ПРИНЦИП СУБЪЕКТИВНОСТИ

Опять страсти разгорелись вокруг конкурса! На этот раз — конкурса имени Н.Лысенко. И это неудивительно. В истории музыкального искусства не было ни одного такого мероприятия со времени их возникновения в музыкальной практике, чтобы не возникали различные взгляды, точки зрения, суждения относительно таланта, профессиональной подготовки, авторитета преподавателя, объективности жюри и тому подобное.

Конкурс исполнителей — в первую очередь торжество музыки, праздник талантливой творческой молодежи, которая демонстрирует понимание стиля и характера исполняемых произведений, владение инструментом для безупречной интерпретации. Конкурс исполнителей — это разнообразие творческих индивидуальностей, которые нравятся или не нравятся слушателям, а те в свою очередь, в соответствии с профессиональной подготовкой, симпатиями, образованностью и культурой выбирают любимца среди участников конкурса. С этими же проблемами сталкиваются и члены жюри. Не всегда выводы жюри совпадают с ожиданиями слушателей, и это вызывает иногда неудовлетворенность зала вплоть до обструкции, которая имела место, например, на І Международном конкурсе им. П.Чайковского. Когда объявили победителем конкурса скрипачей Валерия Климова, зал скандировал: «Руха, Руха, Руха!» (Выдающийся румынский скрипач Штефан Руха нравился публике больше, чем Валерий Климов).

Конкурс имени Лысенко существует как республиканский с 1962 года. В течение 40 лет он был наиболее значительным в Украине. Правопреемником его стал Международный конкурс им. Николая Лысенко в независимой Украине, являющийся настоящим увековечением памяти основателя украинского национального профессионального музыкального искусства, а международный уровень подтвердил возрождение национального искусства, пропаганду его лучших достижений в мире, интеграцию Украины в европейское и мировое культурное пространство.

Состязание в номинации скрипачей, на мой взгляд, было одним из наиболее удачных за всю историю существования лысенковского конкурса. Об этом свидетельствует число участников, уровень их подготовки, авторитетное жюри, переполненные залы, полемика вокруг события и тому подобное. Диспуту в «ЗН», в частности, положила начало статья кандидата искусствоведения, профессора кафедры скрипки, заведующего кафедрой камерного ансамбля и квартета Львовской государственной музыкальной академии имени Лысенко Георгия Павлия — своего рода ложка дегтя в бочке мёда.

Победители конкурса, талантливые скрипачи, молодые люди, которые вступают в артистическую жизнь, узнают, что их победа на конкурсе запланирована, в жюри сговор, члены жюри подобраны специально под лауреата І премии Анастасию Пилатюк. По мнению Г.Павлия, планирует и распределяет премии на конкурсах председатель жюри Богодар Которович. Вызывает изумление недоверие членам жюри, которые были подобраны дирекцией конкурса и утверждены Министерством культуры и искусств Украины. Это выдающиеся скрипачи, педагоги, известные в мире, члены жюри многих конкурсов, их авторитет на международном уровне неоспорим и безупречен. Я неоднократно был свидетелем их принципиальных суждений и решений, и поверить в то, что кто-то из них позволит себе изменить своей совести и жертвовать своей репутацией просто ради чьих-то амбиций — по меньшей мере несерьезно.

Обидно, когда на страницы газет выносятся коридорные разговоры, различные домыслы, слишком субъективно обсуждаются профессиональные качества преподавателей, их действия и поступки. Тем самым омрачается праздник соревнования молодых талантов, вносятся в их души сомнения, недоверие и неприязнь. Достаточно того, что всё это, к сожалению, имеет место и в среде их наставников. Профессиональное обсуждение выступлений участников конкурса действительно часто бывает дискуссионным, и лучшее место для этого — специальные кафедры музыкальных вузов и отделы музыкальных училищ.

Участие в конкурсе учеников членов жюри почему-то особенно волнует критиков. Мне кажется, что они просто путают местами причину и следствие. Кому доверяют место в составах жюри международных конкурсов? Как правило, наиболее известным, уважаемым в мире артистам и педагогам, которые завоевали свой авторитет не в последнюю очередь благодаря наличию в их классах немалого количества ярко одаренных и прекрасно обученных молодых исполнителей. Их ученики побеждают не потому, что их педагоги сидят в жюри, а наоборот, педагоги становятся членами жюри благодаря ярким выступлениям своих воспитанников. Кстати, в 60-е годы прошлого века в Московской консерватории на всесоюзных отборах к международным конкурсам (были когда-то такие) определенное время под давлением сторонников теории «полной объективности и справедливости» отказались от приглашения педагогов участников конкурсов в работе жюри. И что же вышло? В жюри заседали ассистенты, иногда даже аспиранты, а почтенные и авторитетные профессора сидели в зале. Картина была настолько непривлекательной, что от этой практики быстро отказались.

Ничего странного нет в том, что ученики З.Брона на конкурсе скрипачей в Португалии получили премии (З. Брон был председателем, а М. Стрихарж — членом жюри), и это было, по свидетельству бывшего преподавателя нашего училища Елены Кононенко, абсолютно заслуженно и справедливо, ибо равных им на конкурсе не было.

Хотя так называемая «семейственность», которая была камнем преткновения в кадровой политике в советские времена, не всегда была так уж плоха: Нейгаузы — отец и сын; Ойстрахи — отец и сын; Коганы — отец, мать, сын и дочь; Которовичи — отец, дочь, брат; Пилатюки — отец, мать, дочь и сын; Шутко — мать и два сына; Крысы — отец, мать, два сына, брат и тому подобное.

А вот что до участия в составе жюри родственников конкурсантов, то это, с моей точки зрения, действительно проблематично.

Следовательно, все в порядке? К сожалению нет, но угроза идет совсем с другой стороны, нежели видит ее господин Павлий.

Не нужно рассказывать, в каких условиях мы работаем, сколько наших лучших преподавателей выехало за границу, насколько непрестижным становится обучение на скрипке. А на каких инструментах играют наши ученики — просто ужас! И при этом невероятно, как они составляют достойную конкуренцию своим сверстникам за границей.

Контингент учеников-скрипачей в музыкальных школах ежегодно уменьшается, конкурс при поступлении в музыкальные училища практически отсутствует, не за горами постепенное уменьшение количества студентов-струнников в вузах. Не исключено, что наступит время, и исполнительских конкурсов вообще не будет, ибо некому будет ни играть, ни учить. Но пока что конкурсов и в Украине, и в мире достаточно. И именно они, в основном, стимулируют творческий рост молодёжи и ее интерес к ох какому нелёгкому академическому образованию.

Поэтому вопрос о падении профессионального уровня скрипачей пока что преждевременный, и очередное подтверждение этому — творческий успех последнего конкурса имени Лысенко. Однако это время неотвратимо будет приближаться, если не удастся переломить ситуацию с подготовкой кадров к лучшему.

Конкурс им. Лысенко должен войти во Всемирную федерацию международных музыкальных конкурсов, которая значительно подымет его уровень и престиж как главного музыкального конкурса Украины.