РОБЕРТ КЛЯВИН: «МЫ ОТКРЫЛИ СЕБЯ МИРУ, А СЕБЕ — МИР!»

В ноябре 1964 года блистательный Париж, слывший во все времена балетным центром мира, на сцене театра «Шанз Элизе» принимал участников Второго международного фестиваля танца — балетные коллективы из Англии, США, Швеции, Франции, Канады... В финале фестиваля выступала группа из 40 человек Киевского балета.

Сложный репертуар, состоявший из нескольких разнообразных программ, дал возможность в полной мере проявить эстетику Киевской балетной труппы и ее творческий потенциал: «Франческа да Римини» и второй акт «Лебединого озера» П.Чайковского, «Пахита» (гран па) и «Дон Кихот» (па де де) Л.Минкуса, «Симфонические танцы» С.Рахманинова, «Поручик Киже» С.Прокофьева, а также три концертные программы, состоявшие из ряда хореографических миниатюр, дивертисментов, дуэтных номеров... Национальная хореография была представлена «Украинским гран па» Русинова в постановке В.Вронского, народными танцами и, естественно, традиционным «Гопаком» на музыку Рождественского в постановке Р.Клявина, который неизменно вызывал гром аплодисментов, завершая каждый концертный вечер.

Жюри фестиваля присудило высшую награду — «Золотую звезду» — Киевскому балету как лучшему коллективу. Парижский университет танца, возглавляемый Сержем Лифарем, наградил вне конкурса премиями Анны Павловой и Вацлава Нижинского солистов труппы Киевского балета Ираиду Лукашеву и Валерия Парсегова. Сверх всех наград фестиваля дуэт И.Лукашевой и В.Парсегова, названный «феноменальным» и «исключительным», был удостоен «Гран-при» города Парижа. Солистка труппы Алла Гавриленко стала обладательницей «Золотой звезды» за лиризм исполнения.

После успешных гастролей в Париже балетная труппа выехала в триумфальное турне по Италии, выступив в Тулузе и Лионе и в Монте-Карло, столице Монако, во время которого было показано 32 концерта. Многочисленные отклики на страницах «Пари-пресс», «Франс-суар», «Паризьен либере», «Орор», «Юманите диманш», «Фигаро» дают нам возможность отчетливо представить степень успеха.

«Получив из рук осторожного жюри три награды фестиваля, что вполне справедливо, Киевский балет на прощание хочет превзойти себя... Париж в этом году наградил исключительную пару — Валерия Парсегова и Ираиду Лукашову, которая с триумфом выступала каждый вечер в театре «Шанз Элизе»...» («Орор»)

«Золотую медаль по праву завоевал коллектив Киевского балета! Солидность его школы, легкость стиля, его однородность — все это, бесспорно, ему принадлежит. Речь идет о целом балетном коллективе, а не о сборище танцоров, как мы это наблюдаем зачастую... Киевские звезды не только одни из лучших в СССР, но и в мире.» («Пари-пресс»)

«Украинские мастера подарили парижанам незабываемые вечера истинной поэзии настоящего искусства...» («Юманите диманш»)

«Украинские артисты должны были выступать в заключение фестиваля... От некоторых предыдущих спектаклей парижане были не в восторге. Но нельзя было и мечтать о лучшем финале: надо было только видеть, что творилось в театре на Елисейских полях во время выступления киевлян!..» («Франс-суар»)

Событие, состоявшееся 30 лет назад, имело широкий резонанс в зарубежной прессе и сыграло большую роль в истории украинского театра. Впервые на мировой сцене была продемонстрирована украинская хореографическая культура и началось шествие украинского балета по миру...

В истории каждого театра происходит порой события, благодаря успеху которых к нему внезапно вспыхивает повышенный интерес. Воспоминания о таких событиях долго хранят в памяти как реликвию, передавая их из уст в уста, очевидцы рассказывают о них своим детям и внукам. Так рождаются легенды.

Мы в гостях у народного артиста Украины, балетмейстера, репетитора и художественного руководителя гастрольной поездки Киевского балета на II Международный фестиваль танца в Париже Роберта Альбертовича Клявина. В 1964 году он, будучи сам достаточно молодым, талантливым исполнителем, сумел силою воли и целеустремленности создать монолитный, единый в своем порыве и отдаче творческий коллектив, который произвел яркое впечатление на французскую публику, а компетентным жюри был признан лучшим балетным коллективом фестиваля. И вот перед нами — живая история.

