РАСЧЛЕНЕНИЕ УЖАСА БЕЗ ПОМОЩИ МЕХАНИЧЕСКОЙ ПИЛЫ

Даже если вы не любите жанр horror, то наверняка знаете, что в этой области есть некий король, зовут которого Стивен Кинг. И хотя вот уже четверть века его романы служат прекрасным тренажером для развития критической язвительности, самый богатый писатель планеты даже не пытается сбежать от своего назойливого имиджа, который на самом деле давно устарел. В этом смысле Кинг напоминает знаменитого доктора Джекила, который время от времени становится мистером Хайдом.

Иначе никак нельзя объяснить дистанцию между халтурой типа «Цикл оборотня» и такими романами, как «Мешок с костями» и «Сердца в Атлантиде». Впрочем, издатели находят объяснение всему. «Вы знаете Стивена Кинга — «короля ужасов»?», — ехидно спрашивает московское издательство «АСТ» на обложке романа «Пляска смерти», «написанного совершенно другим Стивеном Кингом». Впрочем, сначала «АСТ» напечатало именно те романы Кинга, которые не вызывали никаких вопросов: покупай себе и бойся.

Когда исчерпались запасы произведений «короля ужасов» и «бескомпромиссного, умного постмодерниста», «АСТ» предложило читателям «еще одного Стивена Кинга» — интеллектуала, большого знатока английской и американской литературы, эссеиста и критика.

В официальной библиографии писателя книжка «Danse macabre» («Пляска смерти») сиротливо замыкает список бестселлеров как единственное произведение «non-fiction».

Когда Кинг на взлете своей карьеры («Danse macabre» появилась в 1980 году) отвлекся от разработки «золотой жилы» и заявил о себе как о теоретике жанра — это прозвучало подозрительно. Впрочем, когда он в последующие годы «не выдохся» и не пострадал от «звездной болезни», но еще больше преуспел в звании «короля ужасов», критики лишь дописали еще одну позицию в реестре «исключений из правил».

Писатели часто пытаются публично анализировать свое творчество, а еще чаще норовят растолковать читателю, о чем же они действительно пишут (все-таки в большинстве случаев публика воспринимает романы не так, как задумал автор). И хотя Кинг — не исключение из правила (большинство своих произведений он снабжает увесистыми предисловиями и послесловиями), смысл «Пляски смерти» — в обратной постановке вопроса: «Почему вам так нравится жанр horror?»

Чтобы толково расчленить феномен жанра «ужасов», Кинг ограничивает свой сектор обстрела 50-80-ми годами прошлого века. Впрочем, для пущей убедительности он все же прошелся по истокам и классике, и даже кратко проанализировал несколько хрестоматийных произведений, откуда есть пошла всякая расчлененка и кровища.

Обложка «Пляски смерти» (одна из самых диких и нелепых, что весьма примечательно) обещает всяческое смакование «техники ужасов». Увы, читатель не найдет в этой книге липких от крови страниц. С самого начала становится понятно, что будущий профессор Стивен Кинг решил повысить образовательный уровень своих поклонников.

Главная достопримечательность этой книги — эстетическая критика воплощенного в литературе или кино кошмара, своеобразная теория механики ужаса.

Человек читает роман, вызывающий холодный пот. Он даже не догадывается, на каком иерархическом уровне сознания его пугают: то ли автор — обыкновенный мясник и заваливает вас экспонатами анатомического театра, то ли он матерый психолог, способный выразить подсознательные социальные кошмары в безумии реальных чудовищ, или же он демиург высшего разряда, которому достаточно правильной интонации, удачного стилистического решения, чтобы безобидная бытовая сцена ввергла читателя в «настоящий ад».

Как «небезызвестный» практик, Кинг часто позволяет себе отпустить ту или иную колкость в адрес коллег по жанру, «перестаравшимся» в процессе устрашения граждан. Кстати, к «соратникам» он причисляет, например, Габриэля Гарсиа Маркеса и Рея Бредбэри, подчеркивая этим, что наплевательское отношение интеллектуальной критики к жанру ужасов, мягко говоря, не совсем оправдано.

Впрочем, если говорить начистоту, «Пляска смерти» — книга ненужная. В том смысле, что «обычному» ценителю кошмаров и ужасов все эти теории и наблюдения ни к чему, а попытки систематизации и философского анализа — откровенно «левая» информация. К тому же книга не предназначена для европейского читателя, так как Кинг сосредоточивает свое внимание на тех американских книгах и фильмах ужасов, большинство которых вряд ли вспомнят самые кровожадные американцы. Кроме того, Кинг слишком часто обращается к произведениям «категории Z», оправдывая свой интерес весьма оригинально: «...у того, кто просмотрел достаточное количество фильмов ужасов, вырабатывается вкус к по-настоящему дерьмовым картинам. Просто плохие фильмы (такие, как «Возвращение» — злополучный набег Джека Джонса на территорию картин ужасов) можно пренебрежительно отбросить. Но истинные любители жанра вспоминают фильмы типа «Мозг с планеты Ароус» (...) с чувством, похожим на подлинную любовь. Так любят ребенка-дебила. Хоть он и дебил, но его все же любят, верно?»

Итак, речь идет о любви к фильмам и книгам ужасов, о том особенном очаровании кошмарных произведений, которое невозможно объяснить рационально.

Что заставляет человека платить деньги, чтобы испытать чувство максимальной некомфортности? — еще один седовласый вопрос, на который Кинг пытается ответить.

Большинство из нас довольствуется биологической концепцией: мол, адреналин выделяется — и это хорошо да полезно. Кинг предлагает нам более незавидную роль: осознать себя в той или иной степени душевнобольными с ярко выраженными склонностями к антисоциальному поведению. Прочтение и просмотр «ужастика» — это подарок нашему внутреннему демону, который время от времени подстрекает нас к насилию и прочим дурным поступкам. Таким образом, жанр ужасов — нечто вроде универсального духовного лекарства, не исцеляющего, но, по крайней мере, тормозящего наше бестолковое Id.

«Пляску смерти» стоило бы почитать всем, кто озабочен кровью и жестокостью на телеэкранах (особенно в «детское время»). Хотя, вполне вероятно, восприятие этой книги может ограничиться сочувствием Стивена Кинга к детям, эстетическое воспитание которых можно себе представить.