ПРОЗРАЧНЫЕ НАМЕКИ НА МУТНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Впервые за двенадцать лет существования Международный симпозиум гутного стекла открылся в Киеве, в зале Национального художественного музея Украины.

«На данном этапе развития современного общества в Украине, этапе постепенных и уверенных перемен не только в политической, экономической и социальной сферах, но и в смене и переосмыслении восприятия широкими слоями населения быстрых, а иногда и кардинально противоположных по отношению к устоявшимся стереотипам восприятия модерновых принципов визуального искусства, существует актуальная потребность возможно более широкого освещения и доведения до сознания принципов радикально новых направлений творческих достижений художественного мира. …Следует подчеркнуть, что именно реализация проектов подобного плана в первую очередь показывает мировому сообществу уровень развития и достижений украинской культуры, способствует формированию новых современных подходов в украинском искусстве и открытию новых сфер деятельности государственных институций». (Из каталога симпозиума)

Декоративно-прикладное искусство в Советском Союзе всегда стояло особняком и жило по своим законам. Оно и понятно: для важных на идеологических фронтах живописи, графики или скульптуры они (законы) спускались и строго контролировались сверху. А для «второстепенных», не несущих «важную государственную миссию» объектов, созданных из керамики, дерева или стекла, они оставались родными и единственно верными — законами художественного творчества. Художники так называемого декоративно-прикладного искусства могли позволить себе роскошь свободных формальных поисков и экспериментов в то время, когда в других, «серьезных» видах искусства за подобные вольности гнали и сажали. Именно отсутствие идеологического пресса позволило прикладникам работать свободно, мощно, интересно. И, как следствие, сильно оторваться, значительно опередить своих сотоварищей из других цехов.

Журнал «Декоративное искусство» долгие годы был единственной отдушиной для тех художников, искусствоведов и интеллектуалов, которых интересовало нечто отличное от «Ленина у топки паровоза» или «Пушкина у цыган Бессарабии». «ДИ» публиковал уникальные, смелые теоретические и практические эксперименты вплоть до радикальных, информировал о самых свежих событиях и открытиях, происходящих в современном искусстве разных стран. В нем часто можно было встретить публикации о художниках-прикладниках с Украины. Как правило, это были львовяне. Крепкая профессиональная школа Львовского института прикладного и декоративного искусства, традиции, заложенные еще при Польской Народной Республике выпускниками Мюнхенской, Краковской, Парижской академий давали о себе знать. Работы львовских художников не раз завоевывали премии на престижных международных форумах.

Наверное, все вышеперечисленные факторы и спровоцировали художника, любимца (по определению самой редакции) журнала «ДИ» Андрея Бокотея на организацию симпозиума гутного стекла. Первый симпозиум состоялся в октябре 1989 года. Он имел статус всесоюзного. Но уже тогда во Львов приехали хорошо известные в мире стекла американец Марвин Липофски, венгр Янош Эгенейш, Микко Меррикаллио из Финляндии, Иржи Шугайек из Чехословакии. Они, как впрочем, и россияне, и прибалты, среагировали на авторитет и доброе имя организатора.

Через три года, на второй симпозиум, съехались представители уже из шестнадцати стран. Тогда же симпозиум получил статус международного. Тогда же всем стало ясно, насколько целесообразно, но в то же время и тяжело, проводить подобные форумы.

Третий симпозиум был наиболее значительным, насыщенным и удачным. По сравнению с первыми двумя, он явно выигрывал в количественном и качественном составе участников. Тогда, в 1995 году, во Львов приехал Эрвин Эйш — «живая легенда», один из основателей современного искусства стекла, профессор Мюнхенской академии искусств. Кроме непосредственной работы у гутной печи, Эрвин Эйш успел сделать целую серию графических работ, посвященных симпозиуму, продемонстрировать их на выставке и подарить львовскому Музею стекла. Рядом с ним, буквально плечом к плечу, работал еще один мэтр мирового стекла — Ян Зоричак.