— Нельзя не вспомнить человека, который сыграл во всей этой истории решающую роль, — это Виктор Петрович Гонтарь, который был в то время директором оперного театра. Это очень интересный человек. Леонидов, который в свое время уехал с Дягилевым и стал известным на Западе искусствоведом, назвал В.П.Гонтаря «Стенькой Разиным в искусстве». Благодаря ему Киевский театр поднялся на небывалую высоту. Прежде всего, это касается оперы. Он пригласил Олениченко, Мирошниченко, Гуляева, Гнатюка, Ворвулева, Туфтину... У него было чутье на таланты, а кроме того, он был рисковым человеком, не боялся экспериментов. Конечно, он мог себе это позволить, будучи зятем Хрущева и весьма влиятельным лицом, но он почти никогда не ошибался, если уж его глаз на кого-то падал, можно было быть уверенным — это стоящий артист! Что касается поездки в 1964 году группы Киевского балета в Париж, то заслуга Гонтаря — в самом факте. Пользуясь своим авторитетом, он показал нас незадолго, еще на гастролях в Скандинавии, французскому импресарио Юлию Алгарову, известному танцовщику, бывшему премьеру Grand opera (украинцу родом из Симферополя. — Н.З.), дядя которого имел очень крупную антрепризу, охватывающую почти весь юг Франции. Наш коллектив понравился Алгарову, и он нас пригласил на фестиваль танца в Париж.

Принимать участие в фестивале в Париже, который во все времена считался одной из балетных столиц мира, было очень престижно. До нас Париж уже принял 6 — 8 театральных коллективов из Швеции, США, Франции... Наша труппа была небольшой — 45 человек, а репертуар по тем временам сложнейший. Я взял на себя практически всю ответственность: составление репертуара, репетиции. У меня была лишь одна просьба к руководству: не мешать. Ее, надо отметить, удовлетворили.

Гонтарь сказал: «Ничего не бойся. Я беру все на себя, отбирай кого хочешь». Я так и сделал. Многие мне до сегодняшнего дня этого не могут простить...

Мы все были вдохновлены этой великолепной идеей и начали интенсивно готовиться. Работа была каторжная. Мне хотелось показать, на что я способен, и доказать, что в Украине есть балетные силы не хуже, чем в России. Среди артистов абсолютно не было меркантильности в подходе к зарубежным поездкам. Идея показать, заявить о себе превалировала над всем другим. Это время было замечательно и неповторимо. Потом было множество гастролей, но такой атмосферы задушевности, такого чувства общности, такого соединения морального состояния и профессионализма высочайшей пробы нигде и никогда больше не повторялось... Что-то ушло, что-то было упущено.

Первые репетиции, первые встречи с парижской публикой, конечно, прошли в страшном волнении. Вместе с нами волновался и наш импресарио Алгаров, который все время был рядом, ведь в какой-то степени наши гастроли были и его дебютом. Со стороны хозяев-французов к нам было очень теплое и заинтересованное отношение. С некоторыми из них мы были уже знакомы, так как незадолго до нашей поездки у нас гастролировали Лиан Дейде и Мишель Рено (я с ними танцевал «Жизель»). Они встретили нас как родных! Очень интересным было появление Сережи Лифаря и его внимание к нам. Мы были приглашены в дом Матильды Кшесинской и ее сына. У нас были незабываемые встречи с украинскими эмигрантами — теплые, душевные, вне всякой политики. Правнук Гулака-Артемовского. Племянник художника Григорьева. Нина Вырубова. Профессор Жуковский. Кошиливец. Поэтесса Андриевская. Большое внимание уделяли нам члены Украинской общины. В конце гастролей, после нашего триумфа, был организован роскошный прием, на котором присутствовала вся балетная «знать» не только Франции, но и других стран.

