Ричард — горбатое сердце

Лучшие спектакли театра «Сатирикон» Константин Райкин привозит в Украину третий год подряд. В поставленной Робертом Стуруа комедии Гольдони «Синьор Тодеро — хозяин» актер со всей присущей его таланту щедростью рассыпал перед публикой бриллианты своего неповторимого комического дара. Казалось, что Константин Аркадьевич в роли патологически любящего власть над своими домочадцами дряхлого старца решил установить некий эталон для амплуа «комик». То, что этому без преувеличения великому комику под силу создавать органичный сплав комического и драматического, Райкин продемонстрировал в привезенном год назад моноспектакле «Контрабас» Патрика Зюскинда. На этот раз одна из самых успешных трупп театральной Москвы сыграет в Одессе (8 февраля) и в Киеве (11, 12 февраля) «Ричарда ІІІ» Уильяма Шекспира. В поставленном петербургским режиссером Юрием Бутусовым спектакле нам предлагают увидеть новый сплав стилей и жанров, удивительно уживающихся в этом актере. Шекспировскую трагедию увлеченный драматургией великих певцов абсурда Бюхнера, Беккета, Ионеско Бутусов прочитал как трагифарс. На трагедию наш мир неврастеничных политиков уже не тянет. Если кровь по милости параноидных вождей льется рекой, то она со временем перестает восприниматься как символ насильно отобранной жизни, становясь клюквенным соком, театральной краской, которой безумцы пишут полотно Истории.

После премьеры «Ричарда ІІІ» в «Сатириконе» критики вспомнили, что слова «фарс» и «фарш» этимологически близкие понятия. Подобно тому, как мясо невинно убиенных животных перемалывается не брезгующей кровью хозяйкой, иные кровожадные властители мира перемалывают в фарш тысячи, миллионы человеческих жизней, превращая Историю во вселенский фарс. Утоляя свой аппетит испробовавшего вкус крови злодея, Ричард Райкина с остервенением крутит ручку государственной машины, превращая в колбасу и котлеты членов королевской фамилии, которые, пройдя через его мясорубку, снова появляются на сцене, но уже в другом обличии, в другой роли. И опять становятся жертвами «кухонных» забав своего короля.

Затасканное любителями цитат шекспировское откровение, что мир — театр, а люди в нем — актеры, Бутусов и Райкин дополнили жанровым определением этого мирового театра. По их мнению, здесь больше комического, нежели трагического. Ибо для трагедии нужны герои, соразмерные красоте и величию Божьего Творенья. В спектакле же «Сатирикона» нам предлагают посмотреть на жизнь карликов, возомнивших себя богами. Художник Александр Шишкин создал на сцене двумерный картонный, нарисованный мир. Среди огромной мебели «детской» комнаты, которая хранит тайны страхов и комплексов превратившего историю в кровавый гиньоль короля, герои выглядят не то заигравшимися во взрослые игры детьми, не то так и не выросшими из детских штанишек взрослыми, возомнившими себя правителями не им принадлежащего мира. В этом плоском, лишенном красок и перспективы уродливом мире, словно высочайшая в мире гора возвышается горб обиженного судьбой Ричарда. Этот горб стал в спектакле символом внутренней ущербности, символом душевного уродство злодея, недополучившего в детстве нежности и любви. В момент понимания той простой истины, что все беды этого мира происходят от недостатка любви, сквозь фарсовую оболочку спектакля начинает проступать трагическая коллизия, наличие которой, увы, только и способно сделать эту жизнь достойной и осмысленной.