Проблем и препятствий на третьем симпозиуме было ничуть не меньше, а может и больше, чем на предыдущих двух, но радость и удовлетворение от происходившего перекрывали усталость и огорчение. Казалось, найдено взаимопонимание с государственными структурами, от которых многое зависит. Казалось, удалось убедить коммерческие структуры в необходимости и важности сотрудничества для обеих сторон. Правда, все замыкалось только лишь на Львове. Киев никак не реагировал на происходящее, несмотря на многократные обращения во всевозможные инстанции. А ведь происходившее у западных границ страны касалось (и касается) престижа всей Украины. Несмотря на ограниченность в средствах и силах удалось все-таки издать каталоги первого и второго симпозиумов. Но, увы, на этом все и закончилось. Именно на третьем симпозиуме стало ясно, что на одном энтузиазме, титанических усилиях и добром имени Андрея Бокотея уже не выехать, что нужно искать и подключать к работе грамотных, энергичных специалистов, каждый из которых мог бы заниматься своим направлением. Ведь симпозиум, как он задуман и декларирован, — сложная структура, включающая множество производственных, социальных, творческих, моральных, материальных и даже политических факторов. Именно третий симпозиум ясно дал понять: если ничего не предпринять, хорошее, нужное, интересное дело застопорится, поползет под уклон. Почему-то не предприняли, но…

Четвертый симпозиум все-таки состоялся. Ведь даже при не очень удачной организации сама возможность работы на гутной печи привлекает многих художников. Дело в том, что многие из них попросту лишены такой возможности у себя на месте. Гута — вещь дорогостоящая. От симпозиумов по стеклу в свое время отказались и богатые американцы, и традиционные лидеры в искусстве стекла — словаки. Поэтому будут ехать художники на гуту, будут, но разве это самоцель? Четвертый симпозиум получился каким-то тихим, бледным. Может, поэтому пятый решили провести громко. Какой-никакой, а все же юбилей. Задекларированное на бумаге вселяло надежду на яркое, интересное, содержательное событие, действительно соответствующее мировому уровню.

В этом году соорганизаторами симпозиума были заявлены (кроме Львовской академии искусств) Национальная академия изобразительного искусства и архитектуры, Харьковский художественно-промышленный институт и Национальный художественный музей Украины. Симпозиум проводился под патронатом городского головы г.Львова Василия Куйбиды, при содействии Национальной комиссии Украины по делам ЮНЕСКО и Международной ассоциации стекла (Glass Art Society), наконец поддержал инициативу Международный фонд «Відродження». И что из этого следует? А ровным счетом ничего. Ни Национальная академия, ни Харьковский институт никак не проявились. Ответственный секретарь Комиссии ЮНЕСКО и исполнительный директор Ассоциации поддержали письмами. Действительно деятельное участие, как, собственно, и все предыдущие годы, принял городской голова. Национальный музей предоставил помещение в обещанный срок и даже продлил срок экспонирования выставки на десять дней. Организованная на средства фонда интернет-конференция вылилась в банальную демонстрацию работы в гуте нескольких именитых зарубежных участников.

Пожалуй, выход симпозиумных мероприятий — посредством ретроспективной выставки — за рамки Львова — единственная положительная новация. Впервые киевляне смогли увидеть результаты работы предыдущих четырех симпозиумов, а некоторые участники и гости симпозиума впервые побывали в столице Украины. Но стоит ли устраивать «просветительское» мероприятие, когда некоторым участникам элементарно негде было спать все десять ночей симпозиума; когда не была нормально организована работа у печи, отчего даже на заключительной выставке демонстрировались некачественные и даже битые работы; когда не была проведена примерно половина мероприятий из запланированных? И это при том, что из заявленных двадцати девяти стран участниц в результате присутствовало шестнадцать, а из ожидаемых шестидесяти художников приехали только тридцать пять.

Не совсем понятно, почему же организаторы столь важного, нужного, эффектного и эффективного мероприятия не делают лежащих на поверхности выводов. Почему собственно всю, по определению сложную, длительную, трудоемкую организационную работу по подготовке симпозиума замкнул не себе практически один человек — Михайло Бокотей? Тем более, что заниматься ею он мог лишь в свободное от основной работы время и в отпускной период за три недели до начала симпозиума. Неужели во Львове нет достойных, грамотных специалистов, на профессиональную и человеческую помощь которых можно надеяться подуставшему от двенадцатилетних баталий Андрею Бокотею — художнику, деликатному человеку, ректору ЛАИ, пытающемуся вывести из затянувшегося кризиса уникальный вуз?

Вопросы, вопросы, вопросы… Может, следующий, шестой международный симпозиум гутного стекла отважится дать на них ответы?