Первый спектакль забыть нельзя! Всегда чувствуешь по залу, какая атмосфера, какое восприятие... В тот первый вечер в зале стояла необыкновенная тишина. С нами знакомились и воспринимали наше выступление с нескрываемым, всевозрастающим интересом. Великолепно был принят «Гопак», что меня порадовало особенно, так как он был моей первой постановкой украинского танца. Позже этот «Гопак» объехал почти все страны мира. На протяжении 20 лет он не выходит из гастрольного репертуара нашего театра. Парижская пресса писала: «Мы думали, что «Гопаком» ансамбля Вирского (гастроли которого как раз завершились перед нами) все закончилось, а оказалось, оперный может не хуже!»

Одним из главных моментов для меня, руководителя, было то, что все единогласно отметили превосходный кордебалет нашей труппы. Эта оценка для меня была очень важна. «Звезды» — прекрасно, они должны быть и есть в каждой труппе. За наших солистов я не волновался, так как был уверен в них. Это действительно были яркие индивидуальности! Но киевскому кордебалету не было на этом фестивале равных по выучке, одухотворенности и слаженности. Это был не просто отлично работающий механизм, а как отмечала парижская пресса, что за его идеально отточенной техникой ощущалась душа. Именно в этом — природа нашей школы.

Последние 10 лет я работал в Италии, Сербии, Хорватии, Румынии... Сравнивая, могу утверждать, что такой слаженности и выучки кордебалета больше я никогда не видел. Создавалось впечатление, как будто на сцене танцует единый организм. Этот факт потряс французскую публику в 1964 году. А может быть, и то, что как раз от нас они этого не ожидали!

Триумф Киевского балета в Париже имеет огромное значение для нас, так как мы доказали, что есть украинский балет, и открыли для украинских коллективов ворота в мир. Ведь до этого выезжали эпизодически, только парами или в группе с Большим театром. Впервые был показан масштабно украинский балетный театр. В этом наша заслуга. И забывать этого нельзя. Наш коллектив был интересен в первую очередь свой самобытной эстетикой, мы никому не подражали и никого не копировали, как это зачастую происходит сейчас. Удалось подобрать совершенно разных по индивидуальности, по манере исполнения и темпераменту, но объединенных одной школой солистов. Это сыграло главную роль. Ираида Лукашова, Валерий Парсегов, Алла Гавриленко, Геннадий Баукин, Валентина Калиновская — какие они были разные! Важно и то, что, продумывая репертуар, я советовался с ними, учитывал их пожелания и вкусы. В результате они не просто находились на сцене, они жили этим. Там царил восторг и самозабвение! Кроме того, очень важным было и то, что все солисты одновременно выступали и в кордебалете. И еще. Творческий коллектив силен тогда, когда он поклоняется единому Богу. Требования должны быть едины. Одна мать. Один учитель, педагог, наставник, руководитель...

Распыление пагубно. Я отрицательно отношусь к институту главных балетмейстеров, потому что любой новый главный начинает свою деятельность с того, что он уничтожит все то, что было сделано до него. Должен быть художественный руководитель, который бы приглашал по контракту любого балетмейстера (как на Западе), тем самым планируя, разнообразя репертуар и в то же время ведя свою генеральную линию. Мое глубокое убеждение, что балетный репертуар должен строиться по принципу пирамиды, где в основании — классика, предположим, 5 спектаклей, далее 4 — современных, 3 — национальных, 2 — детских и 1 — экспериментальный, экстраординарный... В свое время, возглавляя труппу, я стремился заложить прочную классическую основу, а на ней можно смело строить всевозможные планы дальше.

Торжество, посвященное этой дате, чествование участников тех памятных гастролей на сцене оперного непременно нужно, непременно! Для того, чтобы не забывали, для того, чтобы не ушло все это в никуда...

Победа целой труппы на международном уровне, от солиста до рабочего сцены, — фактор огромной значимости! К этому причастны многие наши соотечественники, к счастью, еще ныне живущие и здравствующие. И надо пригласить на сцену каждого участника парижских гастролей, назвать их всех поименно, независимо от звания, положения и прочих заслуг, и сказать каждому персонально: спасибо! Например, артистка кордебалета Лаврова, работающая сейчас костюмером, которая танцевала маленьких лебедей и вызывала шквал аплодисментов! А наша заводила — Галя Климина, это же было чудо! Красавица Нелли Адамович! Да на наших девочек смотрели, как на картинки, они были прекрасны. А наши великолепные солисты — Бог мой, что ни фамилия, то личность!