Дениз Дюваль нашла роль всей своей жизни".

"Голос человеческий" без преувеличения стал вершинной, звездной ролью Дюваль. Пуленк был восхищен уровнем мастерства и глубинного "вживания" исполнительницы в образ героини. Американский дирижер и композитор Нед Рорем, сопровождавший Пуленка на юбилейном, 50-м, исполнении оперы в Оpéra-Сomique в 1961 г., писал: "Дюваль была раненой коброй, поражавшей наши сердца, когда ее собственное сердце разбивалось". Вспоминал, что композитор плакал на спектакле и после, ошеломленный, говорил: "Сегодня это ее 50-е выступление! В каждое она вносила что-то новое. Вы видели, как она разорвала эту пачку Gitanes, вынула сигарету, зажгла, затянулась и все время пела в телефонную трубку, изогнутую под ее подбородком? Она никогда раньше не курила!".

Удивительно плодотворный творческий тандем композитора и певицы был в какой-то мере мистическим: Пуленк открыл ее для большой оперной сцены (Дениз Дюваль была первой исполнительницей и эталонным интерпретатором главных женских партий всех опер Пуленка), которую она оставила еще довольно молодой в 1965-м, через два года после смерти композитора. С того времени она не выступала, не давала интервью (кроме интервью для Opera News в 2009 г.), не участвовала в событиях музыкального мира, а в ее доме в Швейцарии, где она жила с 1965 г., даже не было фортепиано. По словам певицы, она не жила прошлым - от него осталось лишь одно общее фото с Франсисом Пуленком как память о близком друге.

И лишь "Голос человеческий" дважды смог вернуть Дюваль в мир музыки благодаря усилиям известного французского режиссера Доминика Делуша. В 1970 г. ему удалось уговорить певицу принять участие в записи фильма-оперы "Голос человеческий" и в 1998-м организовать в Оpéra-Сomique ее мастер-класс исполнения монооперы, сохранившийся в виде одночасового документального фильма.

Но, конечно, "Голос человеческий" - это не только история Пуленка-Дюваль. Продолжительное время моноопера Пуленка была одной из чаще всего исполняемых в мире опер, написанных в ХХ веке. Она входила в репертуар Магды Оливеро, Фелисити Лотт и Джесси Норманн. Барбара Ханниган, Каролина Касадесус и многие другие современные оперные певицы предлагают свое прочтение сокровенных глубин чувственного пространства Женщины, остро переживающей неминуемый разрыв с любимым и его ложь.

Сюжетного развития в "Голосе человеческом" фактически нет: событие уже произошло - отношения разорваны. Моноопера начинается с кульминации - Женщина в исступлении ожидает последнего звонка возлюбленного для окончательного прощания. 45 минут последующего разговора - это карусель лжи, воспоминаний, самобичевания, раздражения от помех на линии и вновь томительного ожидания звонка, признания невозможности принять ситуацию, просьб и… последнего прощения как своеобразного катарсиса и единственно возможного конца. Осью этой "карусели отчаяния" является замкнутая и безысходная боль, окрашенная нежностью, страданием и любовью Женщины. Она не может закончить этот телефонный разговор - лишь только прекратить ценой своего полного изнеможения. Все музыкально-драматургическое развитие оперы словно подчиняется мысли Кокто, высказанной им в предисловии к монодраме: "Мало того, что телефон опаснее револьвера, его извилистый провод выкачивает наши силы, ничего не давая взамен".

* * *

Голландский режиссер Крис Колмис в своем решении "Голоса" Пуленка, недавно представленном киевской публике, избавляется от телефонного аппарата - узлового сакрального предмета действия - и предлагает новое измерение коммуникации, используя "интерактивный экран" в виде зеркала и технологию facetime. Но выхода во внешнее виртуальное пространство социальных сетей или информационных каналов не происходит. Героиня заперта не только в комнате с инфернально синим освещением, которое усиливает ощущение склепа и потустороннего мира, но и в самой себе, с пугающим, нарочито увеличенным трансляцией на большой экран задника лицом, искажённого экзальтированной мимикой.

Пуленк воспринял монологичность драмы Кокто как определённый вызов и гениально преодолел ее персонифицируя роль оркестра. У Пуленка он выполняет роль своеобразного alter ego героини и незримых участников разговора, которые определяют реакцию Женщины и развитие событий, создают сложное полифоническое пространство музыкально-драматического произведения, придавая ему черты полиперсонажности. В спектакле Колмиса акценты смещаются. Есть только героиня, которая практически на всем протяжении спектакля разговаривает со своим отражением в зеркале-экране, демонстрируя все возможности пластики тела и лица женщины на грани безумия. Предельная чувственность пуленковской оркестровой партитуры стерилизуется холодным тембром рояля, который, возможно, при ином режиссерском решении воспринимался бы иначе.

Образ Женщины, созданный меццо-сопрано Екатериной Левенталь (Нидерланды), находится на противоположном полюсе пуленковской изысканной и элегантной героини. Здесь нет даже намека на поэтизацию банальности ситуации, на особый лиризм Пуленка, рафинированными средствами оказывающий чрезвычайно сильное влияние на слушателя. Парадокс и драматический гений Пуленка состоит в нагнетании наивысшего уровня экспрессии минималистскими средствами - без намеренных театральных эффектов, с огромной ролью акустической пустоты в многочисленных паузах, создающих драматический эффект эмоциональной парализованности героини, когда она слушает собеседника или ожидает звонка; отказом от вокального мелодизма, максимально приближая французскую мелодекламацию к чувственно интонированному говорению, близкому к реальной речи.

Женщина Екатерины Левенталь оставляет послевкусие… излишнего присутствия героини. Ее слишком много на сцене. Не чувств, не проживания внутренней трагедии, не безумия влюбленности, а именно пластически-мимического перформанса перед зеркалом-экраном как своеобразного бесконечного селфи в режиме серийной съемки на фоне замечательной музыки Пуленка. Сочувствие вытесняется пониманием, что героиня обречена на одиночество, потому что возле нее нет места ни для кого другого…

С технической стороны и партия фортепиано в исполнении Марии Прилипко, и чрезвычайно сложная вокальная партия Женщины были выполнены практически безупречно. Настолько, что часто возникало недоумение относительно акустически ровного звучания голоса – и когда героиня лежит, и когда она с головой укутывается в толстое одеяло, и когда отворачивается от зала. Лично мне не хватило именно живой интонации вместо избыточного позирования...

Ключ к интерпретации пуленковского произведения - в тонкой грани между внешним и внутренним, между показным и настоящим, между вкусом и вульгарностью. Если рассматривать "Голос человеческий" как бытовую трагедию или социальную драму, как поле для эксперимента с измененной психикой или неадекватного поведения (последнее более уместно в "Ожидании" Шенберга), то глубинный смысл, который вкладывал Пуленк в свой последний оперный шедевр, невероятно искажается. В центре художественной вселенной Пуленка - Женщина с ее беспредельно глубоким, сложным и прекрасным внутренним миром, с ее уникальной способностью любить, несмотря ни на что. И этот пуленковский код достигает предельной концентрации проявления в последних тактах "Голоса человеческого", где над бездной отчаяния Женщины пронзительной молитвой звучит ее невероятное Je t'aime…