Прекрасная

Надо же было пересмотреть "тыщи" фильмов и спектаклей, перечитать горы умных книжек и разнообразной макулатуры, чтобы только год назад обнаружить очевидное, невероятное. И это очевидное состояло в следующем: именно этой актрисе и было ниспослано небом воплотить в национальном кино образ Украины. Говорю безо всякого пафоса. Ибо эта мысль молнией пронзила меня на просмотре отреставрированной версии фильма "Белая птица с черной отметиной".

Естественно, хорошо зная актрису, обожая ее неповторимый творческий стиль, несложно предположить, что "ее Украина" - в ее же лучшем кино - без знамен, орденов. Без пропагандистских и рекламных клише с глянцевым отливом.

"Ее Украина" - трепетно, исподволь - прорастает и расцветает в лучших женских образах, воплощенных на экране Ларисой Кадочниковой.

Например, та же "Белая птица…" (1971), знаменитый фильм Юрия Ильенко (сценарий Ивана Миколайчука). Кадочникова играет поповскую дочь по имени Дана. В нее влюблены разные братья из нищей буковинской
семьи Звонарей.

Лариса Кадочникова в фильме

Брат Петр (Иван Миколайчук) идет к красным, храня в сердце любовь к этой Дане. Брат Орест (Богдан Ступка) выбирает путь повстанца (уходит в леса), храня в сердце любовь к этой Дане.

И даже брат Георгий (Михаил Ильенко), тихий философ (собственно, его глазами вроде бы и считывается эта история) - неравнодушен к ней: любит, соответственно своему характеру, так же тихо, мучительно.

Все ее хотят, все любят - загадочную, красивую, немного отстраненную, эту святую душу, эту Дану.

У каждого мужчины к ней свои притязания, и каждый по отношению к ней - рыцарь и собственник.

Вот только не каждый способен разгадать тревожную тайну души, запечатленную в ее странных глазах.

И тайна подобная - не такая уж роковая.

В глазах Даны-Украины (Л.Кадочниковой), согласно экранной партитуре Ильенко-Миколайчука (и моей собственной критической версии), есть мольба о спасении душ и Земли. Есть горькая печаль по поводу разрушительности семейной розни и безумного братоубийства.

Разумеется, все эти мысли-предчувствия уходят в ее роли глубоко в подтекст. На экране она кажется не столько земной женщиной, сколько ангелом небесным. Слегка бестелесная, воздушная. Торжественно печальная.

Метафизика этого образа из классического фильма не очерчена каким-либо "периметром" картины. Главная женская роль, как полноводная река, выходит из берегов одной ленты и существует в своих поэтических и философских ритмах несколько отдельно: воздушно, божественно.

Дана-Украина (героиня Кадочниковой) иной раз и смотрит на взорвавшийся мир середины ХХ в. (Буковина) зрачками бесслезными, но полными укора. Ну зачем же, ну что же вы творите и делите, братья мои дорогие, женихи мои вечные?

Внешняя эфемерность не отменяет в дочери священника ее силы внутренней, ее земного притяжения. Ведь по существу, имея в картине блистательные мужские партии, мало-помалу именно женский образ и превращается благодаря актрисе в феминистическую ось национального бытия и подсознания. Глазами брата Георгия и глазами вечной невесты Даны рассматриваем и ХХ в. ("век мой, зверь мой", когда-то написал великий поэт), и даже век ХХІ. То есть нашу современность. Когда сюжет "Белой птицы" (с некоторыми коррективами), наверное, можно было бы перенести и в теперешний трагический интерьер.

И это вовсе не рефлексии, когда думаешь о неслучайных символах, пропитавших главные ее роли.

"Тени забытых предков" (1964) - Маричка, непреодолимая страсть бедного Ивана (Иван Миколайчук). Кадочникова вдохновенно отражает в этой героине М.Коцюбинского амбивалентные состояния: женщина и фантом, земное и небесное, язычество и христианство.

Лариса Кадочникова в фильме

Ее лицо в этом кино словно "образец" для иконы.

Любовь Ивана к Маричке, как фрагменту божественного украинского космоса, предопределяет в самом мужчине и его дальнейший трудный мучительный путь: от языческого мифа - до веры христианской. От старого обряда - до неожиданного осознания своего индивидуального выбора на этой Земле.

И даже если эта сентенция для некоторых читателей покажется туманной, я сформулирую иначе.

Главные женщины-символы, сыгранные в украинском поэтическом кино Ларисой Кадочниковой, - это постоянные духовные и душевные испытания для украинских мужчин.

Будто бы их, мужчин, испытывает и почва родная, и дух божественный.

В красивом фильме "Вечер на Ивана Купала" (1968) она снова играет прекрасную и мистическую фемину-Украину (на основе сюжета Н.Гоголя). И когда Петро (Борис Хмельницкий), одержимый странной красавицей Пидоркой (Кадочникова), хочет жениться на ней, а денег нет, то он идет на преступление, погружаясь в темень языческих предрассудков и верований. Хотя и счастья не находит, и несчастье является. И тогда сама героиня, Пидорка, идет замаливать грехи мужчины, раскаиваться за его злодейство.

И снова (это не лирическая выдумка) возникает в раннем ее кинотворчестве тема странной и красивой фемины, в которой сосредоточено языческое и христианское. Сквозь душу которой - снова и снова - проходит разлом.

