ПРОШЛОЕ НАШЕГО БУДУЩЕГО

Жизнь, распадающаяся на три составляющие: прошлое - настоящее - будущее, кажется достаточно безопасной и вполне объяснимой. Вопроса о том, имеют ли данные временные разграничения реальную основу, не возникает. Подменяя длительное «сейчас» на скоропортящееся «только что», человек, как всегда, хочет казаться, но не может быть.

Любая сценическая площадка является тем идеальным местом Силы, в котором течение времени сколько угодно сжимается, не вызывая сопротивления. Дав гениальное определение «здесь» и «сейчас», К.Станиславский ввел нас в мистический круг единовременного существования, заставляя увидеть в зеркале сцены отражение наших дневных снов. Но какие же сны видит сам Театр, каково время театра, как социальной структуры? Как взаимосвязано его славное прошлое с перспективным будущим?

Харьков - странный город, обладающий своей собственной неповторимой магией, тем не менее, никогда не был первооткрывателем, он даже столицей сделался только за счет политического каприза тогдашних вождей. Благодаря пограничью в Харькове прекрасно чувствовала себя торговля и очень неуютно - культура. Но театр в этом городе был! Достаточно назвать антрепризу Н.Синельникова и «Березiль» Л.Курбаса, чтобы убедиться в этом. Когда еще так недавно были живы последние березильцы, иллюзия реальности прошедшего была очень сильной, они несли в себе заряд высокой духовности, наполнявшей каждый прожитый ими день особым смыслом. Но вот они ушли, и от славного театрального прошлого Харькова в буквальном смысле ничего не осталось.

Внутреннее содержание театрального времени, определяемое как «здесь» и «сейчас», на самом деле достаточно трагично. У театра есть история, но нет прошлого, театральные традиции очень скоро делаются литературными, великие актеры непонимающе смотрят на нас с пожелтевших фотографий. «Здесь» и «сейчас» Леся Курбаса никогда не совпадет с сегодняшним существованием театра им. Шевченко, и появление на его фронтоне возрожденного названия «Березiль» является, по сути, чистой профанацией. Тем не менее, молодежь, стремящаяся попасть в этот коллектив, наверняка привлекает не только академический престиж и объем заработной платы, а скорее уж особая магия шевченковской сцены. Магия, цвет которой порой склоняется к самому черному. Не только юные души, но и умудренные режиссеры пытаются прийти на эту сцену, рискуя, возможно, не только творческой судьбой. Возвращение в театр Анатолия Литко и, несколько ранее, Владимира Оглоблина - тому доказательство. Последний, поставив два не самых удачных в своей карьере спектакля, уехал в Киев, а вот А.Литко выбрал для своего режиссерского дебюта на шевченковской сцене «Макбета» Э.Ионеско. Не обсуждая целесообразность обращения к этой пьесе, обратим внимание на само название. Коварное время любит играть с человеческим сознанием в прятки: много лет назад фундаментальнейшим спектаклем, поставленным А.Литко в театре им.Шевченко, был «Ричард III» У.Шекспира. Те, кто видел эту постановку, до сих пор помнят и мерную тяжелую поступь актеров по деревянному настилу, и грубую выразительность костюмов, и острую манеру игры Владимира Маляра. И вот - сейчас, теперь - «Макбет», но не Шекспира, а Ионеско. Отчего бы это? Может быть, сказывается мистический ужас перед кровавой шекспировской драмой? Или недоверие постаревшего режиссера к нынешнему составу актерской труппы театра? Гадать не стоит. В те далекие от нас семидесятые насыщенный аскетизм «Ричарда III» вызывал восторг, упадническая же роскошь сегодняшнего «Макбета» - грустное недоумение.

Время... Оно настолько быстротечно, что можно смело признать его неподвижным. Так, придя сегодня в театр им.Шевченко, можно надеяться увидеть сидящего в темном зале Леся Курбаса, услышать в закулисье шелест голосов ушедших березильцев. На прошедшем недавно 75-летнем юбилее театра как раз и была совершена такая попытка вернуться, не уходя, но то ли его актеры устали от жизни, то ли звездное прошлое не откликнулось на невеселое настоящее... Нынешний актерский состав театра никак нельзя назвать бесталанным, эта труппа по-прежнему сильнейшая в городе, да и общий социальный развал вряд ли полностью объясняет грустную творческую усталость театра. Будущее... Оно плохо просматривается сквозь туман сегодняшнего дня. Ушел из театра способный актер и своеобразный молодой режиссер Алексей Кравчук, чья дипломная работа «Сны Кристиана», поставленная на сцене театра, вызывала справедливое восхищение. Через суд добился возвращения в родной театр Степан Пасечник, чья самоуглубленная талантливость известна не только в Харькове. Амплитуда творческих исканий прекрасного режиссера Николая Яремкива вызывает недоумение у самых горячих его поклонников...

А Лесь Курбас сидит в пустом темном зале и ждет. Ждет освобождения...