Во всяком случае, именно "так" играют ее глаза, "так" играет ее странное лицо.

Когда в начале 60-х в Москве на улице Тверской именно это лицо увидел человек в черном, сидя на черном чемодане (то был Сергей Параджанов), он едва не свалился на тротуар. Первое, что воскликнул, - "Я нашел свою Маричку для "Теней"!".

Казалось, она была страшно далека от карпатских ландшафтов, от фантастической украинской природы. Она тогда работала в театре "Современник".

И уже когда в горах снимали "Тени", когда ссорились до хрипоты и постоянно хлопали дверью (из картины неоднократно намеревались уйти и Ильенко, и Кадочникова), Параджанов был готов разогнать половину съемочной группы, лишь бы оставить для себя и для экрана, и, естественно, для вечности именно этих двоих - Маричку (Кадочникову) и Ивана (Миколайчука).

Идеальную пару украинского кино ХХ в.

Небесную невесту и гуцульского великомученика.

Проницательный Параджанов в начале 60-х увидел в ее странном и некоторым кажущимся "неправильном" лице нечто особенное. И вневременное, и постоянное.

Поскольку красота лица, предъявленная миру строго и печально, а то и слегка надменно, вроде сохраняла черты изысканных средневековых гравюр.

Красота этого лица застыла где-то между поздним Средневековьем (с его крестовыми походами, рыцарями и прекрасными дамами) и зарождавшимся Ренессансом, дарившем миру образ такой же странной Лауры (возлюбленной Петрарки), с ее сдержанной чувственностью и трепетной глубиной.

Естественно, только такие лица и способны вдохновлять критиков на символические сравнения: Дана - Украина, Маричка - христианская икона.

Но в тот период, когда наша актриса только-только начинала свой путь, в СССР, кстати, не было дефицита на красивые женские лица в массовом кинопрокате.

Звездопад рухнул на грешную советскую землю. Одна другой краше. Причем в ограниченный период: конец 50-х - начало
60-х: Л.Чурсина, Т.Доронина, Ж.Прохоренко, Р.Нифонтова, Т.Семина, Н.Терентьева, Т.Самойлова, а в Украине - А.Лефтий, В.Заклунная, А.Роговцева. До утра можно перечислять.

Но игра судьбы и случая в истории с Кадочниковой именно в том и состояла, что этот гордый городской цветок вдруг неожиданно забросило в поднебесье Карпат - в иные, прежде неведомые ей пейзажи.

И лицо средневековой дамы, в которое был влюблен художник И.Глазунов, в определенный момент стало подлинным символом - и украинских Карпат, и национального кино.

Повторюсь, странное лицо каждым своим внезапным появлением в наших краях (в наших фильмах) мгновенно придавало разным сюжетам иные измерения.

Вроде и впрямь прекрасная дама из средневековых-ренессансных эпох отправлена "в командировку", чтобы через "метафизику" своей незаурядной личности раскрыть тайны нашей жизни, которые трезвому расчету не поддаются.

Нимфа, муза, мавка, Маричка, Украина, прекрасная дама. Все эти ипостаси - вместе и порознь - каждый раз заново отсвечивают в ее облике. По-прежнему прекрасном, отдаленном от происков пластических хирургов.

И в этом тоже загадка бытия. Бог таки хранит некоторые свои избранные символы, некоторые красивые и важные для истории лица. Поэтому в каждом своем возрасте они прекрасны. В каждом времени - уместны.

Говоря о теперешнем времени моральных мутаций, смысловых ампутаций и романтических реляций, предполагаю, как непросто именно ей...

Лариса Кадочникова в спектакле

Однако женская мудрость, порядочность и интеллигентность позволяют ей проходить "сквозь" нервное время - будто бы сквозь проливной дождь, отторгая от себя и дождевые капли, и град размером с яйцо.

Ей (накануне юбилея) вовсе несвойственны ностальгические сентенции наподобие ахмадулинского "я знак, я намек на былое!".

Ничего подобного. Она живет именно здесь и сейчас. Все понимает, достойно переживает. Свои прежние роли-символы воспринимает не как далекое ретро, а как близких девушек, с которыми общалась будто бы только вчера - через забор или на одной лестничной клетке.

Эта ее способность разумно находиться "между" (между Средневековьем и Ренессансом, между прошлым и будущим), видимо, и есть залог самосохранения. Плохое от себя отторгает. Вообще не думает о плохом. В том числе и о времени.

В своей богатой и насыщенной жизни она помнит не только полосы успешных кинодесятилетий и феерических фестивальных дней. Ведь подлинная жизнь большой актрисы, как это и бывает с большими, всегда сосредоточена в отдельных мгновениях счастья. В глазах с невыплаканными слезами. В мыслях, которые всегда о хорошем (и еще лучшем).

И вот поэтому накануне ее юбилея я и нервничаю, переживаю. А не забудут ли наши партии и правительство на должном уровне поздравить (чем-то наградить) замечательную актрису? Пусть не ордером, но хотя бы орденом. Ведь в украинском кино только она и едина в разных поэтических ипостасях. Только она трепетно, многомерно и небуквально воплотила на экране образ нежной Украины - как Даны, Марички.

И не только их, но и многих других - таких же прекрасных.